Каллиграфия убийства

– Стыдилась, но не разводилась, – саркастически заметил Крячко.

– Они прожили в браке тридцать лет. Смысла в разводе она просто не видела, – пояснила Елена и протянула листочек с копией беседы с женой Чалкина Гурову. Лев Иванович быстро пробежал глазами текст и передал бумагу Крячко.

– Она отзывается о нем как о хорошем отце и семьянине. Чалкин практически не брал в рот спиртного, неплохо зарабатывал, особенно на калымах. У него была своя клиентура по всей Москве, которая приглашала его как опытного мастера, честно выполняющего свою работу, – отметил Гуров главное в характеристике Чалкина.

– Да, но по словам его… Э-э-э, как это сказать точнее… – Елена запнулась.

– Его знакомых, – подсказал Крячко.

– Да, его знакомых, – согласилась студентка. – Он постоянного друга не имел и нередко уходил из бара «Трюдо», в котором и собирался соответствующий контингент, с разными мужчинами.

– То есть вел беспорядочный сексуальный образ жизни, – вставил Лев Иванович.

– Да, наверное, – согласилась с ним Елена.

– В какой день недели он не пришел домой ночевать? – спросил Лев Иванович.

– Это была пятница, – заглянув в записи допроса Чалкиной, ответил Станислав.

– А нашли его в воскресенье вечером собачники в парке имени Шкулева, – добавила Елена. – Причем время смерти наступило, по мнению медэксперта, буквально за три-четыре часа до того, как его тело было обнаружено недалеко от Люблинских прудов на реке Чурилихе. То есть, когда его нашли, трупное окоченение еще не наступило.

Девушка встала и, подойдя к карте, которую повесил Гуров, быстро нашла и указала на место, где было найдено тело Чалкина.

– Вот тут примерно. Ближе не могу показать, масштаб не тот.

– Неважно, – заметил Лев Иванович. – Я так думаю, что вы уже побывали там и сможете показать нам точнее, когда мы туда отправимся.

– А как вы догадались, что я там уже была? – удивленно посмотрела на него Елена, но когда Гуров попытался перехватить ее взгляд, она тут же опустила голову.

– Ну, судя по вашему дотошному характеру и желанию все узнать подробно, я предположил, что вы просто обязаны были съездить и посмотреть все своими глазами. Так?

– Да, я там была, – призналась Елена.

– Вот и хорошо. Значит, проблем с осмотром места у нас не будет, – серьезно заметил Гуров. – Так вы говорите, что Вилкина, ой, простите, Чалкина нашел кто-то из собачников?

– Да. Муж с женой. Они живут по улице Шкулева, которая примыкает к парку, и часто по выходным прогуливают там своих золотистых ретриверов Сандалика и Панамку.

– Это что, собак так зовут? – усмехнулся Лев Иванович. – Надо же додуматься дать такие клички! Они как их вообще подзывают? Панамка, иди ко мне, Сандалик, не убегай далеко?

Гуров недоуменно и вполне серьезно покачал головой, Крячко улыбнулся, а Елена прыснула в ладошку.

– Скажите спасибо, что они собак так назвали, а не своих детей. Сейчас младенцам такие имена дают, что плакать и смеяться хочется одновременно, – заметила она. – Собак, по словам Русских, это фамилия свидетелей, в какой-то момент спустили с поводка, и они, скрывшись в кустах, вдруг стали неистово лаять, словно бы призывая хозяев подойти к ним. Пара подумала, что они обнаружили белку или бурундука, и стали их звать к себе. Но обычно послушные, собаки не вернулись и продолжали лаять. Пришлось идти за ними сначала женщине, а потом и ее мужу. Тогда они и увидели тело, – четко и быстро, словно прочитав текст с листка, проговорила Елена.

– Раз трупное окоченение еще не наступило, значит, Чалкина где-то убили и сразу же после этого привезли и перенесли уже на подготовленную заранее площадку, где его вскоре и нашли, – предположил Станислав.

– Да, скорее всего, все этапы этого убийства были не просто спланированы заранее, но и тщательно разработаны и подготовлены убийцей. Он даже вычислил время и безопасные подходы к месту сброса тела, – согласился с ним Лев Иванович. – Не будь это так, он запросто мог столкнуться нос к носу с кем-нибудь из собачников. Во сколько нашли тело?

– Примерно в половине десятого вечера.

– Ага. – Гуров на секунду задумался. – В июле в это время еще довольно светло.

– В том месте, где было найдено тело Чалкина, парк довольно густо зарос кустарником и деревьями, – пояснила Елена. – Я пробовала определить, когда была на том месте, откуда могли принести труп… И немного запуталась, – призналась она честно и вздохнула. – У меня с детства развит топографический идиотизм.

– Это что еще за болезнь? – покосился на нее Гуров.

– А это, Лев Иванович, заболевание, которым страдает большинство женщин. Всем известный факт – женщины чаще, чем мужчины, теряются в незнакомом месте и не могут правильно определить какое-либо направление в пространстве, в котором они находятся. Теряют ориентиры, так сказать. Исключения составляют торговые центры и бутики, – рассмеявшись, пояснил Крячко.

– Что, правда? – удивился Лев Иванович и посмотрел на Елену.

Та, скромно улыбнувшись, кивнула, подтверждая слова Крячко.

– Что ж, тогда нам обязательно нужно будет побывать в этом месте вдвоем еще раз, – серьезно ответил Гуров и спросил: – Кого еще успели опросить оперативники, перед тем как присвоить этому делу статус «глухаря»?

– Вы даже это знаете? – Глаза девушки округлились.

– Да тут к бабке-гадалке не ходи, и так все понятно, – усмехнулся Лев Иванович. – Пока не всплыли окончательные результаты экспертизы, которые дали нулевой результат, проводился опрос свидетелей и были предприняты попытки найти последние связи Чалкина. Ну а когда следствие по всем статьям зашло в тупик, дело положили в сейф до лучших времен, – пояснил Лев Иванович.

– И когда обычно наступают эти лучшие времена? – не поняла Елена.

– А вот сейчас они и наступили, – торжественно сообщил Станислав Крячко. – И все благодаря вам, Елена Витальевна, а вернее, вашей дипломной работе и, как следствие, вашим изысканиям, которые вы провели в следственном комитете.

– Да, часто так бывает, – начал пояснять Лев Иванович, – что дела лежат годами без движения до тех пор, пока неожиданно не всплывет или какой-то неизвестный до сих пор следствию свидетель, или улика, или не произойдет еще одно убийство, которое по своему почерку не будет походить на то, которое лежит в сейфе. Тогда дело поднимается заново, заново начинается опрос свидетелей и все прочие следственные действия… В общем, все идет по кругу.

– Пока не находится хоть какая-то зацепка или тонкая ниточка, за которую можно было бы потянуть, чтобы распутать клубочек, – продолжил мысль Гурова Станислав.

– Классно это у вас получается – дополнять друг друга, – восхитилась Елена.

– Вот если бы ты поработала с нами лет тридцать бок о бок, то точно так же могла бы, – подмигнул девушке Крячко, на что Елена только улыбнулась и потупилась.

– Так кого там еще опрашивали? – повторил свой вопрос Лев Иванович.

– Кроме жены и пары постоянных приятелей Чалкина, с которыми он вел знакомство по бару «Трюдо», были опрошены коллеги по работе и еще несколько человек, которые были в то время в парке неподалеку от места нахождения тела. В принципе, не так уж и много было сделано за пару месяцев ведения интенсивных оперативных мероприятий, – пожала плечами Елена. – Я разговаривала с оперативником, который занимался этим делом… Его фамилия Митяев. Он неохотно общался со мной. Все отговаривался нехваткой времени, загруженностью…

– Скорее всего, так оно и было, – кивнул Крячко в защиту незнакомого ему опера. – Дел у оперативников в Москве хватает. Это у нас какой округ? Юго-Восточный, кажется. – Он подошел к карте. – Да, все верно.

– Что ж, придется нам самим расширять поиск свидетелей, – задумчиво проговорил Лев Иванович. – Вот только бы еще знать, о чем их спрашивать.

3

– Как о чем? – удивилась Елена. – Надо узнавать, не видали ли они подозрительных личностей в день, когда было найдено тело.

– Ага, спрашивать у всех посещающих парк, не встречался ли им субъект, который нес большой черный пластиковый мешок с трупом, – хмыкнул Гуров. – Нет, Елена Витальевна, времени с тех пор прошло слишком много. Поэтому такие вопросы уже не актуальны. А вот опросить дворников прилегающих к парку дворов на предмет незнакомых авто – это можно. Возможно, кто-то и вспомнит чужую машину во дворе. Хотя и такая вероятность ничтожно мала. Полтора года – все-таки большой срок для людской памяти. Поэтому давайте-ка мы с вами сейчас быстро пробежимся по второй жертве и подробнее на ней остановимся. Когда было совершено последнее убийство Каллиграфа, которое вам удалось обнаружить? – посмотрел он на студентку.

– В конце января этого года, – не задумываясь, сообщила Елена. – И что интересно, предыдущее, второе убийство, было совершено тоже в январе и тоже двадцать седьмого числа.

Лев Иванович нахмурился, явно что-то обдумывая. Станислав смотрел на него какое-то время, а потом спросил:

– Слишком большой разрыв между убийствами. Ты об этом задумался?