Человеческая оболочка

Желтые огоньки начали лениво загораться. Удар выбил весь воздух из легких юноши, и сейчас он жадно хватал его обратно, пытаясь вздохнуть отбитой грудью. Затем появился кашель… И только через минуту, отойдя от шока, глаза начали видеть.

Страх словно ослепил парня перед смертью, даруя ему блаженное неведенье. Теперь же Айзек видел, что лежит в куче всякого хлама, подобно тому, который он скидывал вниз, будучи еще на верхней площадке. Бумага, толстая бумага, гнилая щепа, жестяные банки, что мнутся голой рукой. Тут был мусор на любой вкус, начиная от самого простого, заканчивая голокнигами и старыми полусгнившими костюмами. Выпутавшись из проволоки, Айзек попытался встать, но ватные от испуга ноги его подвели, и он снова свалился в кучу хлама.

– Что за дерьмо, ИСП? – прокричал Айзек вверх писклявым голосом, лежа на спине. Его легкие все еще отказывались наполняться до краев.

– Просчет вариантов урона привел к заключению //ОТКРЫТЬ ШЛЮЗ ДОСТУПА К МОСТИКУ КОРАБЛЯ//. //ПРИЧИНА// уменьшение урона от падения, путем гашения кинетической энергии.

Айзек уже не слушал ответ. Он смотрел вверх, туда, откуда он прибыл…

Лежа в куче мусора, парень поменял свою плоскость восприятия. Теперь под его ботинками горели зеленые огоньки, а над головой красовались перекладины лестницы. Огоньки мерцали, приглашая Айзека пройти вперед, до двери в отсек команды корабля. Цилиндр в голове упал на бок, и Айзек понял, почему ему было некомфортно все это время. Его нутро подсказывало, что не так нужно здесь перемещаться. Корабль, летевший через космос, подобно стреле, теперь стоял как свеча. Айзек существовал не в той плоскости.

Мальчишка пригляделся к картинкам на стенах коридора, которые до этого посчитал бесполезными. Нарисованный человечек смотрел в ту же сторону, что и Айзек, убегая в сопровождении зеленых точек. Лишь развалившись на дне этого стального колодца, парень оказался в правильном положении.

Колонисты не лазили по лестницам. Они ходили по коридорам. Лестницу получили неотесанные и необразованные потомки, как наказание.

– Да ну тебя, – прокашлялся парень, вставая на ноги. – Сколько еще будет сюрпризов?

– Я не поняла вопрос. Повторите.

– Говорю, что скоро я и к страху смерти привыкну.

– Это утверждение.

– Да, это утверждение.

Айзек карабкался вверх с десяток метров, пристально следя за своими ногами. Теперь даже правая перебитая рука пошла в ход. Парень цеплялся локтем за перекладины, что доставляли ему массу болезненных ощущений, но он не переставал это делать, ведь левая рука уже была скользкой от лопнувших мозолей.

Юноша поднялся на нужный уровень и створки под ним закрылись, давая ему возможность встать на твердую поверхность. Он аккуратно ткнул носком своего ботинка в образовавшийся пол, убеждаясь в том, что теперь он не исчезнет под ним, и встал на ноги. Свет в комнате перед ним загорелся, и он вошел внутрь.

Опять куча хлама. Все, что можно было считать комнатой, теперь валялось на полу. Ступенчатая лестница, каких Айзек видел достаточно много, лежала на боку, соединяя левую стену и правую, уходя в проем, что ведет в другую комнату. Айзек повернул голову на правый бок и усмехнулся.

Некогда это была многоэтажная секция. Теперь она лежала на боку, а все, что в ней находилось, рухнуло на новую плоскость, превратившись в кучу хлама, который даже поднимать отсюда никто не стал. В старые добрые времена Айзеку пришлось бы подняться по лестнице, на второй этаж. Теперь, чтобы попасть в другое помещение, ему достаточно было зайти в проем.

Кусок лестницы, состоявшей из металлических прямоугольников, лежал на полу, что позволяло пройти вглубь помещения, не перелезая через неудобное препятствие. Зеленые огоньки же направляли вдоль.

– Что тут?

– Техническое помещение. Мастерская.

Айзек прошел в следующую комнату. – А тут?

– Рекреационная зона.

И вновь огоньки вели его выше. Он последовал за ними, оказавшись еще дальше от входа. – Тут?

– Обеденная зона.

– Нам выше?

– Да. Там спальни.

Айзек прошел дальше и наткнулся на целую кучу поваленных двухъярусных кроватей. Он тут же вспомнил, что видел их на работе у Ханны. На них спали маленькие дети. А теперь тут спать предстояло ему. Комната была ярко освещена и сильно резала глаза парню. Он догадывался, что аварийного питания хватит не на долго, но все равно хотел рассмотреть как можно лучше это место. Он поставил одну кровать на ноги и кинул на нее матрац, что был сделан из неорганических волокон, ведь он до сих пор не разложился.

– Еда тут есть? Я не планировал прожить так долго… так что я на нуле.

– Да, этажом ниже. Там есть кухня. Протеиновые батончики должны остаться. По статистике потребления провизии, экипаж их почти не ел.

– Как они выглядят?

Луч из стены спроецировал перед Айзеком изображения упаковки с протеиновым батончиком. Голограмма висела в воздухе медленно вращаясь.

– А почему наверху не было картинок? – спросил парень, направляясь к кухне.

– Разгрузочная секция не оборудована проекторами. Мои возможности намного шире в бытовых и складских частях корабля.

– Я заметил, – словно припоминая ИСП открытый без предупреждения шлюз, сказал Айзек.

Парень рылся среди хлама, поднимал упавшие стеллажи, пытаясь выхватить взглядом то, что ему было нужно. Ящик, установленный на дальней стене, был закрыл, и казалось, что некогда это была верхняя антресоль кухонного гарнитура. Айзек распинал хлам перед собой и пробился к заветной дверце. Чутье его не подвело. Приподняв створку, он обнаружил целую кучу таких батончиков.

Желтая упаковка. А на ней красовались разные рисунки, что изображали счастливых людей, поедающих похожую штуку. Мелкий шрифт на обратной стороне расплылся от времени и выцвел, так что разобрать написанное было невозможно. Но это точно была та вещь, про которую говорила ИСП.

– Какая мерзость. Неудивительно, что их не ели, – давился необычным блюдом парень, запивая его большими глотками воды из фляги. Омерзительный вкус не перебивала даже чистая талая вода. – Я теперь понял, почему людей не везли целой кучей, а вырастили под конец пути.

– Почему?

– Я бы на их месте поднял бунт от омерзительной жрачки, сожрав капитана.

– Это каннибализм. Тяжкое моральное преступление.

– Это юмор. Тоже для некоторых тяжкое моральное преступление.

Айзек бросил фантик и направился к койке. ИСП, шурша вентиляторами в стенах, медленно нагоняла теплый воздух, давая парню возможность снять с себя куртку и плащ, комфортно укрывшись ими в новом доме.

– Какой к черту сон? – думал Айзек. – Какого хрена я вообще тут делаю? Зачем мне все это?

Юноша резко соскочил и начал одеваться. В голове его была лишь одна мысль: «нужно сдаться Оккеру». Дан, Берси, Регал, остальные ребята из конвоя, и даже Ханна. Все они в опасности. Оккер не смог убить Айзека, вырезав целое поселение. Но он точно не остановится. Продолжит убивать людей налево и направо…

Хоть Айзек теперь точно знал мотивы этого чудовища, легче не становилось. Ситуация была та же.

Раз уж парень утолил свое последнее в жизни любопытство, он смиренно готов был сдаться, чтобы поиски беглеца не привели к еще большим жертвам. Айзек даже не был уверен, что Александр, Семен и другие жители Востока выжили. Парень представлял картину, как куча машин приезжает, высаживая головорезов. Как эта толпа устраивает карательную операцию, вырезая спящих людей.

Руки снова опустились от осознания своей беспомощности. И пусть интересные истории ИСП ненадолго заставили Айзека забыть про то, кто он такой, то теперь пора было ехать в Ред Вотер. Тайно встретится с Ханной, напугать местных, открыв РедВотерскую башню… может, выкинуть еще какую глупость, подпортив жизнь старому тирану, а потом… Сдаться. Терять-то все равно уже нечего. Не жить же теперь тут, среди древнего хлама. Резервные аккумуляторы сядут, и башня вновь превратится в стальную холодную тюрьму, какой была до появления тут молодого охотника.

Печаль вернулась. Она стала еще сильнее. Тревога заставляла все тело вибрировать, вынуждая забыть об усталости. Долгое напряжение не оставило и следа от здравого рассудка. Айзек три дня мчался за конвоем, не прерываясь на сон. Он замечал, что устал, лишь когда его ноги подкашивались не в силах его удержать, а предметы ускользали из рук словно вода.

Парень сидел, уперев локти в колени, и держался за свою тяжелую голову. Он понимал, что выбора у него нет. Что нужно встать и спасти людей ценой своей жизни. Он навлек опасность на многих своей глупой выходкой. Своим героическим появлением. Благой целью. Мечтами о спасении живых людей. Живорожденных и живородящих людей. Так вот теперь ему и отдуваться за это.

– «Благими намерениями», говоришь… – вспоминал слова Александра парень, только сейчас отчетливо понимая их смысл.