ЧЕЛОВЕК

– А почему нет? – изумление в моем голосе было почти искренним.

В этот момент старенькая машина вновь накренилась и поднялась в воздух – еще выше, чем прежде!

Вздох вырвался из груди.

– Ну не драться же нам в самом деле?

Алиса пожала плечами:

– Как знаешь…

Я потянулся за своим пантаклем, который к этому времени, пускай и не полностью, но восстановил заряд: можно наколдовать что-нибудь легкое. Это я и сделал.

Прошептал ничего не значащие для рядового не искушенного магией гражданина слова, и машина легонько! опустилась на землю. Словно перышко.

– Ничего, родная, не в таких передрягах бывали, нечего всяким злым теткам тебя обижать, – погладил я ее по «торпеде» и прошептал еще кое-что.

Ощутив, что «жигули» неведомым образом слились со мной – как будто до этого была машина и был я, а сейчас мы стали одним целым, – тронулся.

Алиса сделала попытку помешать, но, увы, силёнок не хватало. Молодая еще, не освоилась в департаменте, да и жизнь пока ничему не научила. Куда ей до опытного оперинженера!

Но черт бы меня побрал! Как только я отъехал на приличное расстояние, сзади раздался душераздирающий крик. А затем… автомобиль взлетел в воздух и, сделав два раза сальто, словно внутри у него находился каскадер, взявший крутой трамплин, приземлился на крышу.

На этом дело не закончилось: с какой-то дикой остервенелостью нас швырнуло в сторону, прочь с обочины, прямо в кювет.

Больно треснувшись головой об руль, а затем едва не расплющившись о стекло, я, тем не менее, не потерял сознания. Только разозлился еще больше.

Дверь сорвалась с петель и отлетела в сторону, когда я вознамерился выбраться наружу, чтобы проучить эту зазнавшуюся пигалицу.

Она терпеливо дожидалась, пока противник выползет из машины, представлявшей сейчас груду металлолома, бесполезный хлам, который даже деревенские побрезгуют разобрать на запчасти.

– Да ты вконец охренела?! – рявкнул я, хватаясь за пантакль.

Взгляд наполнился силой, губы зашептали слова, а руки пришли в движение, совершая смертоносные пассы.

– Как ты думаешь, почему я работаю в инстанции выше твоей? – обыденным голосом спросила Алиса.

Но я ее уже не слышал. Разум заволокло пеленой, мысли неслись сквозь время, взывая к силе, проводником которой были пантакль и мои опрометчивые действия.

– Потому что я – слуга закона. И я доказала, что моя воля не угаснет от твоего примитивного гнева и досады, – невозмутимо добавила она.

Рыжая ведьма говорила магически, ментально, будто никогда и не использовала простой язык. Ее слова молотом стучали в моей голове, приказывая одуматься. И в самый последний момент, когда заклятье уже готово было сорваться с кончиков пальцев, словно волкодав с цепи, я, сделав невероятное усилие, остановился.

Медленно приходя в себя, обращал содеянное заклинание вспять, возвращал силу в пантакль, который покорно позволил собой воспользоваться.

– Ты колдуешь без талисмана? Без пантакля? – откашливаясь, прохрипел я.

– Пришлось научиться. Использование посредников неприемлемо для работника департамента.

– Научишь?

Она отрицательно помотала головой.

– Нет. Надо же нам чем-то отличаться от вас, слабосильных, – на лице Алисы сияла победная улыбка.

– А какой у тебя класс?

– Седьмой.

– На два выше, чем у меня… Впредь буду осторожнее, девчонка.

Мы сидели на зеленой траве. Солнце со вчерашнего дня успело подсушить почву. А в салоне Алисиной «копейки» нашлись два стакана капучино. Напиток был теплым, почти горячим. Самое то. Но это означало, что надзирательница просчитала мое появление с точностью до минуты!

– Зачем тебе в Кириши? Хочешь сесть в тюрьму?

– Нет. Хочу ее избежать. А еще – убить мага.

– Судя по статистике, которую получил в отношении тебя департамент, ты редко оставляешь в живых магов, нарушивших закон. Даже если это глупые новички! – в ее голосе звучал упрек.

– Наверное, я их просто недолюбливаю.

– Хотя сам являешься магом?

– Я – другое дело.

– Но ты готов был убить меня. Получается, не совсем уж и другое.

– Ты не дала мне перешагнуть черту, спасибо.

– А ты не хотел сотрудничать…

– Разве это сотрудничество? – воскликнул я. – Ищейки департамента обвинили меня в намеренных экспериментах над обществом, заявили, что я хотел убить мальчика. Семилетнего пацана! Запретили заниматься расследованием, в конце концов.

– Никто тебя ни в чем не обвинил. Ты пока под следствием. Просто подозреваемый, – Алиса чеканила слова, чтобы я осознал каждую фразу.

Но я только отмахнулся:

– Что это меняет?

– Если не вникать, ничего. Может, все-таки расскажешь, зачем подорвался на место преступления?

Я неохотно поделился своей догадкой:

– Есть третий маг, который управлял отцом Никиты и им самим. И сейчас он едет туда, чтобы замести следы.

– Откуда знаешь? – совершенно искренне удивилась она.

– Интуиция, госпожа надзиратель, всего лишь интуиция. Не может он просто так оставить своих жертв. До меня только сейчас дошло: паренек этот, Никита, курил папиросы.