Пазл. Рассказы

– Извини. На сегодня всё. Остальное обсудим позже. Я позвоню тебе.

И мы разъехались.

Через несколько дней он мне позвонил. Спросил, докучают ли ещё репортёры. Я сказал, что уже нет. И в свою очередь уточнил у него – было ли это золото?

– Да, в основном золото. Две тонны ценнейшего антиквариата.

– А был ли там "масонский бриллиант" – по любопытничал я.

– Я тебе и так слишком много рассказал – отшутился он.

– Так может быть нам какая-то премия полагается? В процентах от найденного? – я попытался поддержать его шутливый тон.

– Да. Тебе, Женя вот какая будет награда. Не больше, чем через месяц ты сможешь продолжить свою стройку.

– А как же археологи?

– Они уже все дали подписку о неразглашении.

– Так вы что, хотите, чтобы это уникальное сооружение я разрушил своими руками?

– Зачем? Мы это сделаем без тебя. Только ты, дорогой мой, тоже дашь нам подписочку.

– А без этого никак не обойтись?

– Нет, не обойтись. Никак не обойтись.

Я много раз видел микроавтобусы с "логотипом" ФСБ. Но строительную технику, бетоновозы-миксеры с надписью "Федеральная Служба Безопасности" мне раньше видеть не приходилось. На мой вопрос при очередном телефонном разговоре:

– Павел Николаевич, зачем вы в галерею ведущую под Неву залили двести миксеров высокопрочного бетона?

Он ответил:

– Ты же знаешь, что она проходит под оживлённой трассой Свердловской набережной. Представляешь, если она обвалится. Это же будет просто катастрофа. Мы не можем так рисковать.

– Нет, вы объясните мне серьёзно. Это мой профессиональный интерес, а не простое любопытство. Под нашим городом таких подземелий много. И со всеми вы стараетесь поступить таким образом. Я понимаю, что так, наверное, для чего-то нужно. Но для чего?

– Когда случаются массовые беспорядки… Ну, Болотную площадь возьмём, к примеру… Их очень трудно бывает остановить. Но площадь хотя бы можно оцепить со всех сторон. Свето-шумовые гранаты применить, водометы. Вот ты сказал их много. Нет, их гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И если "пятая колонна" при помощи врагов нашего государства устроит там "параллельную реальность", то с ними очень трудно будет там бороться. Так что цена, которую мы платим, не слишком высока.

Я понял и вопросов больше не задавал.

В воскресенье в девять утра раздался звонок. Это снова был генерал Воскобойников:

– Женя, твоё "сокровище" отказывается давать подписку о неразглашении. Прими меры, пока нам не пришлось их принять.

Я умылся. Привёл себя в порядок. Мне как раз надо было заехать на работу. Жену будить не стал. Позвонил Ладе. Попросил встретиться в кафе на Садовой.

Она пришла как обычно без макияжа, в простеньком хэбэшном свитерке. Такая же первокурсница, какой я увидел её впервые. Я осторожно приступил к делу, но она отрезала:

– Я не дам им никакой подписки, если они даже посадят меня в тюрьму!

– Поймите, это не их прихоть. – Увещевал я. – Это их обязанность, служебный долг.

– А ты уже дал им эту подписку? – она в упор посмотрела мне в глаза.

– Ещё нет. Не успел. Но раньше вы не позволяли себе называть меня на "ты".

– Вчера я узнала, что ты будешь моим мужем. Почему же я своего будущего мужа должна называть на "Вы"?

Ну вот, опять! Девичьи фантазии бьют через край. Пора бы ей уже начать взрослеть. В некоторые неосуществимые вещи можно верить. Например, что сборная России по футболу выиграет чемпионат мира. Ты можешь отстаивать этот прогноз хоть до посинения. Никто тебя сумасшедшим не назовёт. Потому, что чисто теоретически это возможно.

– А ничего, что я женат и вполне счастлив в своей семейной жизни? – Я не собирался щадить её тонкие струны. – И даже если в нашей стране законодательно введут многожёнство, я не женюсь вторично – я не так воспитан.

– Я ни о чём тебя не прошу. Больше того, я и сама не вполне уверена,что хочу этого.

– Я живу с женой уже не один год и даже сама мысль о том, что я мог бы уйти из семьи, мне глубоко противна.

Она напрягла лицо, задумалась, словно решала задачу:

– Тогда может быть жена от тебя уйдёт?

Я готов был взорваться:

– От меня ни одна женщина в жизни сама не уходила. И не уйдёт.

– Да. Ты очень самонадеян.

– Причём здесь это? Просто есть тип мужчин, от которых женщины по своей воле не уходят. Всего наилучшего!

Терпенье моё лопнуло. Я встал и ушёл, не заплатив за кофе. Совесть меня покусывала от того, что у неё, возможно нет денег расплатиться. Ну, ничего, позвонит своим диггерам. Пусть придут на выручку.

Вечером я перезвонил генералу:

– Павел Николаевич, я не знаю, был ли там масонский бриллиант… Говорят, он стоит больше, чем все наличные и безналичные деньги во всех банках мира. Нам положено вознаграждение за найденный клад. Так вот, я от него отказываюсь. Но при условии, что нас не заставят давать эту чёртову подписку.

– Эх, Женя, Женя… – устало вдохнул генерал и повесил трубку.

Прошло три года. И какие это были три года! Это могло быть лучшее время в моей жизни. Элитка на набережной была почти готова. Кроме того, по моим новым проектам уже строились высотка для штаб-квартиры крупного банка и огромный бизнес-центр. Но Судьба приготовила для меня тяжелейший удар. Два года назад в автомобильной аварии погибла моя жена. Меня спасала только работа. Архитектурная мастерская стала похожа на фабрику, на конвейер. Я проводил в офисе все дни без выходных. Порой даже оставался ночевать на диване в своём кабинете.

Лада ни разу не позвонила. Сначала я думал, что очень обидел её. Потом мне стало казаться, что эта её навязчивая идея – это что-то вроде сна. Пока ты его помнишь, он кажется важным и интересным, но как только ты его забыл – его для тебя словно и не было вовсе. А в последнее время я и вообще не вспоминал о ней.

Наконец настал день, когда была назначена государственная комиссия по приёмке готового строительного объекта. Были первые числа апреля. Ослепительно светило солнце. Вот-вот на Неве должен был начаться ледоход. Три года назад я смотрел на него с крыши строительной бытовки, а теперь с крыши замечательного красивого тридцати двухэтажного здания.

Лёд ещё не тронулся, но через неделю, перед тем как я вместе со всеми основными участниками проекта и с большинством членов комиссии уеду на банкет, я буду стоять здесь и любоваться медленным и тяжёлым движением задумчивых льдин. Мой взгляд упал на то место, где под проезжей частью должен быть похоронен ведущий в таинственную неизвестность подземный ход. Я вспомнил Ладу. Рука сама потянулась в карман пальто за телефоном. Я пригласил её на мероприятие. Она согласилась. Всю неделю я ждал сдачи дома и встречи с юной диггершей. И ловил себя на мысли, что не понимаю, какое из двух событий волнует меня больше. Хотя ответ был прост: никогда при мысли о сдаче объекта сердце у меня не билось так учащённо.

И вот день настал: лёд тронулся. И солнце слепило. Мне виден был весь центр города и Петропавловка рядом с мечетью. И Лахта-центр. Я стоял не один, а с группой банкиров, финансировавших проект. Ладу, по моей просьбе, встретили и проводили ко мне.

Когда я увидел её впервые, она была скромной затюканной первокурсницей с бледным без макияжа лицом. Потом я увидел её в экипировке диггерши. Это была невероятно стройная девушка – супергерой с ярким естественным румянцем на лице. Она должна была очаровать любого, в ком ещё теплится мужское начало. Очарован тогда был и я.