Следуя своему выбору

Ловлю беспокойный взгляд Сан Саныча. Вообще я чувствую, что он как бы взял надо мной шефство. Меня это не напрягает, а где-то даже льстит, поскольку этот человек у меня давно вызывает большое уважение.

Подходит…

– Ты рёбра после вчерашнего проверял? Если они тебя ногами молотили, то могли и перелом устроить.

– Так это вечером случилось, я после сразу пошёл домой… – объясняю ему обстановку.

– Значит, сегодня надо обязательно провериться, – с обычным спокойствием заявляет Бригадир и командует: – Вот что, давай-ка на сегодня завязывай с тренировкой и прямо отсюда – в травмпункт. Сделают тебе рентген и всё скажут. Понял?

– Это дело! – поддерживает его Витёк и бросает на меня взгляд: – Смотри, доиграешься!

– Может, само пройдёт? – смущаясь от такой заботы, бормочу я.

– Всё! Закончил тренировку и переодевайся! – следует распоряжение старшего товарища. – Кстати, я тоже на сегодня заканчиваю.

Переодеваемся одновременно с Сан Санычем.

– А чего это ты сегодня так быстро свернулся? – сам не понимая зачем, интересуюсь я.

– С тобой съезжу, – усмехается он, – А то, как я заметил, ты нуждаешься в персональной опеке. Вдруг не доедешь?

– Доеду…

– Вот вместе и поедем.

Как и предсказывал мой сопровождающий, рентген показал трещины двух рёбер.

– Не зря съездили, – замечает он, когда мы выходим из травмпункта.

– Не зря… – осторожно вздыхаю я – это мне тоже больно. – Спасибо, что заставил.

– Значит, теперь как минимум три недели в спортзале тебе делать нечего, – следует наставление. – Это я по своему опыту знаю. Теперь о другом. Об авансе с хозяином я договорился. Причём на сумму чуть больше, чем назвал ты. Разницу возьмёшь себе. Я считаю, что ты её честно заработал. Понял меня?

От такого подарка аж дух перехватывает. Это ведь я могу сразу с долгами рассчитаться! И ещё у меня сразу возникает вопрос: если можно вот так получить аванс наличными, то, значит, и полный расчёт будет выдан так же? Зачем тогда мой друг и соратник нашу фирму открывает? Ладно, об этом мы с ним поговорим потом.

– И ещё я тебе вот что скажу, – между тем продолжает Бригадир. – Деньги я тебе отдам в руки только в проходной твоего предприятия, – и увидев моё непонимание, с усмешкой поясняет: – Это чтобы у тебя снова их не отняли. Ясно тебе?

– Ясно… – киваю я, понимая то, чего он про меня в данный момент не сказал.

* * *

Искушения в нашей жизни сопутствуют нам везде и всегда. И вот сейчас Сан Саныч, сам того не ведая, выступил для меня искусителем. Получив некую сумму сверх обещанного рабочим цеха, я ведь могу одним махом решить многие свои проблемы. Да и заначку на будущее надо сделать, ведь никому не известно, сколько ещё продлится безденежье в нашем КБ, а по поводу открываемого на пару с Михаилом предприятия – тут вообще всё вилами по воде писано. В общем, полный тот самый, как его называют в народе. А тут как снег на голову валится некая сумма, которая даётся лично мне со словами «ты её заработал». И ведь точно – заработал! Кто сконструировал лестницу? Значит, надо брать и, урча от удовольствия, прятать её в карман. Только как я потом своему другу буду смотреть в глаза? Ясно, что такой мой поступок, как говорят, не «протечёт» и он никогда о нём не узнает, но ведь я-то буду всё знать и с этим жить дальше! Ведь, по сути, Миша – мой единственный друг! Это человек, чьё плечо рядом со своим я чувствую каждый день. Вот и получается, что сегодня жизнь через Сан Саныча меня испытывает теперь уже на моральные качества, а это вложенное в меня родителями с раннего детства «не укради». Значит, предавая своего друга, я одновременно ещё и предам своих стариков, труд которых пойдёт насмарку.

Пакет, переданный мне в проходной Сан Санычем, я сразу несу в кабинет к начальнику. Как мне было строго наказано, надо пересчитать его содержимое. Закрывшись изнутри, начинаем в четыре руки считать полученные купюры.

– А это что? – глядя на меня, удивлённо спрашивает мой начальник, увидев лишнее.

– Это часть оплаты за конструирование, – объясняю я. – Заказчик меня предупредил.

– Так это твои деньги? – не понимает он.

– Это наши с тобой деньги, – эти слова я говорю с некой поспешностью, чтобы отрезать себе путь к отступлению. – Мы с тобой их разделим пополам, а потом из своей части я отдам мои долги.

– Ну ты даёшь, Павлуха… – слышу я недоумение в голосе. – Это ведь ты заработал, вечерами творя эту лестницу. Я-то здесь при чём?

– А ты днями готовил документы для открытия нашего предприятия и его открывал. Разве не так?

– Так, конечно, но ведь это всё на будущее, а то, что сейчас начнут делать в цеху, – день сегодняшний!

Сейчас мне даже стыдно своих нечистых помыслов. В лице своего друга я имею рядом очень порядочного человека, и поэтому как хорошо, что я нашёл в себе силы преодолеть соблазн!

– Короче, Мишка, прекращай ломаться, как девочка. Повторяю: прямо сейчас делим то, что заплачено сверху, пополам, я тебе отдаю долги и сразу иду в цех, чтобы передать аванс.

Наконец он, сопя, начинает раскладывать лишние купюры на две части.

– Доволен?

– Теперь – да.

В цеху передаю пакет с деньгами Семёну Николаевичу. Снова закрывшись – теперь уже в другом кабинете, – пересчитываем.

– Всё правильно, – констатирует начальник участка, потом отсчитывает некоторую сумму и протягивает мне. – На! Это тебе наш откат. Ты нас уважил, значит, и мы тебя тоже должны уважить.

Видимо, я не до конца поборол в себе соблазны, поскольку спокойно забираю протянутые купюры и прячу в карман, про себя делая вывод, что, похоже, в нынешней жизни такая процедура является нормальной.

Из цеха иду прямо к себе на рабочее место. Прислушиваюсь к своей совести, а та молчит! Наверно, она права, не подавая сигналов бедствия. Я ведь действительно вложил больше своих трудов в наш общий заработок, нежели Миша, поэтому очередное неожиданное получение чего-то сверх теперь представляется мне вполне честным. Однако сейчас главное – неусыпно контролировать качество и сроки, чтобы потом не было разборок с Сан Санычем. Кто знает, может быть, если мы удачно соорудим эту лестницу, последуют и другие такие заказы?

* * *

После работы еду в спортзал. Выполняя рекомендации врача после своей травмы, я там не был полторы недели. Сегодня тоже не буду заниматься, просто хочу повидаться с Сан Санычем. Хочу за столиком в кафе поблагодарить его за то, что он делает для меня в последнее время. Этот человек притягивает меня будто магнитом. Ведь если внимательно посмотреть, то у меня всего двое таких – Миша и он, Сан Саныч. Хотя они и разные, но чем-то неуловимо похожи. Наверно, своей надёжностью. Пожалуй, именно своей надёжностью эти два человека меня и притягивают. Хотя, если хорошо подумать, такая надёжность требуется человеку, не уверенному в себе, то есть слабому. Слабым людям всегда нужно чувствовать возможность на кого-то опереться. Неужели я такой? Очень бы не хотелось оказаться слабым. Не физически, а… духовно! Вообще таким вопросом относительно своей персоны я никогда не задавался. Может, всё дело в успешности? Но Миша тогда сказал, что наша успешность впереди… Так, значит, её надо своими действиями старательно приближать! Да и что такое успешность? Способность позволять себе исполнение любых своих желаний? Нет, это слишком примитивно. Наличие у себя чего-то такого, что вызывает зависть окружающих? Нет, это абсолютно ничтожные стремления. Может быть, это обретение внутреннего покоя? Ведь внутренний покой – это когда ты живёшь в ладу со своей совестью. Если так, то в каком случае этот лад наступает? Если от самодостаточности, то самодостаточность проистекает от уверенности в себе. Похоже, круг замыкается…

– Чего пришёл? – когда я появляюсь в раздевалке, недовольно интересуется Бригадир, заканчивающий переодевание в цивильную одежду из спортивной. – Мало того что тебе пока нельзя тягать железо, так ещё и занятия уже закончились.

– Хотел тебя пригласить поужинать и пообщаться.

– Ещё несколько таких ужинов – и моя жена начнёт меня подозревать в супружеских изменах, – хмыкает он. – Ну ладно, пошли!

В знакомом кафе устраиваемся за уже знакомым столиком.

– Платить буду я, – и протягиваю ему меню, – поскольку сегодня проставляюсь в благодарность за твою заботу о моём положении.

– Ты, Пашка, действительно, не от мира сего, – хмыкает Сан Саныч. – Вижу, что нынешние правила ведения дел порядочными людьми тебе совершенно неизвестны. То, что я сделал, – вполне обычная практика. Да и жить-то тебе на что-то надо, если вам в вашем КБ платить перестали. Ведь так и не платят?

– Не платят… – грустно соглашаюсь я. – Даже если бы мне платили только оклад, я мог бы хоть как-то прожить. Поэтому и приходится искать другие заработки.

Сделав паузу для первой рюмки и начала трапезы, начинаю потихоньку рассказывать, что мы с другом Мишей решили сделать и уже делаем, в надежде, что тема с проектированием и установкой винтовых лестниц может оказаться перспективной. Также говорю, что поделился с ним половиной полученной вместе с авансом суммы и что после изготовления деталей собирать всё на месте мы будем вдвоём.

– М-да… Не ошибся я в тебе, – задумчиво произносит мой собеседник. – Честность – это хорошее качество, только его тоже надо демонстрировать умеренно.