Танцующая среди львов

– А Маргарита Назарова? Она тоже не была из цирковой династии. Вообще пела и плясала, а потом пришла к хищникам.

– Ты перечисляешь женщин, – примирительно начал Павел Леонтьевич. – Им мужчины помогли стать теми, кем они стали.

Василий принял предложенный примирительный тон:

– Да, им помогли мужчины, не спорю, а мне поможет женщина.

– Кто? – спросил зам.

– Моя жена, – ответил Василий.

– Как она тебе поможет?

– Она верит в меня.

Вечером в тесном и скудно обставленном номере гостиницы Василий и Виолетта обсуждали разговор в Союзгосцирке.

– Все-таки они согласились, – рассказывал Василий. – Правда дали только одного львёнка. Его забраковали все дрессировщики, которым нужно пополнение. Место для подготовки определили в харьковском цирке. Там сейчас ремонт. В кассовом зале, сказали, можно пока репетировать. Это помещение будут отделывать в последнюю очередь, не в этом году и, может быть, даже не в следующем.

В Харькове находился филиал Всесоюзной дирекции по подготовке новых программ, аттракционов и номеров. Там же находились мастерские художественно-производственного комбината, где изготавливали реквизит. Многие артисты свои номера создавали именно в Харькове во время репетиционного периода, но помещений не хватало, и дирекция временно использовала помещения в цирке, который был закрыт на ремонт.

– А как же наш номер? – расстроенно напомнила Виолетта.

Муж сел поближе и приобнял жену за плечо:

– Солнце моё, ты прекрасно обойдешься без меня. Дрессировка собак – это твоё. Ты отлично справляешься. Я чуть-чуть тебе помогаю, а вынести на сцену реквизит сможет любой униформист.

Виолетта взорвалась:

– К черту любого униформиста! Ты мне нужен как муж. Ты мне нужен рядом с твоими здоровыми собаками. Кто будет с ними возиться? Я привыкла к своим маленьким.

Василий ответил:

– Большие псы знают свое дело прекрасно. Если сейчас не использую этот шанс, второго не будет. Мне ясно сказали, если что-то сделаешь с этим львёнком, если покажешь, что умеешь работать, найдём тебе ещё несколько львят, будешь делать номер. Это шанс. Может быть, единственный шанс. Ты же знаешь, я очень этого хочу.

Виолетта быстро успокоилась:

– Хорошо, моя радость, делай, как считаешь нужным. Я верю в тебя. У тебя всегда всё получается. Получится и на этот раз. Когда меня пошлют на гастроли, я буду очень скучать.

Василий взял её за руку:

– Как только я сделаю номер, будем ездить на гастроли только вместе.

Жена снова расстроилась:

– Мы молоды. Гастроли, разлука, соблазны.

Василий улыбнулся:

–Ни на одну женщину я никогда не посмотрю так, как смотрю на тебя. Ни с одной не буду разговаривать так, как разговариваю с тобой. Мне нужна только ты.

Виолетта положила голову мужу на плечо:

– Ладно, свои люди, разберёмся.

– Что тут разбираться? – уверенно сказал Василий. – Мы будем жить с тобой долго и счастливо, и я буду дрессировать львов.

Через несколько дней Василий уехал в Харьков. Там он обратился к местному администратору, и тот без лишних разговоров выдал ему ключи от помещения кассы.

– Смотри, чтобы там чисто было. Животное, всё-таки, хотя и маленькое.

– Всё будет нормально, – заверил Василий.

– И чтоб реквизит нам весь не сгрыз, – добавил администратор.

– Прослежу, – ещё раз кивнул Василий.

Обшарпанное помещение кассы было наполовину заставлено цирковой мебелью и реквизитом. У стены стоял роскошный, но изрядно протёртый кожаный диван, из приёмной директора. Рядом – небольшой стол и стул. Возле дивана стоял фанерный ящик средних размеров. В нём Василий хранил свои вещи. В таких ящиках перевозился цирковой реквизит. Многие известные цирковые фамилии подписывали ящики, чтобы все знали, это вещи Корниловых, это – Филатовых, а вон тот ящик – ещё кого-то. Артисты с художественными пристрастиями рисовали на ящиках рисунки, а иногда целые картины. Обычно были нарисованы сценки цирковых номеров тех, чьи фамилии украшали ящик. Некоторые вырезали из фанеры ажурные кружева, приклеивали эти наличники к ящику, раскрашивали их, и такой ящик смотрелся как предмет восточной старинной мебели.

Василий нашёл свой ящик среди реквизита, он был пустой. Очевидно в нём когда-то перевозили вещи не отдельной династии, а общий реквизит. Василий написал на торце ящика витиеватыми буквами "Вольские" и нарисовал льва. Так к Дуровым, Корниловым, Филатовым, добавилась ещё одна династия дрессировщиков.

Львёнка нужно было кормить и дрессировать, и ещё, куда без этого, убирать за ним. А ещё с ним надо было разговаривать, чтобы он с котячьего возраста знал голос хозяина.

Василий кормил львёнка и разговаривал с ним:

– Ешь, поправляйся. Вроде неплохое мясо привозят. Только резать я его замучился столовым ножом. На рынок ходил сегодня. Хотел нож купить, да где там, холодное оружие, говорят. А мне чем мясо резать? Один мясник, вроде, обещал достать. Посмотрим. Только, говорит, покажи львёнка. Никогда, говорит, не видел. Придёт сегодня смотреть. Так что у тебя сегодня, считай, премьера.

Львёнок слушал и ел.

В дверь постучали. Василий открыл. Зашёл крупный мужик лет тридцати пяти. Мужика звали Анатолий. Он работал мясником на местном рынке. Все друзья звали его – Толик, да и Василию на рынке его представили – Толик.

– Привет, дрессировщик, – сказал Толик.

– Здравствуй, Толик, – кивнул Василий.

Толик подошёл к львёнку и сел на корточки:

– Матерь божья, какая красота!

Василий кивнул. Мясник посмотрел на кость, которую грыз львёнок.

– Мясо-то у нас на рынке получше будет, – усмехнулся Толик.

Василий снова кивнул:

– Да, мясо цирк получает по безналичному расчёту. Так что, какое есть, и этому рады.

Толик сильным пальцем показал на миску: