Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

– Видела!? Что, ты, видела!? Ни черта, ты, не видела! Это же – он! – выкрикнул муж, указывая укушенным пальцем в сторону кровати.

– Кто? – поинтересовалась Зинаида Степановна.

– Конь в пальто. Слепые, что ли? Поглядите внимательно! – широким жестом предложил мужик женщинам заглянуть под кровать, – Поглядите!

– Очень надо, глядеть на всякую пакость. Видели уже. Хватит. Гони его вон! – решительно топнула ногой супруга.

– Да, ты, погляди! Погляди! Что, ты, видела? Это же – он! – топнул ногой муж.

– Пломбированный вагон. Видела. Оборванец, вот кто! – рявкнула жена.

– Да, это же – он! Бен Ладен! – выкрикнул Фёдор с таким надрывом и убедительностью, что спутница его жизни невольно вздрогнула.

– Ага! Будь он неладен! – отступила она на шаг, – Как же! Собственной персоной. Поймал. Приволок. Прямо в дом. Совсем очумел, что ли? Глаза протри. Чего ему тут у нас делать? Ты бы ещё Ленина откопал в огороде.

– А, ты, погляди! Погляди! Это же – он! – напирал мужик, нагибаясь и почти вставая на четвереньки.

Мать послушно последовала его примеру и осторожно глянула в указанном сыном направлении. Водрузив очки на свой широкий, мясистый нос, обозрела увиденное, с трудом поднялась и молвила:

– Похож, вроде того. А?

– Ну, похож, – скептично согласилась Светлана, мельком бросив взгляд на забившегося к самой стене незнакомца, – Ну, и что? Мало ли оборванцев вокруг шастает? У всех рожи одинаковые. Ты, что, всех их сюда тащить будешь? Всех накормить хочешь? В шерифы записался, что ли?

– Почему?

– Зачем, ты, его приволок? На что он тебе сдался? Что нам тут теперь с ним делать? Огурцы с ним вместе солить?

– Дык, – почесал мужик небритую щеку, удивленный такой постановкой вопроса, – Зачем огурцы? Так…

Как мог он, вот так, схода, объяснить жене, зачем это сделал? Понятно же, чтобы ей показать и маме, а то, как же?.. Диво то, какое! Да, ещё прямо в огороде. Но только руками развёл, не находя слов выразить глубину содержательности мотивов своего поступка.

– Может его помыть, а? – сформулировал он, наконец, мысль, больше вкладывая в неё надежду, что, может быть, в чистом виде этот тип произведет на них более благоприятное впечатление.

– Вот и помой, если такой добрый, – зло отрезала супруга.

– Чего я?

– А чего я? Ты – приволок, ты, и разбирайся. Пойди прочь со своим Бенладеном. Сперва натащат в дом всякой нечисти, а потом не знают, что делать с ней. Убери его вон из под моей кровати. Грязи тут натоптали, – схватилась она на веник.

– Надо бы, сына, к доктору сходить, укол сделать, – заботливо предположила Зинаида Степановна, – Мало ли чего у него на зубах. Всякая, там, может, оказаться зараза.

– Действительно. Может, он бешеный, – поддержала супруга, – Вон, как на людей кидается. Убирай его прочь!

– А-а! – огласил хозяин дом новым витиеватым выражением, примерно обозначавшим: «Стараешься для них стараешься, а в ответ никакой благодарности», – Вылезь оттуда, – грозно крикнул, встав на четвереньки, преисполненный решимости вытащить гостя из норы.

Тот бросил на мужика взгляд полный враждебного недоумения.

– Давай! – гаркнул Федор, протягивая руку.

Видимо, значение слова «давай» тот понимал. Во всяком случае, перестал отбрыкиваться ногой и внимательно посмотрел на мужика.

– Руку давай, – повторил тот, – Ты, жрать, хочешь или нет, твою мать!

Сочетание двух слов «жрать» и «давай» произвело на террориста волшебное действие. Он улыбнулся на этот раз гораздо более приветливо, и впервые за всё время их непродолжительного знакомства произнес с жутким иностранным акцентом:

– Жрать давай.

– Жрать, жрать, – передразнил его Федор, протягивая ему руку, – Давай.

Засевший под кроватью с минуту подумал, прикидывая в уме некие варианты, затем снова улыбнулся, кивнул головой и молвил:

– Жрать давай.

– Охренел, что ли? Сюда? Тебе? Хрен тебе! – выкатил в ответ Федор здоровенный кукиш, – Вылазь, я сказал. Живо. А то, хуже будет.

Но тот ответной эмоциональной тирады не понял. Опять приветливо закивал головой, махнул рукой, словно приглашая мужика присоединиться к нему под кроватью, и повторил:

– Жрать давай.

– Вот, блин, зараза, – выругался хозяин, приподнимаясь, – Светка, беги за Толиком. Я этого гада один оттуда не вытащу. Он меня снова укусит, – показал ей свой перебинтованный палец фиолетово-белый от крови и йода.

– Это в такую рань? – возмутилась она, – Нам, чёрт косматый, не дал, как людям, поспать. Теперь всю деревню перебудим? Что я ему скажу?

– То и скажешь. Скажи, чтобы приехал побыстрее, – снова опустился на четвереньки мужик, – А то, он ещё выскочит. Делов понаделает. Террорист всё-таки.

Последняя фраза произвела, наконец, на женщину должное впечатление. Она как-то сразу собралась в кучу, напряглась и заявила:

– Не оставлю я вас тут одних. По телефону позвать можно.

– Верно. Звони, – согласился Фёдор.

– Сам звони. Не хватало ещё мне с Толиком объясняться, – передернула она круглыми плечами.

Не спуская глаз с засевшего под кроватью гостя, мужик взял свой мобильный телефон с комода, набрал номер и долго слушал длинные гудки.

– Спят. Не отвечают, – сообщил, – Так не дозвониться. Ехать надо.

– И кто поедет? – бросила жена на него взгляд полный негодования и укора.

– Я этого сторожить буду. Вдруг высочит. Ты езжай, а? За Толиком, – хлопнул глазами муж, словно говоря, а кому ещё ехать-то, как не тебе, раз так оно вышло?

– Ты, вилами его ткни, дурень, он сам оттуда и выскочит, – дала мудрый совет Зинаида Степановна.

– Ага, выскочит! На кого выскочит? Что я с ним делать буду с таким пальцем? Хочешь, чтобы он нас всех тут перерезал? – вновь обозначил Фёдор образовавшуюся большую проблему.

– Вечно за вами, паразитами, грязь подтирать надо. Напакостят, понатащат в дом всякой дряни, а ты ходи, убирай за ними. Теперь ещё ехать, чёрт знает куда, с утра пораньше из-за него нужно, – разворчалась Светлана, накинула на себя летнюю куртку и кинула напоследок, выбегая из дома:

– Штаны хоть одень, нехристь.