Транзит

Файлы о деле премьера-коррупционера разожгли настоящий пожар в социальных сетях. Волну запустили подконтрольные активисты, а дальше она распространялась, как огонь в сухом лесу. Историю влёт подхватили западные СМИ, из которых граждане братской страны давно привыкли черпать альтернативные новости. Вишенкой на торте стала листовка, вложенная в каждый номер газеты «Вече». Текст писал сам Игорь, он же верстал макет. Специальный тираж без выходных данных ночью отпечатали в цехе типографии, которая делала официозный листок с постановлениями правительства. На стимулирование работников ушла часть средств из фонда непредвиденных расходов. Всю следующую ночь активисты, отобранные Димой из числа самых надежных, вручную вкладывали по листовке в каждый газетный номер, а затем обратно паковали все пачки.

Результат был налицо. На призыв выйти и выразить протест против коррупции, заодно поддержав создание Общего государства, откликнулись больше тридцати тысяч человек. Не все из них даже поместились на площади, кое-кто остался стоять в прилегающих улицах. Проехать было невозможно, и Егоров пошел пешком. Сегодня Игорь чувствовал себя на коне. Сегодня он, как полководец-победитель, не спеша, с чувством, обходил свое поле битвы.

«Ты гений», – в WhatsApp упало сообщение от Красикова.

«Твоими молитвами», – сдержанно ответил Игорь.

Красиков прислал набор смайликов.

«Когда транш?»

На вопрос о бюджете гендиректор «Красного и черного» ответил неопределенно:

«Всё под контролем».

«Когда???» – повторил Игорь.

«Сейчас неудобно, совещание».

На третье «Когда?» абонент отреагировал уходом из сети. Это сообщение было доставлено ему, но не прочитано.

– Такой премьер-министр не может, не имеет права вести работу по объединению наших стран! Поэтому, товарищи, предлагаю проголосовать за резолюцию. «Первое. В связи с тем, что в СМИ обнародованы вопиющие сведения о полном нравственном разложении главы правительства, обратиться к президенту страны с требованием: немедленно отправить его в отставку, а генпрокуратуре поручить расследование злоупотреблений коррупционного характера, чтобы привлечь к ответу всех причастных лиц. Второе. Настоятельно просить президента ускорить процесс создания Общего государства как гарантии свободного развития двух братских народов. С этой целью направить в столицу державы представителей народного вече и органов государственной власти. Третье. Начать бессрочную акцию на площади Самобытности в виде пикетирования Дома правительства. Пикетирование продлится до тех пор, пока требования народного вече не будут выполнены».

– Ишь, как чешет! Понравилось ему, – с иронией в голосе заметил Игорь.

Резолюцию митинга в микрофон оглашал активист «Общества бойцов вольного стиля» Сидорчук. Бывший спортсмен, ныне физрук, он говорил на удивление складно, особенно после ста граммов перцовки. Кроме того, не боялся ни Бога, ни чёрта, в отличие от лидеров подконтрольной технологам общественности. Когда стало ясно, что ни один лидер не готов молвить с трибуны самое заветное слово, Сидорчука экстренно, задним числом ввели в президиум «Союза за Общее государство» и выбрали первым замом его председателя.

– Положим, шпаргалка у него твоя, – усмехнулся Дима.

Митинг взревел, вверх взметнулось несметное множество рук.

– Резолюция принята единогласно! – объявил Сидорчук.

Эти его слова послужили сигналом. Активисты, которые стояли в первых рядах, бросились разворачивать и ставить палатки с эмблемой народного вече. Егоров ощутил напряжение, понятное немногим. Пикеты значились в заявке, одобренной властями, но в ней не было сказано о платочном городке и не фигурировало слово «бессрочная». Где же спецназ МВД? Все прошлые попытки оппозиции занять площадь Самобытности он пресекал быстро и без церемоний. Хотя разогнать такое море народа едва ли по силам даже спецназу…

Непосредственно у Дома правительства и по периметру площади стояли только простые милиционеры без оружия, касок и бронежилетов. Дубинки с наручниками у них были, но против тридцатитысячной массы они точно не помогли бы.

– Мы ждем помощи от горожан и гостей столицы! – не унимался Сидорчук. – К нашему пикету может присоединиться каждый! Еда, вода, простое доброе слово – мы всему будем рады!

– Ого, а это уже импровизация, – удивился Игорь.

– Смотри, нового вождя вырастим, – сказал Дима.

В корпункте «Агентства патриотических сообщений» после завершения митинга царило приподнятое настроение. Заказали готовой еды из «Пятнадцати стульев», шеф корпункта достал из персональных закромов литровую бутыль местной наливки. Игорь поздравил коллег с хорошо сделанной работой – по заведенному правилу, не вдаваясь в детали.

– Просто фантастика! Я не поверила бы, если б не увидела, – с чувством сказала ему Александра.

Она координировала работу сети «народных корреспондентов» от управляемой общественности. Прямая трансляция с площади шла с их смартфонов через аккаунты и группы в Сети. Такого количества просмотров и лайков, как сегодня, не было еще ни у кого в братской стране с момента появления Интернета.

– Ты тоже классно справилась, – похвалил ее Егоров.

После того странного свидания с неизвестным их отношения внешне как будто не изменились. От Даниила, который катался на лыжах где-то в горах, вестей не было. Игоря посещала мысль открыть карты и откровенно обсудить то, что произошло. Верх взяла профессиональная осторожность. «Дождусь данных проверки», – решил он после всех колебаний и раздумий.

Сложнее было по ночам. Вернувшись от Леонида Петровича, Егоров завалился спать, как только принял душ. На расспросы и нескромные приставания не реагировал. Далее, когда в группе технологов был объявлен аврал, их рабочий день начинался в восемь и заканчивался значительно позже двадцати трех ноль-ноль. Когда экстренно печатали и фасовали убойную листовку, он вообще не прерывался. Выезды на обед были отменены, ели на местах, у ноутбуков.

Поэтому секс у Игоря с Александрой случился лишь однажды, утром в субботу. Почему-то на полчаса раньше, чем нужно, сработал будильник, и гендиректор овладел своей сотрудницей, даже не дав ей толком проснуться.

– Ты был другим, – сказала она ему, когда, помывшись, пили кофе.

– В смысле?

– Совсем не та энергетика.

– Не понравилось?

– Даже не знаю. Будто подменили…

Сейчас, когда именно по его предложению позвонили в арт-кафе, он специально следил за ее реакцией. Бесполезно, ничто не изменилось в лице и взгляде Александры. После рюмки наливки (она оказалась очень сладкой и крепкой) Саша протянула ему листок для записей.

«Я горжусь тобой», – значилось на нем.

«Это можно не прятать от прослушки», – написал он там же, чуть ниже.

«Я не надоела тебе?» – добавила она на обороте.

«Перестань», – ответил он.

Александра сунула листок в измельчитель, тот заурчал, пожирая его.

– Да или нет? – вполголоса спросила она.

– Всё хорошо, – сказал Игорь с той степенью убедительности, на которую только был способен.

«Не верю», – прочел он в ее выразительных голубых глазах.

Наливка была отменная, однако операция «Транзит» продолжалась. Женя снова доставил Игоря на площадь в шесть вечера. Актив потрудился на совесть: палаточный городок вырос, как из-под земли. На закрепленных рядом с палатками флагштоках реяли флаги обеих стран. Кто-то играл на гармошке, кто-то на гуслях. Импровизированный хор исполнял песни военных лет. Расторопные ребята из фирмы по организации концертов подвезли два биотуалета, к ним уже стояла очередь. Народа, включая подходящих и отходящих зевак, Егоров на глаз насчитал не меньше пяти тысяч.

– Сколько тут наших? – спросил он Диминого зама из местных.

– Примерно половина. Остальные приблудные, – доложил тот.

«Вот так и с этим вече было бы, – подумал Игорь. – Нет, дражайшего Леонида Петровича мне судьба послала. Или не судьба? А кто всё-таки?»

– Бригадиры подходили, опять спрашивали, когда будет получка, – тихонечко встрял Димин зам.

– Будет вовремя, – уверенно ответил главный технолог. – Ты их строго-настрого предупреди, чтобы деньги при посторонних не выдавали. И вообще, пускай на эту тему помалкивают.

Между тем, Красиков, хотя и прочел сообщение в WhatsApp, до сих пор не написал ни слова в ответ. Никакие совещания, даже самые бессмысленные и беспощадные, так долго не длятся. Значит… что? «На самом деле ничего», – сказал себе Игорь. В его практике случалось всё, что угодно.