Худловары

Первым выступал литератор Скидан. Он кратко обрисовал историческую перспективу: все великие люди употребляли вещества. Включая Бодлера, который, помимо гашиша, «экспериментировал с вином».

Затем слово дали графине. Толстая тут же заявила, что наркотики, конечно, говно, но вот «экспериментировать с вином» – выражение странное.

– Чего с ним экспериментировать, его надо пить! – сообщила она.

Если б она остановилась на этой мысли, я бы, может, и молчал до самого конца. Но ведь каждый знает: настоящего русского писателя, сидящего перед шестью камерами ТВ, может остановить только крылатая ракета.

Толстую понесло. Закончив свою единственную мысль, она начала филологию – то есть повторение той же мысли снова и снова, но другими красивыми словами. После очередного витка перед присутствующими повисла удивительная картина влияния алкоголя на человека. Согласно филологической графине, алкоголь из подземных фруктов содержит тёмную энергию и потому делает людей мрачными. Зато бухло из выращенного на солнце надземного винограда создает щастье и радость, что твой доктор Шахиджанян.

Этого я вынести уже не мог. Я знал, что будет дальше: на следующем обороте этой филофилии нам расскажут про орбитальный, он же околоземный алкоголь, который вообще втыкает так, что волосы становятся мягкими, как прокладки, а зубы крепкими, как яйца. Такого пи*ара давно ждала наша ржавая космическая индустрия, которая уже много лет не может придумать, что бы ещё такое забросить на орбиту, чтоб оно упало обратно в форме бабок. Вон, японцы уже делают космическую лапшу. Наши могли бы в пику узкоглазым гнать космическую водку, с лёгкой руки графини Толстой.

В общем, я как опытный футуролог не стерпел. И сказал небольшую речь. Я сказал, что организм человека сам умеет вырабатывать нужные ему наркотики типа эндорфинов. И что в древних сообществах люди знали ритуалы, способствующие таким процессам.

Но управляемая христианством западная цивилизация порубала всех шаманов и язычников и насадила везде свою суррогатную культуру. «Культурной жизнью» современного чела стало поедание дешёвых копий чужого опыта вместо приобретения своего. Книги и кино – вместо собственных приключений, плеер в ушах – вместо собственного пения, психоаналитики и исповедники – вместо общения, Олимпиада в телевизоре – вместо занятий спортом.

Ещё я сказал, что наркомания является естественной частью такой культуры. Даже частью государственной политики – это же очевидно, когда пиво рекламируют на каждом углу.

В связи с вышеизложенным любая государственная борьба с наркоманией – это липа. Ведь самый главный способ борьбы с наркоманией – это переключение людей на другие, здоровые увлечения, будь то творчество, бизнес или спорт. Но государство не заинтересовано в пропаганде здоровой жизни, потому что это не даст ему бабла, а даст только лишнюю кучу крепких и думающих людей, которых хрен удержишь в узде.

Поэтому любая государственная борьба с наркоманией на деле является лишь рекламой других наркотиков, вроде алкоголя и никотина. Что прекрасно доказывает передача «Кома» на НТВ, где врач-курильщик Бранд и поддатый музыкант Галанин из передачи в передачу оскорбляют людей творческих профессий – вместо того, чтобы наоборот раскручивать всякие интересные занятия как альтернативу наркотикам. А гости этого доброго доктора прямо так и высказываются в эфире – мол, «наркотики это вредно, пусть лучше все идут пиво пить».

И под конец я ещё сказал, что на фоне такой госпропаганды у творческих людей есть отличный стимул для создания здоровой контркультуры. Когда вокруг тебя все бухают и рассказывают о прошлых пьянках, твой творческий протест будет состоять в том, чтобы уйти из этого стада рекламных дебилов, которые «так одеты, потому что так мы пьём». Контркультура сейчас – это отказ от суррогатов, движение к собственному духовному опыту. А кто «борется с наркотиками» и при этом рекламирует спиртное – тот просто лицемер, сказал я.

Ничего из сказанного не попало в продажную прессу.

Зато туда попали вопли Толстой, которая в ответ завелась. Сначала она сказала, что у меня «какой-то американский подход». Я не сразу врубился, что это было оскорбление. И лишь заметив, как притихла аудитория, вспомнил – ну да, ну да. В современном русском языке слово «американский» значит «дебильный, пидорский, импотентский, продажный, фашистский, уродский, чеченский, клонированный, генетически-модифицированный».

Невзирая на такой филологический удар, я попытался объяснить. Типа, есть вещества, без которых человек и так может обойтись прекрасно. И есть зависимость, когда человека приучают, что ему эти вещества очень нужны и надо заплатить бабки третьим лицам. Это способ контроля людей, способ их обкрадывания, отупления и массовой порчи здоровья. С этой точки зрения бухло ничем не лучше травы. А никотин вообще вызывает очень сильное привыкание, делает людей психически-больными, и вдобавок от него рождаются только девочки.

– Да это никак нельзя смешивать! Вы глумитесь над мёртвыми, которые умерли от наркотиков! – вскочила Толстая.

– У меня родственники умирают от алкоголизма, – заметил я.

– У вас умирают, а у меня уже умерли! – крикнула графиня таким тоном, словно предлагала мне пойти в школьный туалет и померяться, у кого стило длиннее.

Но тут умный Адасинский устроил перерыв, во время которого Баян давал интервью напротив стойки с пирожными, а я пил молочный коктейль. Графиня Толстая тоже не дремала: сидя перед камерами, она смачно глушила водку с какой-то другой тёткой своих лет.

Зато после перерыва… Звезда русской литературы начала мочить. Правда, уже не меня, а Баяна. Забегая вперёд, скажу, что он-таки успел высказаться. Мысль Баяна была такая: лет через десять все будут наркоманами, потому что вместо пяти-шести государственных наркотиков будут сотни разных веществ. И поэтому надо честно рассказывать людям, как они работают. Чтобы каждый мог выбрать, что ему надо для достижения гармонии между собой, обществом и веществами.

Я спросил Баяна, как он относится к моим словам, что в таких наркоманских условиях творческий человек двинется к здоровым ритуалам. Баян согласился, что на самом деле не все будут наркоманами. И, конечно, реальная контркультура будет антинаркотической.

Кроме того, мы выяснили, что и «Низший Пилотаж» Ширянова, и «Голый завтрак» Берроуза читаются как фантастические произведения. И что «Низший Пилотаж» с первых же страниц вызывает отвращение у многих читателей, а отвращение вряд ли можно назвать «хорошим методом пропаганды». Пропаганда обычно симпатична – как телереклама пива или толстовские рассуждения о космических энергиях алкоголя.

Всё это тоже не попало в продажную прессу.

Зато туда опять попали хамские выпады Толстой, которая, слегка поддав, почувствовала себя королевой бала. Только Баян открывал рот, как Толстая кричала «олигофрен» или ещё что-то такое же художественное. Баян парировал её выкрики с большим трудом.

– А вы напишите про это книгу! – кричала Толстая.

– Уже написал…

– Ах, так вы бедный журналист!

– Богатый журналист…

– Ах, так вы подсели на деньги!

– И готов всех остальных подсадить на деньги…

– Ах, вы только о деньгах и думаете, что же вы нам голову морочите!

На крики из зала «Дайте же ему высказаться, не перебивайте!» Толстая отвечала, что в школе её тоже выгоняли из класса за разговоры. По залу опять забродил призрак школьного сортира.

В конце концов графиня снова выдала своё козырное «Вы глумитесь над мёртвыми, которых вы подсадили на наркотики!» Баян ответил, что в этой стране значительно больше народу умирает от алкоголя, который она защищает.

Поняв, что аргументы исчерпаны, Толстая крикнула «Вы мне отвратительны!» и пустила в ход самый могучий приём великого русского языка. Она закатала рукав и показала нам хуй. Здоровый такой, сантиметров сорок. С пальчиками на конце.

Публика, состоящая из ценителей русской литературы, разразилась продолжительными аплодисментами. К сожалению, кинологи со специально обученными операторами к тому времени свалили; они обычно так себя ведут – слегка обнюхают начало мероприятия, и тю-тю. Поэтому никто не снял Толстую с её большим прибором.

Но обратно к дискуссии. Увидав этот хуй локтевой лекарственный, я сразу спросил графиню, кому он адресован. В тайной надежде, что только Ширянову. В конце концов, я всегда был против наркотиков. И в школе учился на пятёрки. И переводил старушек через улицу, даже если старушка попадалась ёбнутая. Короче, я думал, что я тут выступаю против наркоты, а вовсе не как Баян.

Но Толстая ответила конкретно – это вам обоим адресовано, мудаки вы и демагоги и земляные червяки с георгинами в мозгах. При этом она стояла прямо надо мной и казалось, вот-вот хватит меня по башке початой бутылкой водки.

К счастью, в этот миг у ней началась никотиновая ломка. Графиня схватила свои никотиновые палочки и вылетела (хотел написать «…в окно» – увы, это была бы высокая литература, а я просто бедный журналист).

Вернувшись, Толстая снова включилась в дискуссию и сообщила, что «искусство – вне нравственности». Это полностью противоречило всем её предыдущим обвинениям в адрес Ширянова. Однако такие логические тонкости никто уже не отмечал. Филология, йопт.

Но я лично все же расстроился малость от такого удара большим женский хуем в нос и тяжёлой женской логикой в лоб. Получилось, что хоть ты борись с наркотой, хоть не борись, а все равно великие писательши земли русской покажут тебе письменный прибор, если ты посягнул на святое – на бутылку. Потому что Лев Толстой, как известно, с утра выпивал стакан водки и только после шёл косить. А без этого не косил и не вставал даже. Без этого у нас и литературы никакой не было бы. И нас самих бы не было, и вас. И леса бы не было, и партизан, и фашистов. Вообще ничего бы не было. Кроме кинологов со специально обученными операторами, но это от лукавого.

В общем, не знаю, как моя пропаганда трезвости среди графьёв подействовала, но ихняя пропаганда бухла меня задела. Тем более что там ещё выступил великий русский писатель Житинский и прямо сказал, что на непьющего человека у нас смотрят как на пидора. То есть меня чисто взяли на «слабо».

Но я недаром Телец по гороскопу. Мы, Тельцы, очень упорные. После дискуссии я как бы пошёл квасить с писателем Житинским и под это дело утащил у него первый номер журнала фантастики «Полдень XXI век». Именно первый – когда я его выхватил прямо из машины, делающей обрезание, краска осталась у меня на руках, да и сами-то руки мне едва не отрезали. Но великий русский писатель Горчев меня сразу успокоил и сказал, что так и должно быть – журнал по жизни не должен пачкаться, но этот номер ещё не высох, и если уж я захотел самый первый, то получай весь кайф в одну вену. И ещё Горчев сказал, что лучше его не открывать, а то развалится нахрен вообще. Первый же.

Но я опять был хитрее. Я пошёл в «Макдоналдс», купил дозу «бигмака», воткнул куда надо и стал читать журнал не открывая – под «бигмаком» и не такое возможно. Журнал оказался ничего себе, особенно великий русский киберпанк Тюрин. Но вот статью человека по имени Сергей Соловьёв не стоило в этот журнал вставлять. Когда статья называется «Малый информационный апокалипсис» и начинается с огромного непереведённого абзаца на французском, любому дураку ясно – кроме выебонов, в ней ничего нет. Даже в книжках великого графа Толстого французские страницы переводят на русский. Хотя графу Толстому мы могли бы позволить любые выебоны, потому что он, когда втыкал с утра стакан водки, мог накосить центнеров пятьсот за день.

Но детей он все равно не любил, как с ним не бились. Я в этом уверен теперь на все сто покемонов, за которых и предлагаю поднять наши булочки с маком, ибо на этом мой тост заканчивается. Ну, разве добавить ещё, что у зарубежных женщин-писателей случаются те же проблемы. Учёные тактично называют это «конфликтом поколений»:

«Gazeta.ru: Индийская старушка, всю жизнь питавшаяся сигаретными окурками, несмотря на уговоры врачей, отказывается сменить необычную диету. 61-летняя жительница южного города Котамеду не признает никакой другой пищи, кроме окурков местной самокрутки-биди».

«Lenta.ru: Сотрудники нью-йоркского аэропорта имени Джона Кеннеди задержали пятилетнюю девочку, следовавшую из столицы Колумбии Боготы. У ребёнка было изъято более 1 килограмма героина».

Вебмастер и Маргарита

Следующая встреча с настоящим писателем-женщиной состоялась через пару лет, когда я был главредом «Евы.Ру» и практически уже излечился от писательской болезни. Прямо как товарищ Сухов, которому освобождённые женщины Востока не давали сочинять его дурацкие письма. Из-за работы с женским сообществом я даже начал подозревать, что отказ людей будущего от суррогатов произойдёт очень естественным образом: в связи с вымиранием мужчин.

Помните последнюю серию «Матрицы»? Все существенные вещи в фильме делают женщины – начиная от простой гранатомётчицы и кончая крутой земфирой по прозвищу Тройник, которая опять спасает лоха Нео. А лох весь фильм только и делает, что лазит по помойкам да бессмысленно машет ложноножками. И только к концу до Нео доходит, что надо действовать мягче, по-женски. Он делает вид, что отдался агенту Смиту – и заражает всех этих гомиков-агентов страшной гонореей по самые ушные гарнитуры.

Едва ли авторы «Матрицы» осознавали смысл своего прогноза – но они попали в яблочко. В чем была задача мужчины в прошлом? Передать свои гены, предварительно доказав женщине, что в этих генах передаётся сила, ловкость и прочие полезные черты партнёра. Но теперь автоматизация позволяет делать большинство товаров без использования мужской силы. Транспорт заменил крепкие ноги, пистолет – кулаки. Мужики меряются не своими естественными способностями, а своими машинами – от автомобилей до мобильников. А машины становятся все самостоятельнее… и удобнее для использования женщинами. Так что два главных представителя человечества будущего – женщина и её робот.