Худловары

Третий вид обложки особо популярен в издательстве «АСТ»: это парень с печальным лицом гомика, с пустыми руками, но в какой-то удивительно раскоряченной позе («Псы Любви», «Спектр», «Везуха» и т.д.). Я, правда, так и не въехал, то ли это чисто технический трюк (человек на карачках легче помещается на обложке), то ли особый поджанр фантастики для сексуально-неопределившейся молодёжи.

Хотя нет, для самой продвинутой молодёжи есть другой, четвёртый тип обложки, самый модный штамп постмодерна: испоганенная «Фотожопом» картина известного художника. Обычно это Пелевин и прочие изысканные Петросяны от фантастики. Но я не попал даже в эту уважаемую обойму.

Что касается содержания моего албана, тут критиков в первую очень расстраивало обилие технических терминов, с которыми не справлялись газообразные мозги гуманитариев. Вообще-то все мои «варежки», «зипуны», «лапти», «аляски», «компфетки», весь этот сибирь-панковский сленг был выдуман с практической целью – хотелось назвать все эти штуки по-русски. Но даже это оказалось нарушением канонов русфантастики, где любой инопланетянин говорит на языке маасковских патэушников.

Следующую претензию я вообще не понял. Речь шла о каких-то «характерах». По словам критиков, «характеры» вышли плоскими. Тут можно было сказать, что значительная часть романа происходит в виртуальном мире, там прямо в лоб написано, что первых аватаров рисовал Малевич… Однако здесь критики и без меня успевали опровергнуть собственные наезды: вслед за жалобами на плоскоту характеров они со всей силы обрушивались на излишнюю выпуклость одного «характера», носившего фамилию Лукьяненко.

Но этот аватар был изготовлен по тому же принципу, что и остальные! В моём албане было нарисовано около полусотни портретов известных сетевых деятелей. Когда албан только начинался, большинство из них я ещё не видел в реальности. Портреты были чистыми слепками с виртуалов: Тёма Лебедев читал курсы урловодства, Паркер торговал вебелью, Вернер вызывал пробки на МКАДе с помощью сетевого робота «Мистер Смех», Носик радовался роспуску зеленоглазого ФАПСИ… А на личном сайте писателя Лукьяненко в то время самый популярный форум назывался «Лукьяненко и дети». Я никогда не видел форумов типа «Житинский и дети» или «Стругацкий и дети». И эта черта сетевого образа показалась мне самой забавной.

Однако фанаты мэтра обиделись не на шутку. Мне даже пришлось написать отдельную статью «Дети Стекольщика», где объяснялось, что я считаю Лукьяненко вовсе не педофилом, а наоборот: он сам остановился в развитии на уровне 13 лет, потому все его романы и построены по принципу «Маленький мальчик нашёл звездолёт…» Но это наблюдение расстроило фанатов ещё сильней.

И наконец, самая тяжёлая критика моего албана касалась самого странного литературного понятия, называемого «сужетом». Это специальный приём, который современные русские албаны заимствуют из голливудского кино и японских компьютерных игр (дешёвым русским заменителем которых и являются современные русские албаны). Устроен сужет чаще всего так: первые несколько страниц книги идёт таинственная затравка, потом герой получает задание квеста, а дальше как в рекламе: «Сел Иван Царевич на коня – и поскакал…».

Естественно, ни у кого в реальной жизни так не бывает. Но на то и сужет, чтобы сужать реальность до карманного суррогата. А мой сужет был недостаточно суженным. Не скакал мой Иван Царевич до полного гемора, хоть ты тресни. На чем в Интернете скакать-то? На коврике от мыши и педальном стуле?

Неправильный сужет, в свою очередь, приводил мою книжку к неправильной концовке. Я с удивлением узнал от критиков, что финал фантастического албана должен быть «понятным». Моя же концовка была необычной: главный герой, литератор, попал в мир, где вообще нет книг. Да, пожалуй, это слишком шизовая идея для русской фантастики. Должны же быть какие-то приличия! А вдруг это прочтут дети?!

# # #

И всё же я недолго страдал от критики. Привычный к аналитике мозг быстро засек смешной паттерн: книжка вызывает раздражение только у критиков-мужчин. Зато женщины воспринимают моего Франкенштейна на ура. Их не мучает ни обилие технических заморочек, ни ширина сужета. Как будто они вообще читают какую-то другую книжку!

«Попробуйте сами описать снеговика перед подъездом и ночное падение сосульки так, чтобы захотелось оказаться на месте рассказчика», – предлагает критикам-мужичкам Екатерина Ваншенкина из «Озона». Ей вторит Анна Савиных на «Эхе Москвы»: «Самое интересное здесь – не повороты сюжета, а тщательно, с видимым удовольствием выписанный кошмар киберпанка».

Самую же эффектную штуку замутила Марта-Фрай. Из словесной руды моей книжки она добыла слово «худло» и отправила его гулять по просторам русского языка. Уже через год этот термин, означающий поточную художественную литературу, употребляли даже мои самые злобные критики. Лучшее подтверждение гипотезы о романе как «мусорном ДНК»: поезд довёз пассажира.

О, эти тёплые женские рецензии! Интересно, все ли писаки лелеют в башке этот мифический образ – красивая женщина, на лице которой отражается «вся гамма чувств-с», когда она читает твоё гениальное произведение? Булгаков с этим особенно постарался: его героиня даже в огонь за рукописями лазила. И ведь веришь, веришь, и сам о таком иногда мечтаешь. Пока не прочтёшь последний том того же Булгакова, где письма и дневники. Где он рассказывает, как отдал перепечатывать «Мастера и Маргариту» какой-то своей молодой родственнице. И стал наблюдать. Бедняга! На первой сотне страниц вообще никакой реакции, и лишь где-то в середине девушка один разок, вяло так, ухмыльнулась.

Если б я только знал, что тёплые женские рецензии станут очередной литературной ловушкой… Когда с «Паутиной» было покончено, я с разгону написал небольшой рассказ «Парадокс Сапожника». И хотя виртуалка Мэри Шелли уже умерла, привычка к сетевым мистификациям у меня ещё сохранилась: я выложил рассказ у себя на сайте с подзаголовком «Глава из нового романа».

Текст прочитала Аля Пономарева, главред журнала «Internet». И сказала, что он ей понравился – так что она готова купить весь роман, для публикации с продолжением в журнале. Пошутил так пошутил…

Пока публиковалось уже написанное, я в спешке нафигачил ещё одну главу несуществующего албана «2048». И тем ещё туже затянул петлю на собственной шее: Аля позвала меня на работу в журнал, заместителем главреда.

Однако теперь надо вернуться назад и рассказать, что такое глянцевые журналы. Потому что в будущем, когда вы читаете эту книгу, их скорее всего не будет. По крайней мере, журналов об Интернете не будет точно.

Секс & Сети

Встречая людей, которые не любят «историю по Фоменко», я иногда для прикола рассказываю им, кто такой академик Фоменко. Обычно даже не требуется доходить до теории гомологических групп, чтобы вежливо передать собеседнику свой намёк: не стоит тебе, обезьяне-гуманитарию, пытаться оценивать шутки математиков международного уровня.

Паркер всё-таки ошибся: следующий этап развития Рунета определила не политика, а секс. Хотя у государственных историков наверняка победит паркеровская версия. Какое политическое событие 2001 года, связанное с Интернетом, они вспомнят прежде всего? Наверняка – президентский указ, обязавший всех министров замутить сайты своих министерств к концу года.

Но едва ли официальный историк напишет, как при обнародовании этого указа замруководителя аппарата правительства Алексей Волин перевёл его на человеческий язык:

«Ситуация, при которой московские проститутки имеют свои сайты, а федеральные министры – не имеют, кажется несколько странной».

Иными словами, министрам просто велели брать пример с более прогрессивной части населения. Теперь понимаете, каков был вектор развития?

Спешу однако успокоить читателей, которые решили, будто моя история Рунета будет прямо-таки фоменковской, и буквально вся факторизуется до одной большой волосатой бутылки Клейна. Не бойтесь, все обойдётся. Министр сельского хозяйства вовсе не бросится создавать сайт с изображениями животных в пикантных позах. Да и остальные министры не бросятся. Политики вообще специальные существа.

Вот, к примеру, значок «@» в адресе электронной почты – что он вам напоминает? У меня есть знакомый, которому это напоминает один женский орган. Ну ладно, он извращенец, он всегда об этом думает. А вы, допустим, нормальный русский человек, и вам это напоминает собаку. А замёрзшим финнам – кошку. А голодным французам – улитку. А обкуренным голландцам – обезьяний хвост. А сладострастным евреям – яблочный штрудель. А историки говорят, что это происходит от изображения амфоры.

Но когда в марте 2001 года администрация президента объявила конкурс на лучший дизайн президентского сайта, конкурсные работы предлагалось присылать на адрес konkurs(S)kremlin.ru.

Ага, опечаточка не по Фрейду. Им, андроидам, значок «@» напоминает «доллар в бумажнике». Нетривиальная ассоциация – если только они не думают о деньгах круглосуточно. Короче, с сайтами они не будут спешить ещё много лет.

Однако более шустрые отрасли народного хозяйства уловят сексуальный драйв новых технологий. И в первых рядах пойдут производители главного силоса – бумажной прессы.

# # #

Казалось бы, работа в популярном бумажном журнале – мечта любого интернет-журналиста. Но тут своя дилемма. Чем дольше обитаешь в Сети, тем невыносимее возвращаться к бумаге. Про шпионские трусы в «Известиях» я рассказывал, да? Так это ещё цветочки: не глянец, а всего лишь ежедневная газета.

Зато в глянце – платят. И зовут, зовут писать о любимом хайтеке! Что делать? После нескольких экспериментов я вывел простой алгоритм, позволяющий решать вопрос ещё на стадии первого контакта.

Итак, люди из журнала стучатся к тебе в аську – это нормально. Или пишут мейлом – ну, тоже пока не страшно. Третий случай: знакомый предлагает тебе написать для журнала, куда он тебя рекомендовал. Он спрашивает твои контакты. Ты даёшь ему аську, мейл и мобилу… рано утром звонит мобила. Мысленно ставим большую жирную галочку.

Дальше глядим сразу худший случай, чтоб было короче. На том конце провода звучит немолодой, но очень вежливый женский голос. Нам, мол, сказали, что вы один на всем белом свете можете написать про гандоны с музыкой. Вторая жирная галка. Именно за голос, да.

Но ты даёшь голосу последний шанс. Ты прерываешь поток вежливости и говоришь два слова – «объём» и «дедлайн». Голос (опять же, худший случай) слегка напрягается, но не говорит тебе нужных цифр. Зато предлагает заехать в редакцию, чтобы «ознакомиться с политикой журнала».

Это третья чёрная птица. Это, блядь, клиника. Редакционная MLM-пирамида. Сначала главный будет мурыжить тебя светской беседой, за которой надо переться на другой конец города. Потом его подчинённые псевдо-редакторы замучают тебя вопросами-уточнениями – в одном абзаце не хватает примера, в другом – размера, в третьем тема ебли не раскрыта, и так далее на месяц переписки.

Ещё тебе могут предложить поработать с фотографом или помочь дизайнеру подобрать иллюстрации. Лучше сразу отмазаться: все равно выйдет не то, что ты предложишь. И даже свой текст в напечатанном виде опознаешь с трудом. Все интересное и важное из него будет выкинуто, зато твоё имя будет стоять над тупейшими шутками, которых ты не писал.

С другой стороны, количество галочек – это число, на которое нужно умножить твою среднюю расценку во вменяемых изданиях. Если умножил на три и глянец обещает покрыть эту сумму – можно смело сесть за комп и без особых умствований за полчаса слепить копи-пейст из своих старых статей.

Такая система помогала мне год с лишним, ещё при работе в «Ленте». Но однажды я прокололся. Вполне вменяемый чувак из «Плейбоя», молодой и способный контактировать по мылу, рассказал, что журнал Men's Health собирается замутить хайтек-приложение, типа Yahoo! Internet Life. Не хочу ли я туда главредом?

Поначалу атмосфера Independent Media мне даже понравилась. Даже в коридорах издательства хайтек грамотно сочетается с эротикой. Везде шастают хорошо отформатированные тёлки, но, если пойдёшь за какой-нибудь, выйдешь на лестницу без электронного пропуска и взад уже не войдёшь. И люди с других этажей тебе не помогут, на каждом свои пропуска. Романтика XXI века! Антитеррористы с сиськами!

Однако в первые же минуты обсуждения будущей работы в воздухе начинают порхать знакомые чёрные галочки. Новый журнал предполагается для дебилов. Со мной разговаривают, как с будущим главредом журнала для дебилов. Мне даже пытаются рассказать о «принципе четырёх П», по которым должна жить настоящая журналистика для дебилов. Personal, Positive, Practical… Блин, четвёртое никак не могу запомнить. Кое-что крутится на языке, но там явно было другое. Ещё дебильнее.

Я обещал подумать. Ну а чего? Работа хоть и тошнотворная, но не пыльная. Главред в бумажных изданиях, как уже говорилось, служит в основном для пи*ара на фуршетах.

Правда, ещё могут напрячь на «слово главреда». Для этого от меня потребуется фотография в трезвом виде, плюс небольшой текст с пересказом содержания номера. Текст строится на какой-нибудь яркой фишке, а лучше на двух. В креативных поисках фишек я буду счастливо проводить целый месяц. И лишь когда вёрстка закончится, буду выдавливать из себя нечто вроде:

«Здравствуйте, дорогие читательницы! Вчера я купила себе лифчик с электромагнитным замком и пультом дистанционного управления, а мой парень подарил мне пособие по феншую…». Далее следует пара тыщ букв про то, как далеко отстреливается радиоуправляемый лифчик во время домашнего стриптиза и как правильно расставить шкафы, чтобы лифчик можно было легко найти. А в конце этой тонкой главредской подводки нужно сделать ход котом: «…поэтому тема текущего номера – гандоны с музыкой!».

Ну и всё. Остальное делают заместители и выпускающие. Нужно только орать на них побольше.

Если бы я пофантазировал на эту тему ещё недельку, как договаривались, я бы может и согласился. Однако уже на следующий день после рассказа про «принцип четырёх ППП» мне позвонил немолодой женский голос. Голос вежливо обратился ко мне как главреду будущего журнала. Чересчур вежливо, ага. Так, что даже глухой бы услышал: эротика – это прекрасно, но в данной сексуальной пирамиде над мной будет нависать слишком тяжёлая куча тел. Нет, Бивис, нам такой хоккей не нужен.

# # #

Отказавшись от перспектив «Мужского здоровья», я гордо сижу в «Ленте.Ру». Как назло, новостные сводки все активнее напоминают об утраченных перспективах. Даже в самых научных изданиях намекают, что на смену двоичной логике в информационных технологиях может прийти троичная. Та, что ближе к оптимальной вычислительной системе по основанию E, которая известна в народе как «он, она и её друг-водопроводчик».

В более земных новостях – вообще сплошная эротика. В Англии поступили в продажу бесшумные вибраторы. Немки бьются друг с другом насмерть в интернет-рейтингах сексапильности. После двух неудачных браков житель Мельбурна совершенно разочаровался в женщинах и женился на своём телевизоре. Японцы подглядывают тёткам под юбки через камеру в ботинке. И наконец – о ужас! – агентство «Нетоскоп» сообщает, что владельцем домена Sex.com стал «маленький гей».

Не успеваю я вспомнить все слова на П, как новость исправляют. Оказывается, в оригинале было little guy, то бишь «простой парень». Но даже в исправленной версии «Нетоскоп» настаивает на фрейдистской трактовке: