По дороге во сне

Единственное что было доступно человеку, смотрящему на эту условность, это недоверия своим собственным глазам, ссылались на оптические иллюзии, вызванные недавним пробуждением. Так и поступил поднявшийся человек, решивший отбросить достоверность происходящего. Он думал о том почему не может вспомнить как оказался здесь, а лишние источники, побуждающие думать о чем-то другом, были для него недопустимой роскошью. Поэтому поднявшись и размявшись, человек запустил свой серый взгляд в ярко-голубые воды разлившегося озера.

Бесконечная толща воды, разделяла сотнями метров поверхность озера и отчетливо видимое дно, на котором резвились неизвестные создание. Быстрыми движениями эти неведомые твари разрывали плоть своего сородича, будто играя с его остывающим телом. Никто из участников экзекуция не притронулся к оторванным частям жертвы, что исключало необходимость пропитания. Внешний вид созданий имел бледно серый окрас. Всё тело длинною примерно метр, изобиловало конечностями, торчащими из всевозможных мест. На некоторых особях насчитывалось с десяток пар, на некоторых было стандартное количество. В голове, насколько позволяло рассмотреть расстояние, находилась дыра, из которой торчали сотни сверкающих глаз. Эти огоньки поочередно мерцали, подсвечивая полость, наполненную острыми зубами. В конце тела этих мерзких созданий, находился длинный, тонкий хвост, извивающийся и обволакивающий тело хозяина. Человек наблюдал эту жуткую картину, развернувшуюся на дне голубого озера. Его взгляд вцепился в неизвестных созданий, поглощая их внешний вид как топливо для чуждых ему эмоций. Его, хоть он и пытался отстраниться от лишних раздумий, поглощали мысли касательно этих существ, – их происхождения, цели и возможности. Он, не отрываясь смотрел и думал несколько минут, пока идиллию неизвестного мира не разрушил представитель этого самого мира. Все создания, заполнившие дно под берегом, расплылись перед более внушающим сородичем. Его длинна, по беглой оценки, составляла не менее пяти метром. Это существо выплыло из глубин, лежащих за границей поля зрения. Человек заинтересованно смотрел на огромного представителя новой фауны, пока его взгляду не предстала жуткая деталь. Огромное тело позволяло рассмотреть всё в подробностях, и увиденное, оттолкнуло любопытного человека, ибо все конечности, в изобилие торчавшие отовсюду, были конечностями людей.

В ужасе отпрянув и завалившись навзничь, он инстинктивно отполз. К уже курсирующим мыслям, прибавилось ощущения страха, являющиеся самым сильным рычагом, склоняющим все раздумья в исключительном направлении. Возникшее существо подкосило восприятие происходящего.

Мысли роем ринулись в омут рациональности, пытаясь вытянуть из увиденного нить, сшивающею полотно реальности. Марширующим строем, раздумья погружались глубоко в сознание, поднимая с самых недр глубины, размытые знания, несшие внутри себя ответ на происходящие. Острые мысли пробили барьер, и вырвав сокровенное, взметнулись вверх, принося озарение.

– Это сон! – проговорил Кейдан, бегая глазами по облакам. – И не просто сон, это осознанное сновидения!

Багаж знаний Кейдана позволил классифицировать сновидения.

Большинство сновидений проходят по принципу личности наблюдателя, закрытой в рамках персонажа. Перед глазами предстают картины и сюжеты, заранее придуманные подсознанием. Всё что остается, бродячему сознанию в мирах придуманных, это лицезреть весь калейдоскоп жанров, от ужасов, до откровенной ахинеи. Все действия в таких снах заранее прописаны и следуют исключительно составленному сюжету.

Но существуют еще один вид сновидений, при котором спящий, осознаёт, что видит выдуманный мир, и может в той или иной мере управлять им. Такие случаи редкость и зачастую они вызваны спонтанно или после сонного паралича.

Причины появления осознанного сновидения у Кейдана, он без долгих раздумий нашел в месячном отсутствии сна. Возможно, его появления было патологией, несшей за собой необратимую вереницу последствий, но Кейдан не обращал на такую вероятность внимания. Перед его глазами возник мир, девственно чистый, созданный его подсознанием, способным уместить недосягаемые тайны, до которых невозможно было дотянуться. Это сновидения могло быть полноценной угрозой, но Кейдан был опьянён могуществом своей личности, оказавшейся на просторах принадлежащих исключительно ему. Он видел лишь непреодолимое желания изучить каждый сантиметр этих раскинувшихся пейзажей.

Поднявшись, и по новой взглянув на окружение, Кейдан увидел, что озере лежит в низине, а берег, на котором он находится, расположен рядом с пологим подъемом. За границей этого подъема раскинулась влекущая неизвестность, к которой интерес Кейдана рос с каждой секундой. Он более не мог сопротивляться этому чувству, да это было и не нужно. Бросив взгляд на далеко расположенные деревья, имеющие сейчас образ берез, Кейдан с нескрываемым трепетом зашагал вверх по склону, невольно поглядывая в сторону озера, где живут жуткие создания.

Долгий подъем сменился неожиданным пейзажем. Перед глазами предстал огромный, бесшумный город, образца двадцатого века. Его объемы было не измерить удивлённому взгляду, взирающему на высокие здания, устремляющиеся ввысь почти до самых облаков. Тысячи строений симметрично вырисовывали границу, внутри которой, здания поменьше переплетались между собой. Они наслаивались друг на друга, сопровождая длинную дорогу, от которой уходили каменные коридоры, разрезающие расстояния между всеми зданиями. Из этих коридоров выныривали полчище людей, облачённые в черные плащи и высокие цилиндры. Их фигуры, появляясь на мгновение, сразу же растворялись в дверях различных заведений, разбросанных в досягаемости их возможностей. Эта цикличная процессия повторялась, пока Кейдан завороженно наблюдал, как в огромном городе кипит непоколебимая жизнь.

На главной дороге, вдоль которой стояли сотни зданий с яркими вывесками, бесконечным строем тянулись красочные повозки, увозящие зажиточных пассажиров. Экипажи начинали свое шествия из крайнего здания, стоящего справа от места, где Кейдан лицезрел всю красоту раскинувшихся пейзажей. Поток начинал свою жизнь вытекая из широкой каменной арки, хранящей за собой непроглядную тьму. Каждая карета выглядела под стать своему пассажиру. Она могла быть сломанной, но прекрасной, могла быть уродливой, наполненной разными деталями, но вполне исправной, способной выполнять все функции, имеющиеся в ней. Кареты сочетали в себе разные качества, что делало каждый отдельный экземпляр, индивидуальным средством достижения цели.

Главными пассажирами выступали различные образы людей. В одной мог сидеть сгорбленный старик, в другой молодая девушка, в третей мужчина в рассвете сил и так до бесконечности. Единственное что объединяло их, это одежда, состоящая из черного костюма, украшенного цилиндром и тростью. Вокруг всех пассажиров чувствовалась аура способная разжечь многое внутри человека, смотрящего на их образы. Они не были обычными людьми, хоть внешние атрибуты говорили об обратном.

Люди же направлявшие кареты, были точной копией людей, бесстрастно вытекающих из каменных коридоров. Кучера были облачены в те же костюмы, что и всё населения бесшумного города. Они сидели во главе повозок, и равномерно, не тратя лишних сил, направляли лошадей по прямой дороге. Это была их работа, или быть может это было их собственное желания. Они видели в этом действие необходимость, присущую лишь избранным. Они направляли экипажи уходящие далеко за границу, до которой не мог дотянуться взгляд Кейдана.

Так бесшумный город встретил новоприбывшего гостя. Он не изменил своих устоев, не дрогнули даже банальные действия, выполняемые каждым представителем населения. Они продолжали делать то, что делали без конца, будто заведенный механизм, призванный выполнять поставленные задачи. Кейдан смотрел за мельтешащими людьми, смотрел на высокие здания, стоящие вдоль каменной дороги, смотрел на серое небо, к которому тянулись кончики каменных строений, и видел тусклый оттенок, заполнивший всё пространство вокруг, будто дождь собирался залить город своими горькими слезами. Обернувшись назад, Кейдан увидел прекрасное голубое озеро с неведомыми тварями на дне. Озеро находилось в центре долины и весь ее периметр заливало яркими лучами теплого солнца. Кейдан перевел взгляд на Бесшумный город, не имеющий и капли звука. Он обладал внешностью унылой данности, способной выдать тебе инструменты, с помощью которых ты можешь попытаться окрасить город цветами смысла и радости, но в результате эти краски пропадут, затеряются среди цветов бессмысленности и тлена. Бесшумный, серый город, выглядел безумно знакомо. Его внешняя оболочка что-то напоминала Кейдану, поэтому он без лишних раздумий направился на его улицы, попутно изучая всё вокруг.

Взгляд скользил от вывески к вывески, давая возможность прочитать причудливые названия: «Всё как у всех», «Причины забыться», «Исчезнуть никем», «Возможности» и сотни тому подобных названий. Они висели над входами в каждое здания, притягивая определенных людей, исчезающих в глубинах нужного им помещения.

Одинокий силуэт чужака, причудливо разглядывающий окружение, выделялся своим внешним видом, но ни один из местных обитателей не обращал на него внимания. Всем было плевать на возникшую деталь, проявляющую небывалый интерес к обыденной данности, что источали все предметы, которые он с энтузиазмом изучал. Внутри него бурлило всепоглощающие чувство приключения. Он будто оказался в написанным романе, где главная роль досталась его незаурядной фигуре. Всё вокруг него было возможностью, поэтому Кейдана слегка подкосило осознания, что каждая выхваченная его вниманием деталь, имеет привкус вторичности, ибо всё вокруг уже существовало в далеких аналогах бесшумного города. Пейзажи и наполняющие его детали, впитали образы городов, стоящих за границами сновидения. Всё вокруг лишь жалкая копия, неспособная принести даже толику новизны в кипящие сознания Кейдана.

Множество деталей, кусочки неизвестного мира, были лишены своей индивидуальности, и в скором времени Кейдан утратил интерес. Внутри путешественника извне взыграл мимолетный приступ апатии, бесследно растворившийся под грузом неожиданно возникшей детали. В глубине бесшумного города, из неизвестных далей, доносился женский, едва слышный голос. Кейдан, пропитавшийся безмолвием города, почувствовал легкий холодок, струящийся по всей спине от того, что правила этого места были нарушены. Голос женщины растворялся в звучных пустотах окружения, и до единственного существа, способного его услышать, долетало лишь слабое колебания звуковых волн. Разобрать услышанное не представлялось возможным, поэтому Кейдан направился в сторону, откуда исходили единственные звуки.

Шагая в выбранном направлении, он невольно стал вглядываться в лица людей, мельтешащих словно муравьи. При первом зрительном анализе, Кейдан не нашёл в их обликах нечто способное увлечь внимания. Его интерес лежал к изучению доступных деталей, но, когда они не оправдали ожиданий, фигуры людей обрели новый свет, в котором Кейдан нашел заинтересованность.

Бесконечные потоки человеческих душ выныривали из каменных коридоров и в спешки исчезали в глубинах зданий, помеченных разнообразными вывесками. Их лица имели разный возрастной налет. В стремящийся толпе находились все, от стариков, до юношей и девушек. Единственные кто решил не присоединяться к человеческому потоку, были дети. Среди всей стремящийся массы, Кейдан не обнаружил ни одного ребенка.

Бурлящая толпа окрасила свои лица разношёрстными эмоциями. Некоторые с безразличным видом разбредались по разным зданиям. Кто-то, со слезами на глазах мялся возле входа, утопая в нерешительности, противоположностью им выступали люди с яркой улыбкой, без раздумий проникающие в первую попавшуюся дверь. Кто-то, с гневной гримасой залетал в здания, чуть ли не вырывая дверь. Кто-то, со страхом цеплялся за металлическую ручку, и, будто открывая для себя пугающие просторы, проникал во внутрь. Часть людей, с уверенностью на лице, с выверенной точностью, заходили в одно и тоже здания, другая часть с потухшими глазами, будто выполняя чью-то волю, медленно исчезали, оставляя послевкусия насилия. Некоторые, как загнанные рабы, целыми шеренгами направлялись в разные здания, на их фоне выделялись непринужденные личности, будто берущие то, что было нужно им. Все эти души, с безмолвием и кричащими эмоциями, не прекращали своего занятия. В их механически отточенных действиях читались надежды, сокрытые от них в зданиях, где растворялись фигуры разных людей. Они явно знали на что идут и были неспособны избежать заготовленной участи.

Кейдан, пересекая эмоциональные потоки, ощущал всю тяжесть мыслей, исходившую от местных жителей. Он следовал за единственным голосом, и в какой-то момент, проходя через очередной поток людей, его желания затухло на фоне всего того, что он видел в отдельных представителях протекающих жизней. Их эмоции, зародили в голове мысли, заглушающие женский голос, звучащий уже очень близко.

В одно мгновения, как по велению прописанного сюжета, люди исчезли, наряду с огромными зданиями. Взгляду предстала широкая площадь и Кейдан стоял у её начала. Удивленный открывшимися ему просторами, он оглянулся и заметил, что город всё также находится неподалеку. Здания стояли в досягаемости вытянутой руки, а люди, всё также не нарушая своего потока, тянулись в разные строения. В это мгновения, когда Кейдан пытался разобраться с произошедшим, до него наконец донесся голос, исходящей из центра площади.

В середине открытого пространства располагался монумент в виде огромного каменного дерева, изощрённо наполненного ветвями разной длины. Вокруг памятника стояло множество скамеек, украшенных металлическими фонарями, заливающими округу монумента тускло-оранжевым светом. Из глубины этой картины, струился красивый, женский голос, складывающий слова в строки песни. Кейдан зашагал по направлению к источнику изящного голоса, напоминающего голос из другого мира. Каждый шаг делался с чувством упоения. Метры, разделяющие его фигуру и источник голоса, таяли, за быстротечностью мгновения.

Приближаясь всё ближе и ближе, неразборчивая фигура, образовавшаяся с момента, когда Кейдан начал продвигаться к каменному дереву, сменила очертания размытой внешности, превращаясь в знакомый силуэт, окрашенный внешностью Ирины. Завидев незваного гостя, она прервала свое пения, и расплывшись в яркой улыбки, предложила сесть на соседнею скамейку.

– Погода здесь не самая лучшая, но такая притягательная, – сказала Ирина, глядя на гостя глазами, источающими изумрудный блеск.

Кейдан сел напротив и оценочно осмотрел свою ассистентку. Ее тело было укутано летним сарафаном, цвета кровавой луны, совершенно неподходящим под местную погоду. На голове, прикрывая ярко рыжие волосы, находилась белая широкополая шляпа. Во время порывов ветра, она своей бледной рукой придерживала шляпу от игривых потоков, трепавших сарафан и волосы. Весь образ Ирины будто источал свое собственное свечение, сливающиеся с лучами, исходящими из фонарей, создавая вкупе нечто обаятельное.

– Мир вокруг прекрасен! Всеобъемлющая тишина так упоительна, особенно на фоне всех твоих раздумий и громких переживаний, – выдержав паузу, сказала Ирина.

– Всё это плод моих переживаний? – спросил Кейдан, демонстративно оглядываясь.

– Переживания лишь инструмент, один из многих элементов, создающих сны. Тебе ли не знать этого.

– Я весьма удивлен, что мой внутренний мир, – если можно так выразиться – имеет цвет безысходности, внутри которой, холодный ветер разносит плотную тишину.

– Твой внутренний мир лежит далеко за границами снов, а существующие вокруг – это мир твоих иллюзий, мир мыслей и мировосприятия. Твои знания выступают в роли архитектора, создавая на бесцветных полях сознания, миры, наполняющиеся твоими эмоциями. Всё, о чем ты думаешь, о чем переживаешь, на что смотришь, и что слышишь, кирпичик за кирпичиком создают наполнения разных миров, разбросанных глубоко у тебя в голове.

– И что же кроится в бесшумном городе за моей спиной? – заинтересованно спросил Кейдан.

– Я не могу отвечать на подобные вопросы. Мир вокруг не склонен давать тебе ответы, сокрытые глубоко внутри себя. Он может поведать тебе свой внешний вид, всё остальные ты должен отыскать сам.

Кейдан задумчиво покосился на огромные здания, стоящие по всему городу. Ирина загадочно наблюдала за своим создателем, ее зеленые глаза ехидно высматривали читающиеся эмоции Кейдана.

– Так существуют ещё места подобные этому? – спросил Кейдан, возвращая взгляд на Ирину.

– Безусловно!

– Как мне их увидеть?

Ирина оттянула задумчивую минуту, подогревая желания гостя узнать детали мира его окружающего.

– Всё кроится в твоем пройденном, жизненном пути, – наконец ответила Ирина. – Всё что ты изучал, всё что ты обдумывал и создавал, выковали для тебя возможность заглянуть закулисы собственного сознания. Думаю, ты уже догадался, что причиной твоего появления здесь, послужил проделанный эксперимент. Своей смелостью и умом ты раздробил границу, сдерживающую сознания в привычной среде, выработанной обычной жизнью человека. Эта граница, возникающая со временем внутри каждого, создает рамки, сдерживающие разум от безграничных кладезей информации. Проделанный тобой эксперимент надломил границу, и в появившуюся трещину, твое сознание проникло на просторы собственных владений. Рискованный шаг пошатнул устои, заложенные в каждом человеке. Но ты лишь надломил границу, она не сломлена и всё так же существуют, охраняя несметные богатства, доступные лишь малому числу людей. Многие из повидавших другую сторону не смогли справиться с огромным потоком полученной информации. Их маленькие умы сгорели под давящей массой открытых возможностей. Они не справились, исчезли в приютах, где собраны такие же глупцы неспособные обуздать увиденное. Ты спросил, как тебе увидеть другие миры? Существуют лишь одна возможность и кроится она в уничтожение границы!

Кейдан вопросительно, с недоверием посмотрел в глаза Ирины, источающие захватывающий интерес.

– Уничтожить границу? Превратиться в еще одного обитателя мест, где мягкие стены не дают сбежать из окружения? – сказал Кейдан, пытаясь переварить всё услышанное.

Ирина выпрямилась. С запрокинутой головой её образ выглядел крупнее, она стала выше, и в результате острые глаза смотрели на собеседника сверху вниз. Её холодный голос, зазвучавший по-другому, закрадывался в сокровенные глубины, и Кейдан невольно стал проникаться услышанным.

– Не приравнивай себя к слабым людишкам! Твой острый ум, отточенный и безграничный, способен на многое! То, как ты прожил жизнь, создало из твоего мозга непоколебимый сосуд, способный принять всё хранящиеся за границей! С полученной информацией ты сможешь покорить мир науки, переработав знание для остального населения земли! Возможность создать что-то значимое и великое лежит совсем недалеко, нужно всего лишь протянуть руки и взять желанное.

Услышанное вдруг переполнило Кейдана противоборствующими эмоциями. С одной стороны, слова проекции его собственного сновидения воспринимались им с недоверием. Очень подозрительно выглядела концепция безграничного кладезя информации, доступного только ему. Также смущало то, что всё происходит во сне, и вероятность бесформенной чуши имела все шансы побороть дикий интерес, вызванный услышанным.

С другой стороны, Кейдан вполне мог принять то, что именно ему выпала возможность стереть границу и впитать всё сокрытое за ней. Он с детства верил в свою исключительность, размытую годами, проведенными на поприще, где его всегда обходили коллеги по цеху. Слова Ирины, разбудили из недр воспоминаний заглушенное представления своей фигуры в мире науки. Кейдан стал воспринимать появившуюся возможность, как шанс укоренить себя в роли человека исключительного.

Прошло примерно минут десять взвешивания и оценивание происходящего. Кейдан рационалист, тускнел на фоне доводов Кейдана идеалиста, и в конце концов он пришел к сомнительному мнению, озвученному Ирине.

– Всё выглядит как полный бред! Я внутри сна, слушаю рассказ о безграничном хранилище, существующим за невидимой границей внутри собственного сознания. Как мне воспринимать качество сказанного тобой? Что если, проснувшись, всё происходящие здесь улетучится как обычный сон, оставляя после себя осколки смехотворных воспоминаний? Что если я прибегну к данной возможности и мой разум сгорит в огне сумасшествия, не смотря на твою веру в мой прочный мозг?

– Кого ты пытаешься обмануть? – прервав, спросила Ирина. – Я часть тебя, часть твоих мыслей и мне доступен образ тебя настоящего. Образ бесстрашного ученого, бросающегося в пламя возможности и раздувающего его до цельного эффекта. Зачем ты рисуешь из себя жертву бредовых обстоятельств? Твои исследования привели тебя сюда и дают тебе возможность получать награду за усердный труд. И что ты делаешь? Сбегаешь? Боишься? Что так напугало тебя? Забвения? Боязнь забвения – это удел нарциссов! Смерти? Боязнь смерти – это удел глупцов! Ты никогда не был таким! Я вижу тебя насквозь Кейдан, я вижу все твои тайные мысли, я бродила по самым темным закоулкам твоего сознания. Я знаю всё мне доступное и знаю, что настоящий джентльмен науки, Кейдан Джордж Блаунт, не упустит свою возможность!

Проникновенная речь завершилась градом посыпавшихся мыслей. Эмоции взбурлили, наполняя каждый кусочек тела энергией, позволяющей принимать сложные решения. Ирина с удовольствием наблюдала как мысли Кейдана кружатся вокруг своей личности и поступков, не давая другим мыслям, наполненным сомнением и страхом, повлиять на конечное решение. Женщина с рыжими волосами вкушала результат своих манипуляций, и отталкиваясь от сказанного ей, заранее слышала слова, роящиеся в голове человека, седевшего перед ней.