Отчина. Связь веков. Исследование рукописи

На вороных конях, то шагом, позванивая в трубы, то с присвистом и гиком, пуская пылью, шла верная в своем сиротстве опричина. Тяжела была февральская дорога. В серых снегах темнели просовы.

В синодики приказал вписать государь имена опальных людей, ручным усечением конец принявших, сожженных, из пищалей[29 - Пищаль – огнестрельное оружие, пушка, впоследствии ружье.] пострелянных, имена их Ты Сам, Господи, веси[30 - Веси – в данном случае: ведаешь, знаешь.]. И изо Пскова —Печерского игумена Корнилия и старца Васиана Муромцева.

    Леонид Зуров

Комментарии

Описанные в очерке события, относятся к 1500—1570 годам, то есть ко времени жизни игумена Корнилия. Говоря о дате рождения будущего игумена («после тяжелого лета, когда спустили с Троицкого собора вечевой колокол и плакали по вольной старине псковичи»), автор допустил неточность. Датой рождения Корнилия считается 1501 год, а вечевой колокол был снят в 1510 году.

Корнилий был из боярского рода и потому мог присутствовать при его снятии. Можно представить, какое впечатление на восьмилетнего мальчика произвела публичная казнь колокола, которому отбили уши, чтобы он уже никогда не был подвешен, и вырвали язык, чтобы он никогда больше не говорил. Колокол был отправлен в Москву, и его дальнейшая судьба неизвестна.

Предшествовал этому событию приезд в Псков из Москвы нового царского наместника князя Ивана Михайловича Репни-Оболенского. Князь не явился на вече, не принес присягу, отказался признавать псковские законы. Он сам судил псковичей, сам устанавливал и собирал налоги. Это удивило и встревожило горожан. Они решили жаловаться на наместника Василию III, находившемуся в тот момент в Новгороде, и направили туда самых знатных своих представителей.

6 января 1510 г. посадников и бояр, приехавших в Новгород, пригласили в кремль. Великий князь потребовал уничтожения псковского веча и установления в Пскове московской системы управления. После этого все жалобщики были арестованы и помещены в темницу.

А тем временем из Новгорода в Псков выехал посол Василия III дьяк Третьяк Долматов. По случаю его прибытия было созвано вече. Третьяк объявил собравшимся великокняжескую волю: «Вечу не быть, вечевой колокол снять, а быть в Пскове двум наместникам Великого князя, а в пригородах по наместнику».

Фрагмент памятника тысячелетию Руси. Новгород

В смятении и страхе выслушали псковичи московского посла. Они просили у него разрешения подумать до следующего дня. Тревожной была та ночь с 12 на 13 января 1510 года. Часть псковичей предлагала отвергнуть требование Василия III и оказать сопротивление. Но большинство понимало, что без посадников и бояр, арестованных в Новгороде, невозможно организовать оборону и успешно противостоять Москве.

13 января в последний раз зазвонил в Пскове вечевой колокол, собирая на торговой площади горожан. Псковичи приняли все требования Василия III. Третьяк Долматов приказал снять вечевой колокол. Тяжело было псковичам отказаться от своих обычаев, от веча, со слезами на глазах расставались они со своим символом вольности.

Для псковичей начало XVI века было отмечено не только потерей вольности, но и другими драматическими событиями. Хотя в 1503 году с Ливонским орденом было заключено пятидесятилетнее перемирие[31 - Оно действительно соблюдалось до 1559 года.], однако назвать этот период благополучным нельзя. Неурожаи, голод, моровые болезни не обходили северо-западные земли. Моровые поветрия зарегистрированы летописями в 1505—1507 гг., в 1522 г.[32 - В одной скудельнице (братской могиле) псковичи захоронили 11500 человек.] и в 1533 году. Видимо, последняя эпидемия и описана в очерке: «В дни мора, когда на Псковщине церкви стояли без пения и люди бежали от селений в леса, игумен Корнилий ходил по моровым деревням приобщать здоровых и отпевать у круглых ям преставившихся».

Холодные и дождливые годы сменялись сухими и жаркими. Они несли с собой неурожаи, голод, болезни, стихийные бедствия. Описанный Л. Зуровым страшный пожар произошел в Пскове в сентябре 1542 года.

В 1548 и 1549 годах вновь случились неурожаи. В 1552 году начался страшный мор в Новгороде и Пскове, причем в последнем погибло около 30 тысяч человек. Всего же в псковских и новгородских синоидальных списках того года упомянуто 279594 человека. Так что эти мирные десятилетия для псковичей были отнюдь не легкими.

Но деятельный и неутомимый Корнилий свято исполнял свою миссию: просвещал людей и обращал их в православие. Со времен Ярослава Мудрого, основавшего город Юрьев, прошло уже почти пятьсот лет. На ливонских территориях, прилегавших с запада к Чудскому и Псковскому озерам, по-прежнему проживали славяне, уже давно принявшие крещение. Но жившие рядом с ними финно-угорские народности поклонялись языческим богам. На них и направил свою миссионерскую деятельность игумен Псково-Печерского монастыря.

При непосредственном участии Корнилия был построен православный храм в городе Нейгаузене (Выру). Он же организовал постройку еще двух церквей на ливонской земле: Троицкой в Агареве и церкви Рождества Христова в Топине Нейгаузенского прихода. Эти храмы игумен Корнилий снабдил причтом, обеспечил церковной утварью и содержанием.

Память о тех событиях сохранилась в обычаях проживающей на территории Эстонии народности сету[33 - Сету – этническая группа, возникшая в VII – VIII веках из кривичей и эстов на границе их совместного проживания.]. Раз в несколько лет на деревенском празднике местные жители «выбирают короля». Сегодня эти древние обряды и празднества уже потеряли культовое значение и скорее являются данью национальным традициям. Во время церемонии избрания неизменно упоминаются бог сету по имени Пеко и печерский богатырь, прообразом которого является игумен Корнилий.

Представители народа Сету и сейчас посещают

Псково-Печерский монастырь.

В 1559 году началась очередная война с Ливонией. В январе русские войска под началом князя Микулинского и татарского царевича Тохтамыша двумя колоннами двинулись вниз по обоим берегам Западной Двины (Даугавы). Разбив силы рижского архиепископа под Сесвегеном (Цесвайне) и Тиpзеном (Тирзой), они дошли до Риги. По свидетельству ливонских летописцев, вторжение сопровождалось большими разорениями и жестокостью, в чем особенно отличилась татарская конница.