Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Далеко-далеко
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Далеко-далеко
Алексей Крымов
Данная книга содержит в себе стихи и прозу, собранную мной за годы жизни. Каждый читатель найдет в ней что-то свое, гарантирую, никто не останется равнодушным!
Далеко-далеко
Алексей Крымов
Дизайнер обложки Хороших Ирина
© Алексей Крымов, 2024
© Хороших Ирина, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0065-1342-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДАЛЕКО ДАЛЕКО
Однажды в одном почти перпендикулярном мире, (восемдесят семь градусов относительно оси Z) случилось неожиданное. Сквозь червоточину пространственно-временного континуума вывалился на шестую планету трёхмерный человек. Местные жители с удивлением рассматривали громоздкую конструкцию физического тела пришельца. Сами они скорее напоминали мыслеформу, без чётких границ, и без физической определённости, так что термин рассматривали, является не совсем верным, скорее это походило на колебания фотона, который и частица, и волна одновременно. Физический человек ощущал вокруг себя сильнейшие возмущения, но в силу ограниченности восприятия не мог уловить всех нюансов, и вообще ощущал себя висящим в дрожащей пустоте.
Наконец жители почти перпендикулярного мира сошлись в единой частоте, и выпнули физического человека обратно в трёхмерное измерение, но к сожалению третья планета от местного светила, уже поменяла свои координаты со скоростью в 30км/с.А так как человек пробыл в другом мире порядка минус трёх секунд, то и оказался он на высоте девяноста километров от поверхности, вследствии чего, подчиняясь гравитационному полю земли к этой поверхности и устремился, и сгорел в плотных слоях атмосферы.
А жители почти перпендикулярного мира продолжили колебания, но уже совсем по другим, непонятным для нас поводам.
НА КРАЮ
Где-то там, далеко-далеко, на самом краю земли, откуда свесившись вниз можно увидеть морщинистые лбы громадных слонов, жил-проживал человек, не человек, гном, не гном, а личность загадочная и весьма бородатая. Ещё можно было бы отметить старую фетровую шляпу, длинный, крючковатый нос под крохотными колючими глазками, и восточные туфли с загнутыми носами, но без задников. Но отмечать эти детали было некому, так как существо жил совсем один. Сам себя он называл просто-Гарб.
Гарб лепил из песка замки и фигурки разных зверей, занимался он этим не одну сотню лет, и весьма преуспел. Однако несмотря на неизменное мастерство, он безжалостно развеивал свои творения, для того чтобы создавать и развеивать снова и снова. Времени было много, а песка мало. Так коротал свою вечность загадочный Гарб.
Недалеко, однако чуть ближе к созвездию Ориона, на высокой горе жила-проживала ещё одна особа предположительно женского пола. Особа имела морщинистые руки с цепкими пальцами, и очки с линзами из шлифованных алмазов. Особа звалась Хаз, и сидела на этой горе ещё в те дал?кие времена, когда зв?здные корабли первых аннунаков прилетели на тогда ещё круглую землю чтобы править племенем странных обезьян, но что-то пошло видимо не по плану. Обезьяны вышли из повиновения. Они корчили рожи, и обзывали своих правителей и благодетелей сатрапами и душегубами. Отчего душевно ранимые пришельцы жутко обиделись и ушли в другое измерение громко захлопнув за собой пространственно-временной континуум.
Так и проводили свою бесконечную жизнь два непонятных существа на краю мира. Обезьяны расплодились и эволюционировали, изобрели паровоз и пароход, не приближаясь, однако к краю, а огибая его вдоль силовых линий, отчего в наивности своей считали землю шарообразной, а себя царями природы и королями пространства.
Беседа
– Какое тво? любимое имя? спросил кот.
– Любовь. -ответил я ведь вс? в мире движется любовью.
– Ты лицемер – сказал кот – наверняка это какая какая-то конкретная Любовь. Любовь Сергеевна, или даже Любовь Петровна.
Мы помолчали.
– А какое у тебя любимое животное? – опять спросил кот.
– Коты – не раздумывая ответил я.
– Ты мне льстишь. Но может быть на этот раз ты искреннен. Муркнул кот.
Мы опять помолчали.
Я набрался смелости и задал встречный вопрос – а какое имя предпочитаешь ты?
У меня много им?н-ответил кот – вс? вокруг меняется, и мы меняемся вместе с ним. И на каждое состояние есть свои имя. А до чужих им?н мне и дела нет, даже если это Любовь Петровна, ну или Маруся Барсовна – съязвил кот и д?рнул хвостом.
Так мы и беседовали сидя на крыше, и наблюдая закат. Это был совсем незнакомый кот. Он подош?л ко мне когда я залез на крышу в поисках одиночества. Но мне вовсе не было неприятно его присутствие. Напротив кот как будто подч?ркивал то умиротворение, которое я испытывал вознесясь на лифте на девятый этаж, прочь от суеты и людишек, так смешно копошащихся где-то внизу, под нашими ногами.
Исповедь.
Я всегда боялся сказать глупость, поэтому я научился молчать, я стеснялся своих испорченных зубов, и разучился улыбаться.
Теперь я хожу сделав морду кирпичом, и многозначительно молчу. Но в зеркале отражается не Спиноза, и не Жан Жак Руссо.
Из зеркала на меня смотрит дебил. Поэтому я не смотрюсь в зеркала, и коротко стригусь.
Я небрежно одет, и столь же небрежно побрит.
Со стороны, я произвожу отталкивающее впечатление, но в гордыне своей считаю себя неотразимым. Работа моя малодоходна, и малопрестижна, поэтому говорю о ней скупо и завуалировано.
Самодовольно проживаю я свою жизнь дождевого червя, и только иногда, изредка воет в подушку мо? нереализованное эго. Плачут и рвутся наружу мои глубоко упрятанные желания и амбиции.
Не хвалитесь своей насыщенной жизнью, вспомните тех кто серо проживает свои дни без надежды и будущего. Им гораздо тяжелее. Легко взлететь и разбиться. Ярко и быстро, труднее тянуть свою лямку от зари до зари.
Пожалейте меня, я дебил.
Гыыы…
Кусты
На окраине деревни, у ручья, вдоль дороги жили кусты. Они конечно и росли тоже, но вс? таки жили. Жили сами и давали жить другим. Под их гостеприимным кровом нашли себе пристанище всякие жучки и червячки. Семейство мышей, и группа ежей. Из ручья приходили лягушки, а за лягушками приползали ужи.
Деревенские кошки и собаки, а также их хозяева назначали свидания у заветных кустов. О, какие страсти разгорались порой… Многое могли рассказать кусты, но скромно молчали, лишь шелесте и приветливо листьями.
На зиму кусты засыпали, впадали в анабиоз. И не было им дела ни до лютых морозов, ни до жестоких ветров. Кусты спали и видели сны, чтобы по весне проснуться, потянуться зел?ными свечками навстречу ласковому солнцу. Некоторые, в частности ?лка, считали, что кусты бегут от проблем, увязли в зоне комфорта и не видят реального мира. Но кустам было плевать на мнение ?лки, да и на все остальные мнения. Они были самодостаточны. Такова была их природа.
Потом приехали люди, расширять дорогу, и вырубили кусты, погрузили в кузов машины, и увезли в неизвестном направлении.
А кустовые жители не огорчились, а перебрались чуть дальше, в другие кусты.
И круг замкнулся.
Трое
У кота Сем?на была хозяйка. Ну как была, она и сейчас жива здорова. Это конечно, она сама себя так называла, хозяйка, а Сем?н и не против, пусть потешится, лишь бы обязанности свои выполняла, С?ма-то знает кто истинный хозяин. И мы с вами знаем.
Так и жили они поживали, душа в душу. Сем?н был толстый и важный, если бы он был человеком, то звали бы его не иначе как Сем?н Степанович, потому что папу его Ст?пой звали. А хозяйку Инной звали, а иногда Инной Николаевной, и была она худенькой и совсем не важной, зато очень симпатичной.
Алексей Крымов
Данная книга содержит в себе стихи и прозу, собранную мной за годы жизни. Каждый читатель найдет в ней что-то свое, гарантирую, никто не останется равнодушным!
Далеко-далеко
Алексей Крымов
Дизайнер обложки Хороших Ирина
© Алексей Крымов, 2024
© Хороших Ирина, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0065-1342-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДАЛЕКО ДАЛЕКО
Однажды в одном почти перпендикулярном мире, (восемдесят семь градусов относительно оси Z) случилось неожиданное. Сквозь червоточину пространственно-временного континуума вывалился на шестую планету трёхмерный человек. Местные жители с удивлением рассматривали громоздкую конструкцию физического тела пришельца. Сами они скорее напоминали мыслеформу, без чётких границ, и без физической определённости, так что термин рассматривали, является не совсем верным, скорее это походило на колебания фотона, который и частица, и волна одновременно. Физический человек ощущал вокруг себя сильнейшие возмущения, но в силу ограниченности восприятия не мог уловить всех нюансов, и вообще ощущал себя висящим в дрожащей пустоте.
Наконец жители почти перпендикулярного мира сошлись в единой частоте, и выпнули физического человека обратно в трёхмерное измерение, но к сожалению третья планета от местного светила, уже поменяла свои координаты со скоростью в 30км/с.А так как человек пробыл в другом мире порядка минус трёх секунд, то и оказался он на высоте девяноста километров от поверхности, вследствии чего, подчиняясь гравитационному полю земли к этой поверхности и устремился, и сгорел в плотных слоях атмосферы.
А жители почти перпендикулярного мира продолжили колебания, но уже совсем по другим, непонятным для нас поводам.
НА КРАЮ
Где-то там, далеко-далеко, на самом краю земли, откуда свесившись вниз можно увидеть морщинистые лбы громадных слонов, жил-проживал человек, не человек, гном, не гном, а личность загадочная и весьма бородатая. Ещё можно было бы отметить старую фетровую шляпу, длинный, крючковатый нос под крохотными колючими глазками, и восточные туфли с загнутыми носами, но без задников. Но отмечать эти детали было некому, так как существо жил совсем один. Сам себя он называл просто-Гарб.
Гарб лепил из песка замки и фигурки разных зверей, занимался он этим не одну сотню лет, и весьма преуспел. Однако несмотря на неизменное мастерство, он безжалостно развеивал свои творения, для того чтобы создавать и развеивать снова и снова. Времени было много, а песка мало. Так коротал свою вечность загадочный Гарб.
Недалеко, однако чуть ближе к созвездию Ориона, на высокой горе жила-проживала ещё одна особа предположительно женского пола. Особа имела морщинистые руки с цепкими пальцами, и очки с линзами из шлифованных алмазов. Особа звалась Хаз, и сидела на этой горе ещё в те дал?кие времена, когда зв?здные корабли первых аннунаков прилетели на тогда ещё круглую землю чтобы править племенем странных обезьян, но что-то пошло видимо не по плану. Обезьяны вышли из повиновения. Они корчили рожи, и обзывали своих правителей и благодетелей сатрапами и душегубами. Отчего душевно ранимые пришельцы жутко обиделись и ушли в другое измерение громко захлопнув за собой пространственно-временной континуум.
Так и проводили свою бесконечную жизнь два непонятных существа на краю мира. Обезьяны расплодились и эволюционировали, изобрели паровоз и пароход, не приближаясь, однако к краю, а огибая его вдоль силовых линий, отчего в наивности своей считали землю шарообразной, а себя царями природы и королями пространства.
Беседа
– Какое тво? любимое имя? спросил кот.
– Любовь. -ответил я ведь вс? в мире движется любовью.
– Ты лицемер – сказал кот – наверняка это какая какая-то конкретная Любовь. Любовь Сергеевна, или даже Любовь Петровна.
Мы помолчали.
– А какое у тебя любимое животное? – опять спросил кот.
– Коты – не раздумывая ответил я.
– Ты мне льстишь. Но может быть на этот раз ты искреннен. Муркнул кот.
Мы опять помолчали.
Я набрался смелости и задал встречный вопрос – а какое имя предпочитаешь ты?
У меня много им?н-ответил кот – вс? вокруг меняется, и мы меняемся вместе с ним. И на каждое состояние есть свои имя. А до чужих им?н мне и дела нет, даже если это Любовь Петровна, ну или Маруся Барсовна – съязвил кот и д?рнул хвостом.
Так мы и беседовали сидя на крыше, и наблюдая закат. Это был совсем незнакомый кот. Он подош?л ко мне когда я залез на крышу в поисках одиночества. Но мне вовсе не было неприятно его присутствие. Напротив кот как будто подч?ркивал то умиротворение, которое я испытывал вознесясь на лифте на девятый этаж, прочь от суеты и людишек, так смешно копошащихся где-то внизу, под нашими ногами.
Исповедь.
Я всегда боялся сказать глупость, поэтому я научился молчать, я стеснялся своих испорченных зубов, и разучился улыбаться.
Теперь я хожу сделав морду кирпичом, и многозначительно молчу. Но в зеркале отражается не Спиноза, и не Жан Жак Руссо.
Из зеркала на меня смотрит дебил. Поэтому я не смотрюсь в зеркала, и коротко стригусь.
Я небрежно одет, и столь же небрежно побрит.
Со стороны, я произвожу отталкивающее впечатление, но в гордыне своей считаю себя неотразимым. Работа моя малодоходна, и малопрестижна, поэтому говорю о ней скупо и завуалировано.
Самодовольно проживаю я свою жизнь дождевого червя, и только иногда, изредка воет в подушку мо? нереализованное эго. Плачут и рвутся наружу мои глубоко упрятанные желания и амбиции.
Не хвалитесь своей насыщенной жизнью, вспомните тех кто серо проживает свои дни без надежды и будущего. Им гораздо тяжелее. Легко взлететь и разбиться. Ярко и быстро, труднее тянуть свою лямку от зари до зари.
Пожалейте меня, я дебил.
Гыыы…
Кусты
На окраине деревни, у ручья, вдоль дороги жили кусты. Они конечно и росли тоже, но вс? таки жили. Жили сами и давали жить другим. Под их гостеприимным кровом нашли себе пристанище всякие жучки и червячки. Семейство мышей, и группа ежей. Из ручья приходили лягушки, а за лягушками приползали ужи.
Деревенские кошки и собаки, а также их хозяева назначали свидания у заветных кустов. О, какие страсти разгорались порой… Многое могли рассказать кусты, но скромно молчали, лишь шелесте и приветливо листьями.
На зиму кусты засыпали, впадали в анабиоз. И не было им дела ни до лютых морозов, ни до жестоких ветров. Кусты спали и видели сны, чтобы по весне проснуться, потянуться зел?ными свечками навстречу ласковому солнцу. Некоторые, в частности ?лка, считали, что кусты бегут от проблем, увязли в зоне комфорта и не видят реального мира. Но кустам было плевать на мнение ?лки, да и на все остальные мнения. Они были самодостаточны. Такова была их природа.
Потом приехали люди, расширять дорогу, и вырубили кусты, погрузили в кузов машины, и увезли в неизвестном направлении.
А кустовые жители не огорчились, а перебрались чуть дальше, в другие кусты.
И круг замкнулся.
Трое
У кота Сем?на была хозяйка. Ну как была, она и сейчас жива здорова. Это конечно, она сама себя так называла, хозяйка, а Сем?н и не против, пусть потешится, лишь бы обязанности свои выполняла, С?ма-то знает кто истинный хозяин. И мы с вами знаем.
Так и жили они поживали, душа в душу. Сем?н был толстый и важный, если бы он был человеком, то звали бы его не иначе как Сем?н Степанович, потому что папу его Ст?пой звали. А хозяйку Инной звали, а иногда Инной Николаевной, и была она худенькой и совсем не важной, зато очень симпатичной.
Последний отзыв
отлично написал