Зеркало (Новый мир)

– Не уверена, Антоша. Я ведь темой разного рода заброшенных объектов несколько лет интересуюсь. Подобных этому, в предгорьях Урала существует ещё два и с недавних пор у них тоже появился хозяин. На тот, что южнее нас, где-то с месяц назад, забрались трое сталкеров, с тех пор их никто не видел!

– Это не чьи-то выдумки?

– Нет, с одним из них я постоянно общалась, – ответила Алёна и зачем-то добавила, – По теме «заброшек», разумеется.

– Значит идём дальше? Узнаем что за той дверью? А если он не врёт и отсюда действительно нет выхода?

– Зато, мы хотя бы сможем продержаться ещё какое-то время! Ты ведь сможешь ещё одну дверь заблокировать?

– Смогу, не вопрос! А ты на что, вообще, надеешься?

– На Славика! Я думаю, он сможет сбежать и позвать на помощь! Тем более, что мы отвлекли этих боевиков на себя.

– Тогда, пойдём, что-ли?

– Следом за вами, мусье!

– Мадемуазель!

– Ваши пять минут истекли! – напомнил о себе голос в Интеркоме, и, поскольку ему никто не ответил, продолжил: – Вы пожалеете, засранцы!

Быстро отыскав на полу подходящую железяку, я закрыл и заблокировал за собой дверь, а затем мы начали спуск. Впрочем, спуск длился совсем недолго, всего один стандартный этаж вниз и мы вновь стоим перед гермодверью. Как специально, перед входом лежат обрезки арматуры. Заходим внутрь, закрываю и эту дверь, блокирую. Осмотр помещения ничего утешительного не принёс: это был тупик! Тупик, в форме круглого колодца, диаметром метров шесть. Наверху которого виднелось то самое квадратное окно.

– Всё, мадемуазель, кажется отбегались! – констатировал я очевидный факт. Мы, не сговариваясь, бросили на пол наши рюкзаки и уселись на них, оперевшись спиной о стену. Алёна молчала, молчал и я. Конечно же, мне хотелось найти способ побега из ловушки в которой мы очутились, но реальность вещь упрямая – выхода отсюда не было! Оставалась слабая надежда на то, что Алёнкин брат сумеет сбежать и привести помощь. Мои мысли ещё повертелись какое-то время возле всяких «если» и «может быть», а затем успокоились и, вскоре, я вздрогнул от того, что «клюнул» носом. Рядом, уронив голову мне на плечо, дремала Алёна.

– Как хорошо, что мы встретились! – успел подумать я до того, как всё помещение залил ослепительный белый свет, послышался нарастающий низкочастотный гул и… Всё, что окружало меня, вдруг исчезло! Я оказался как будто в нигде и в никогда одновременно, а затем, видимо не выдержав такого стресса, отключилось моё сознание…

Глава 4

Солнце приятно пригревало, щебетали птицы и я, проснувшись от какого-то шороха, продолжал лежать с закрытыми глазами. Приснится же такое! И тут же в душе шевельнулось лёгкое сожаление. Алёна! Наш поцелуй! Как жаль, что это был всего лишь… Да, что ж такое! В меня вновь кто-то тыкал палкой! Я открыл глаза.

– Хеу ви!? – то ли утверждал, то ли спрашивал незнакомец, одетый в подобие монашеской рясы из средних веков, при этом тыкая в меня оружием, более всего напоминавшим копьё. Лицо незнакомца почти скрывал капюшон, да ещё и солнце, светившее ему в спину, не позволяло разглядеть черты. Я аккуратно отодвинул остриё копья от своей груди и сел. Мой оппонент сделал шаг назад и насторожился, занеся копьё для удара.

– Хеу ви!? – повторил он и в его голосе послышались нотки требовательности.

– Не понимаю я твоё «Хеу ви»! И это, палку свою убери, пока я не отобрал! Понял? – ответил я, удивляясь собственному спокойствию и наглости. «Монах» мой тон явно не оценил и решил как следует ткнуть меня своей «палкой», за что тут же поплатился. Перехватить, потянуть, перебросить через себя потерявшего равновесие противника и вот, уже я сижу сверху на нём, прижав наконечник копья к его горлу. Он, кстати, оказался примерно одного со мной возраста, может быть слегка младше.

– Как это так ловко у меня получилось? – успел подумать я, прежде чем мне «выключили свет», ударив сзади чем-то тяжёлым.

Очередное пробуждение меня не обрадовало. Я сидел в тесной клетке из толстенных палок, связанных меж собой грубой верёвкой. Сама же клетка была установлена на какой-то подставке. Вокруг… Вокруг было что-то вроде деревни. По крайней мере я так себе представлял африканскую деревню в какой-нибудь непролазной заднице. Дома-мазанки с крышами из стеблей и листьев какого-то растения. Окон в домах нет, вместо них неровные прямоугольные проёмы занавешенные какими-то шкурами и таким же образом устроенные двери, отличающиеся от окон только размером. Впрочем, насчёт Африки я поторопился, вечерело и на улице стало ощутимо прохладнее. Мимо меня время от времени проходили местные жители. Некоторые из них останавливались, разглядывали, о чём-то переговариваясь друг с другом, и злорадно улыбались. Я за это время тоже успевал их хорошенько рассмотреть. В общем-то, это были обыкновенные люди европеоидной расы, как говорится в учебниках. Да и одежду их я не зря назвал средневековой: это была грубая серая ткань, не менее грубо скроенная и сшитая, к тому же не имеющая застёжек. Этот балахон просто запахивался спереди и подвязывался верёвкой. Лица местных жителей были под стать одежде: слегка чумазые, у тех кто постарше – борода, видевшая разве что нож, но не знавшая ножниц и соответствующие причёски, вернее их отсутствие. Впрочем, у причёсок имелся ещё один вариант: некоторые из аборигенов были обриты наголо.

Вскоре наблюдение за местными мне наскучило, я постарался поудобнее устроиться в тесной клетке и задумался. И так, что же мы имеем? Первое, я однозначно не на Земле, а если и на ней, то в каком-то средневековье. Это «чудесное» перемещение как-то связано с ярким светом вспыхнувшем в колодце, где мы сидели с Алёной. Алёна! Где она?! Впрочем, стоп! Пока у меня слишком мало данных и размышлять на эту тему смысла нет. Вот оно! Опять это странное чувство как будто я это не совсем я. Спокойствие и хладнокровие, это не совсем моё. Нет я умел, конечно, заставить себя успокоиться и трезво мыслить, отец научил, но раньше это было целенаправленное действие и для него требовалось какое-то время. А сейчас такое чувство, что я прям… Сравнение пришло на ум не сразу. Наверное, наиболее уместным будет – Джеймс Бонд. Эдакий бесстрашный, самоуверенный и самовлюблённый. Так! Кажется, я отвлёкся. Что там дальше? Я в плену, это факт. Интересно, это они сразу планировали или засадили меня в клетку после того как я выписал люлей одному из их собратьев? Если сразу, тогда всё плохо, а если из-за моей воинственности, тогда прорвёмся, главное поговорить и разрулить все непонятки. Но как поговорить? Я ни черта не понимаю, что они лопочут! Что за «Хеу ви»? Напротив клетки как раз остановилась парочка моих сверстников и я решил попробовать наладить коммуникацию.

– Эй, чуваки, идите сюда! – я просунул руку сквозь прутья и призывно махнул. Они меня поняли и с явной опаской подошли ближе.

– Тоха! – повторил я несколько раз, тыкая себя пальцем в грудь.

– То-ха, – медленно повторил тот, что был, судя по пробивающимся на лице усам и бородке, чуть постарше, а затем, видимо сообразив, что от него требуется, ткнул себя пальцем в грудь и сказал: – Синк!

– Ульх! – представился второй.

– Так! А дальше что? – подумал я, – Ага, сейчас попробую!

Изображая всем своим видом крайнее удивление и, указывая то на себя, то на клетку, я спросил:

– Почему Тоха в клетке?

– Хеу ви Тоха! – помрачнев ответил Синк.

– Хеу ви? – решил переспросить я, ткнув себе пальцем в грудь.

Синк мрачно кивнул.

Да что ж такое! Опять это «Хеу ви»! Интересно, что это за хрень такая? Как об этом спросить?

– Что такое «Хеу ви»? – спросил я очень чётко проговаривая слова. Блин! Как будто от этого они меня лучше поймут! Но они кажется поняли.

– Хеу ви цахап жа кошой! – сказал Ульх, старательно изображая, как будто кто-то его хватает и утаскивает прочь. Эта сцена была прервана аборигеном более старшего возраста. Он прикрикнул на моих собеседников и они тут же испарились.

Так! Значит эти самые «Хеу ви» похищают моих пленителей. А я , видимо, очень похож на этих злодеев. На мне летний камуфляжный костюм, высокие берцы со шнуровкой, ну и пострижен я коротко, в отличии от большинства местной братии. Что ж, портрет преступника ясен, теперь нужно как-то доказать, что я не я и хата не моя. А учитывая, что языком я не владею, та ещё задачка!

Тем временем деревню накрыли вечерние сумерки и я почувствовал как усталость буквально сковывает меня, накатывая волна за волной. Слегка провозившись в своей «тюрьме», я задремал.

– Да что со мной не так? Откуда такое спокойствие? – уже где-то на самом краю сознания пронеслось в моей голове. С этими мыслями я и уснул.

Проснулся рано. Первые лучи солнца только готовились прогнать утренний сумрак. Я сел в клетке, пытаясь размять затёкшие за ночь конечности. А вскоре за мной пришли пятеро местных. Эдакие монахи и могучие викинги в одном флаконе. Они споро вытащили меня из клетки, связали руки, а чтобы я особо не трепыхался, кто-то из них дал мне увесистую затрещину. Вели меня недолго. Целью нашего утреннего променада оказался дом, который выделялся на фоне остальных размерами и тонко выделанными шкурами вместо окон. Такие явно пропускают свет, пусть и не так хорошо как стекло, но всё же. Над входом в жилище был вырезан из дерева какой-то символ, весьма смахивающий на знак бесконечности. Скорее всего он указывал на статус хозяина. Из дома вышел тот самый абориген, который вчера прогнал от моей клетки Ульха с Синком. Мои конвоиры тут же склонили головы в почтительном поклоне.

– Ага! Судя по всему, меня удостоили аудиенции у какой-то местной шишки! – решил я.

Тем временем, абориген приблизился и вперил в меня тяжёлый взгляд.

– Хеу Ви? – прозвучал требовательный голос.

– Послушай, дядя! Не знаю я никаких Хеу Ви! Тоха! То-ха! – постучал я связанными руками в грудь.

– Хеу Ви! – утвердительно произнёс он.

– Нет, блин! – отчаянно замотал головой я и вновь стукнул себя в грудь, – То-ха!

Аборигена явно что-то заинтересовало, он подал знак и мне развязали руки. Абориген схватил их, выворачивая так, чтобы рассмотреть запястья. Ну и силища! Он, тем временем, явно задумался, а спустя минуту отдал какую-то команду. Меня снова связали и повели. Вождь, почему-то именно так я его окрестил про себя, пошёл с нами. Очередной дом к которому мы пришли, тоже отличался от остальных, причём этот выделялся не размерами, а своей ухоженностью. Под окном даже была разбита клумба с цветами, такого я за своё короткое пребывание в деревне не видел ни разу. Над входом тоже имелся знак, представляющий из себя некое странное плетение не то стеблей, не то веток. Вождь, подойдя к дому как-то сразу подобрался, приосанился. Интересно, неужели этот абориген опасается живущего здесь? Он, тем временем, не входя в дом, что-то прокричал. Отодвинулась шкура, заменяющая здесь дверь и к нам вышла женщина. Мои конвоиры тут же упали на одно колено, а вождь почтительно склонил голову. Та, что вышла к нам, начала негромко разговаривать с вождём, а я во все глаза принялся её разглядывать. Она была явно старше меня, но какая красавица! Идеальная, точёная фигура, золотистые вьющиеся волосы ниспадающие по плечам и удивительной голубизны глаза. Но не это привлекло мой взгляд. Её одежда! Лёгкое светло-серое платье, подчёркивающее её изящную фигуру, явственно отличалось от тех одежд, что я видел ранее. Оно было сделано из куда более совершенной ткани, к тому же скроено и сшито с удивительной точностью! Этот факт означал, что где-то есть цивилизация и это меня изрядно обрадовало. Вождь с женщиной, между тем, закончили говорить и она жестами пригласила меня внутрь своего жилища. Затем, нахмурившись, что-то сказала вождю и мне тут же развязали руки. Я вошёл в дом.

Не знаю, что я ожидал увидеть, но спартанская обстановка внутри и простецкая деревянная мебель меня разочаровали. Женщина указала мне на табурет, я присел, а она придвинув точно такой же устроилась напротив, затем посмотрела мне в глаза и я сразу же утонул в её взгляде. Мне вдруг стало так хорошо и спокойно, что я попросту забыл обо всём на свете. Сколько длилось это состояние нирваны, я не помню. Помню только то, что мне отчаянно не хотелось возвращаться в реальность, но меня жестоко вытолкнули.

Я вновь сидел на табурете, а женщина встала и облокотившись на деревянный комод, с любопытством меня разглядывала. Она что-то тихо сказала, но я продолжал сидеть, глядя на неё и глупо улыбаясь. Тогда она повторила сказанное, достаточно громко и только тут до меня дошло, что это со мной разговаривают. Разговаривают на английском!

– Ты не принадлежишь этому миру, верно? – спросила она.

Английский я знал вполне сносно, но вместо ответа предпочёл просто покачать головой.