Последняя

Именно таким образом, то есть на ушах, в кусты к Эрсиль и Къельту залетел кранд, дрыгающий ногами в воздухе. Треск ломающихся веток, крепкая брань – и он пребольно впечатался в подобранные к груди колени Эрсиль. Она чуть не охнула, опрокидываясь назад, но Къельт вовремя поддержал ее, так что Эрсиль всего лишь булькнула.

– Огогонюшки! Братики! У нас здесь Водохлёб с милушкой затаились, козявочками?невидимочками подглядывают! – заверещал кранд, пританцовывая и дергая поганкой на зеленоватом носу.

Захмелевшие коротышки возликовали и рекой потекли к густому ивняку в сопровождении верной свиты блуждающих огоньков. Къельт приветливо улыбнулся и на четвереньках явил себя обществу.

– Ветер, ду?у?уй! – крикнул он, выпрямившись.

У Эрсиль оборвалось сердце: обернется Къельт деревом – и прощай! Но ничего ужасного не случилось.

– Дуй, дуй, дуй! Ветродуй! – Кранды захлопали, затопали…

Надо понимать, это было поздравление такое или обмен любезностями. Что Эрсиль могла сказать? С выдумкой у ребят туговато.

– Приглашаем, Водохлё?ё?ёб! – выкатился вперед упитанный раскрасневшийся кранд в пунцовом бархатном сюртучке.

– Приглаша?а?а?ем! – одобрили пирующие и ринулись обнимать гостя. Сомнительное удовольствие, если уж откровенно.

– И девицу к нам зови?и?и! – не унимался кранд, тыкая пальцем в Эрсиль.

– Позови?и?и! – Похоже, у этого народца было принято все повторять за старшим.

Эрсиль съежилась, а неугомонный коротышка с поганковым носом сцапал ее за рукав и с бычьей силой дернул на себя. Вполне ожидаемо, что кранд вывалился из ракитника – визжа и победно стискивая клок жакета Эрсиль.

«Ну что за стервец! И без того я как нищенка, а теперь еще с прорехой на заметном месте!» – рассердилась она.

Къельт повернулся и махнул Эрсиль, дескать, переставай чураться и уважь честную компанию. Иначе по кусочкам выковыряют.

Избегнуть страшной участи, что постигла Къельта, Эрсиль не сумела. Едва она вылезла, как ее страстно облобызала свора подвыпивших карликов. Отпихивать наглецов Эрсиль постеснялась: праздник все же…

– Молчи, только молчи, – проронил Къельт и выразительно обвел глазами резвящихся крандов.

– Не надо молчать, давай?ка болтать! – встрял со своими пожеланиями тщедушный невеличек и звонко чмокнул Эрсиль в живот.

– Молоть, молоть, языками молоть! – взревели кранды, и вопли эти ознаменовали начало разудалой песенки. Музыканты подхватились, дудки заиграли, коротышки пустились в пляс, подскакивая, точно горные козлы, а Эрсиль под дикий галдеж потащили к прогалине.

Языками помелем,

Потом их помоем,

Начистим до блеска –

И снова болтать!

А ночь будет длиться,

Вино будет литься,

Букашки кружиться –

Какое там спать!

Эй, прыткие белки,

Ежихи?сопелки

И люди смурные,

Пожалуйте к нам!

Мы вас не обидим,

Судьбу вашу видим,

Забудете беды

Под наш тарарам!

Тара?ра?ра?ра?ра?ра?рам!

Вот такими незатейливыми куплетами шебутные кранды развлекали себя и гостей до утра.

Коротышки усадили Къельта и Эрсиль в середине поляны, заключили их в кольцо и взялись потчевать. Услужливый карлик с лицом, облепленным дубовыми листочками, поймал светляка и протянул его Эрсиль со словами:

– Скушай огонек, и во мраке веков твое чрево осветит тебе дорогу.

Къельт рассмеялся:

– Да, скушай, Эрти. Объедение! Перечить хозяевам невежливо.

Эх, озвучила бы ему Эрсиль кое?что действительно невежливое! Но как ей потом расколдоваться?

Между тем кранды горланили имя Эрсиль, произнесенное Къельтом:

– Эрти, Эрти, Эрти! – выкрикивали они на разные лады: кто грохочущим басом, кто писклявым истошным голоском.

Эрсиль медлила, прикидывая так и этак. В итоге отобрала насекомое у дубовичка и быстрее сунула в рот. Къельт поморщился, и зря: жук был и не жук вовсе – мягкий, наподобие пастилы, и нежно?сладковатый.

Эрсиль подманила к себе бочкообразного кранда и, злорадствуя, указала на снующих под деревьями светлячков, а потом на Къельта.

– Десяток огоньков Водохлёбу! – здоровяк правильно истолковал жесты Эрсиль. Кранды были сметливым народцем.

Къельт укоризненно покачал головой и занялся уничтожением лакомства, чтобы не огорчать старательных хозяев. На миг он прервался и потребовал:

– Об Эрти тоже позаботьтесь. А то она на меня волком смотрит – голодная, небось.

Эрсиль насупилась, а кранды восторженно засуетились.

– Находилась, бедолажечка,