Не отпускай моей руки

И тут хлынул дождь, буквально стеной пошёл, будто с неба окатили вдруг с огромного ведра.

Эллия негромко вскрикнула от неожиданности и бросилась к конюшне бегом, Арольд издалека видел огонёк её лампы и шёл на него. Пока добрался, хромая, промок насквозь, остановился в дверях и поднял голову к небу, подставляя лицо дождю. После того, как днём рыцари разбили ему нос и губы, он так и не помылся толком, и сейчас холодный дождь смывал с него кровь и многодневную грязь.

– Заходите! Не мокните!

Арольд открыл глаза и опустил голову, встретившись взглядом с дочерью графа. Она стояла в дверях напротив и высоко держала горящую лампу, и в её свете ему хорошо видно было лицо девушки.

– Не стойте там! Не надо! Вы же ещё болеете!

И Арольд шагнул в конюшню, вытирая лицо от воды раскрытой ладонью.

От холода зубы начали стучать. А Эллия позвала его дальше:

– Смотрите сюда. – Она провела его в одно из пустых стойл и убрала пласт сена. – Я кое-что приготовила вам, чтобы вы смогли уйти завтра утром…

– Завтра? Утром? – он перебил её хмуро.

– Здесь одежда, правда, она простая, незаметно я смогла взять только одежду оруженосцев, она без украшений и… Ну, вы понимаете, я думаю, в дороге так даже лучше будет… чтобы внимания не привлекать. Обувь у вас будет своя… И… немного еды на первое время… – Она покопалась и вытащила из-под всего монашескую рясу, Арольд изумлённо вскинул тёмные брови. О чём она говорит? – Завтра утром подводы и верховые – целая толпа! – отправятся в дорогу встречать раненых из-под Оранта. Там будут монахи и святые отцы, чтобы оказывать в дороге помощь… Сейчас у нас, в Андоре, несколько пилигримов-монахов, они тоже пойдут… Их много будет. И наши – тоже… Я достала вам рясу, она очень свободная и длинная, смотрите! Вы легко наденете её даже на свой дублет, и никто не заметит. Вместе с монахами вы легко выйдете в ворота – и вас не хватятся. Они пойдут очень рано, на рассвете, местные даже не заметят, что вас нет, а когда спохватятся, вы будете уже далеко.

– И как вы до этого додумались?

– Я до темноты украдкой носила сюда всё это… Вы переоденьтесь только прямо сейчас, не сушите мокрое на себе… Спрячете так же, я завтра потихоньку унесу всё, постираю и уберу. И да, вот ещё… Вам придётся долго добираться, оружия у меня нет, я смогла только собрать немного денег, много у меня нет, за счетами следит Ролт… – Она протянула небольшой мешочек из кожи. – Я хочу, чтобы с вами всё было хорошо, чтобы вы добрались до дома. Я буду молиться за вас… Утром вы тихо выйдете и смешаетесь с другими. – Добавила ещё, вздохнув: – Вот только ваша нога… мне так жаль… простите…

– Заживёт… – единственное, что нашёлся ответить он на всё это, на весь её поток слов и извинений.

– Я оставлю вам лампу, чтобы вы смогли переодеться. Вы её тоже спрячьте тут же, масла там немного, но, думаю, вам хватить должно. Мне надо идти, а то меня потеряет моя камеристка. – Она отставила лампу и шагнула в темноту. Но Арольд успел поймать девушку за руку, поцеловал пальцы и шепнул: