Там, где лето. Аметист

В ту же секунду тело скрутило от боли. Казалось, все внутренности завязались в узел, голова раскалилась, а глаза охватило пламя.

И тут же всё схлынуло, будто ей это почудилось.

Девушка осторожно ощупала голову и лицо. По привычке попыталась с помощью магии определить, нет ли ран или повреждений. И не услышала никакого отклика. Пусто. Тёплая волна магии не пришла на зов.

– Прекрасно… – фея довольно усмехнулась. – А теперь давай своё желание. Только подумай как сле…

– Я хочу, чтобы мной восхищались! – быстро выпалила Линара, даже не задумавшись, то, что сидело внутри, в самом подсознании. – Хочу быть самой красивой, жить в богатом доме и есть лучшую еду!

В глазах феи загорелся нехороший огонёк.

– Как пожелаешь, Линара из Малых Топей.

Девушка резко прикусила язык, пытаясь понять, что именно в её словах так обрадовало нечисть. Но стены избушки уже поплыли перед глазами молодой ведьмы.

– За сколько, говоришь, взял эту кобылу? – взгляд соседа-купца восхищённо пробежал по роскошной покупке.

Покупка только зло клацнула зубами и повернулась лоснящимся задом к гостю.

– За тридцать золотых. Породистая, с норовом лошадка! – молодой хозяин одобрительно хлопнул животное по крупу.

Лошадь аж подпрыгнула от возмущения, повернулась к нахалу, но люди уже отошли от стойла, и, неспешно беседуя, направились к большому дому.

«Поганая фея! Я не хотела быть лошадью! Ни собакой, ни коровой!» – в отчаянии она замолотила копытами.

«Но ты не уточняла, – неожиданно зазвучал в голове хрустальный голосок, полный злорадства. – Так что всё по договору: тобой восхищаются, ты сыта, ухожена, живёшь в богатом доме. Так что наслаждайся, Линара».

– Стой подожди! – но из её уст вырвалось только отчаянное ржание.

– Амелинда, какое коварство! Как в этой прелестной головке созревают подобные изумительно исполненные козни?

Сереброволосый эльф восхищённо отсалютовал крылатой подруге бокалом.

– Это всё вы, ваши пакости. Нашёптываете этим человечкам, написываете им дурацкие книжки! Мне вот больше заняться нечем, только воспитывать наглых человеческих детишек, – фея, наигранно возмущаясь, присела на краешек своего бокала, игриво закинув ножку на ножку.

Эльфу показалось, будто радужно сияние вокруг неё стало явно прозрачнее (в определённых местах).

– И что же, бедная девочка так и останется, кхм, улучшать породу?

– Да пикси с тобой, я же не ради удовольствия это делаю, а только в воспитательных целях. А то захотелось ей богатый дом, чтоб ей восхищались… Нет бы попросить, к примеру, рекомендации в школу магов или работу прибыльную. У меня же связи, возможности. Не-ет, людям нужно всё и сразу.

Фея задумчиво замолчала. Задатки-то у ведьмы весьма неплохие. Вот поработает с полгодика своим горбом, головой думать начнёт прежде, чем языком молоть, а там посмотрим.

– Ох, господин эльфийский принц, а я ведь зарекалась пить с кем-то из вашей братии. Проклятия слала на ваши острые… уши.

Эльф довольно усмехнулся:

– Как хорошо, что феи в проклятиях не сильны. Но всё же, я требую компенсацию!

– А теперь, студенты, записываем тему лекции: «Быт, нравы и классификация фей».

«Или почему с этими крылатыми говнюками стоит держать язык за зубами» – но вслух госпожа Линара, преподаватель нежитеведения, разумеется, этого не сказала.

Шаманка Великих Степей

Ведьмак с трудом приподнял разбитую голову. Пепельные волосы покрылись коркой от пыли и крови. Выгоревшие под неумолимым солнцем степи ресницы поднялись и тут же опустились. Собрав последние силы, он всё же разлепил глаза. Падальщики, уже близко. Хищные птицы неспешно парили неподалёку. Это пока неспешно.

«Эльфийская скотина, чтоб его!» – Итан мучительно застонал. Правая нога потеряла чувствительность, разорванный ритуальным оружием бок жгло. Видимо, лезвие попалось с «начинкой».

В голове всплыла картина недавнего боя. Вот под одобрительные выкрики своих соплеменников его противник, нахальный молодой степняк, достаёт из ножен шамшир*. Изогнутое лезвие будто повторяет кривую усмешку своего хозяина.

Вот их клиники в первый раз соединяются и тут же, лязгнув, расходятся в стороны. Ведьмак недооценил своего врага. И уже через пару минут напряжённой схватки тот умело запутал его обманным манёвром, и сразу выбросил вперёд руку с оружием. Наёмнику показалось, что ногу обожгло раскалённым металлом. Он еле увернулся от нового резкого выпада, и бой зашёл на следующий круг. Только теперь Итан в основном оборонялся, а степняк старался как мог измотать раненого чужака.

Теперь, когда ведьмак наконец догадался о ядовитом лезвии, он начал понимать, почему противник действовал именно так. Но в тот момент его это удивило: на месте Степного Вепря он сам рискнул бы и продолжил попытки закончить бой ещё одним таким удачным выпадом. Но тот явно решил порисоваться перед соплеменниками. И это его подвело. Степняк решил, будто наконец загнал чужака, и собрался убить жертву красиво, как и должно в ритуальном бою.

Итан дождался, пока молодой Вепрь размашисто нанесёт удар. И поймал лезвие своим клинком почти у самой шеи, пуская вскользь и заставляя противника потерять равновесие и пошатнуться. Разворот – меч проходит под лопаткой и выскакивает спереди. Итан тут же выдернул лезвие обратно и со всей злостью огрел противника рукоятью по затылку.

Крики стихи. Орки явно растерялись. И только это спасло наёмника от быстрой расправы. Пересохшими губами он шепнул заговор для отвода глаз и что есть сил рванул в сторону оставшегося в чресседельной сумке амулета телепортации…

Теперь Итану оставалось только корить себя за то, что ввязался в такую авантюру: согласился представлять эльфийского принца в поединке с лучшим бойцом клана Степного Вепря. И хоть победил, только еле унёс ноги от толпы горящих местью орков.

Этих тварей Итан не любил. Его собственная семья погибла от набега, не успев переселиться в безопасные земли во время прошлой войны на границах с Великими Степями. И вот, по иронии судьбы, он сам сдохнет здесь, среди стеблей ковыля на подстилке из васильков.

«Как поэтично придумал. Эльфу бы понравилось…» – злость от этой мысли придала сил.

Наёмник услышал приближающийся топот. Пальцы сжали рукоять – жаль, что такой меч достанется кучке кочевников. Но продать его, равно как и собственную жизнь, ведьмак собирался как можно дороже.

Сознание помутнело.

«Как не вовремя… Соберись, там всего одна лошадь… Одна?! Одна…» – и Итан провалился в темноту забытья.

Он очнулся в маленьком шатре. С трудом приподнялся и кое-как перетёк в сидячее положение. Правда, если учесть травмы и ранение, чувствовал себя ведьмак на удивление бодро и хорошо. У лежанки на полу нашёл кружку. Прохладная жидкость разлепила пересохшие губы, а горький привкус отогнал тошноту и привёл в чувство.

Итан осмотрел ногу, перевязанную тряпицами, пропитанными чем-то зелёным. Внутри шатра пахло травами и едой, от чего тут же требовательно заурчал живот.

Завеса приоткрылась, и внутрь протиснулся орк.

«Хотя нет, орочиха. Молоденькая, клыки ещё не сильно большие».

Девчонка приблизилась. Без спроса толкнула его на спину и взялась за рану.

Он перехватил худую жилистую руку. И снова приподнялся.

– Не надо, не трогай! Я в порядке.

Девица нахмурилась.

– Когда я тебя поднимала на лошадь и тащилась до поселения, ты тоже был «в порядке»? А ну убери руки, ещё раз схватишь, вырублю.