Котэ, любовь и дом с привидениями

Вервольф обернулся. Кот держал его под прицелом.

– Ну, слава богу. А то я уже думал, ты собираешься воспользоваться холодным оружием: ножом там, или заточкой.

– Встань посреди комнаты и подними руки вверх! – Кот явно нервничал.

– Еще что придумаешь? Мне самостоятельно застрелиться не надо? Нет уж! Чтобы отправить меня на тот свет, тебе придется хорошенько потрудиться!

– Отойди, говорю! Знаю я тебя! В холодильнике может быть все что угодно! Вплоть до автомата Калашникова!

Вервольф изумленно взглянул на Кота и рассмеялся.

– Так ты просто… Испугался?! Тьфу ты, позор честной мафии! А еще прислали меня мочить! Смотри, сам не обмочись, исполнитель драный…

Кот потянул курок.

Вервольф резко прекратил неуместное веселье.

– Кот, перестань. Имею я право на последние сто грамм в жизни?

– Встань посреди комнаты, говорю! – Кот на миг задумался. – А я сам всё, что нужно, достану.

На этот раз Вервольф послушался.

Кот осторожно скользнул к холодильнику. Не спуская глаз с жертвы, открыл дверцу. Быстро извлек бутылку водки, сыр и колбасу.

– Где у тебя стаканы?

– Не знаю. Я не пользовался стаканами, видишь же, бутылка нераспечатанная. А кофе пью из кружки, – Вервольф огляделся.

– Стой, не шевелись! – занервничал вооруженный парень.

– Да стою, блин, расслабься, не трясись!

– Как закусывать будем? Кто нарежет колбасу? – деловито советовался незваный гость, – Тебе я нож не доверю… О твоей меткости легенды ходят.

– Я ни разу нож кидать не пробовал. Только стрелять. И то давно.

Кот мялся. Вервольф закатил глаза.

– Да достал ты! Режь уже сам, если хочешь. Или ствол убрать – мурашки по заднице бегают?

– Сам ты мурашка! – Кот рискнул опустить пистолет и достал из кармана раскладной нож.

Вервольф задумчиво наблюдал за его действиями.

– Кот, а кто дал поручение?

Расслабившийся, было, Кот снова как-то напрягся и исподлобья взглянул на него.

– Я, вроде, не на допросе? Лучше скажи, какого хрена ты здесь делаешь? Бабу себе нашел?

Эдик покачал головой.

– Нет… Просто работаю. Экскурсии вожу, конфликты улаживаю. Многогранная должность – зам начальника.

– А чего живешь в таком… бараке?

Эдик пожал плечами.

– Весь персонал в таких живет. Каменное здание – для отдыхающих.

Кот закончил резать закуску и достал сигарету.

– И как тебя здесь зовут?

– Андрей Михайлович Хомяков.

Кот прыснул.

– Хомячелло, блин! Какой-то ты жилистый для Хомяка! И вообще – волчара так и проглядывается во всех замашках!

– Какой паспорт стащил… Более-менее на меня похожий… Так и зовут! – Вервольф присел на край продавленной кровати, – а ты как меня нашел?

– Твоя сестра раскололась.

Вервольф потерял дар речи. Холодные черные глаза полыхнули демоническим огнем. Он неторопливо поднялся…

– Вервольф, ты чего?! – Кот чуть не проглотил сигарету, – я ее никак и ничего! Сказал, что мы с тобой в школе вместе учились! Она мне все про тебя рассказала! Пока фотоальбом смотрели…

Вервольф немного расслабился и сел обратно.

– Разливай.

Кот послушно поднял бутылку. Рука дрогнула, прозрачная жидкость плеснулась на стол.

Вервольф внимательно следил за его манипуляциями.

– Держи… Эдик, – Кот протянул ему полный стакан.

– Ну да. Она же меня по имени называла, верно? А как ты ее про брата спрашивал, если вся ваша гоп-компания знала меня под обозначением «Евгений Владимирович Жигайло»?

– Я с ней познакомился, потому что случайно фотку в Инете увидел. Копия ты, только девочка. Сообразил, что можно на тебя выйти. Поухаживал… Сам знаешь, меня ба… девчонки любят! Неделю охапки цветов таскал. Ну и в результате… Пришел, как обычно, с цветами и тортом, сели фотоальбом смотреть. Там фотка первоклашек… Я и сымитировал детскую забывчивость: «Ой, а это твой брат? А мы полгода вместе в школе учились!» А она сразу: «С Эдькой вместе учились? А хочешь с ним повидаться? Он сейчас в пансионате, где источник, работает!»

– А она не догадалась номер школы спросить, – вздохнул Вервольф, – и ты как-то понял, что это, действительно, я, что ты не обознался.

– Ага. Я тебя в любом разе узнаю! Ладно, давай, за нее! Хорошая девчонка. Жаль, что не срослось у нас.

Парни пригубили, настороженно глядя друг на друга.