Город, где начинаются дороги

Как бы чудесно ни было мчаться на резвом мустанге, какой бы восторг и предчувствие приключений ни распирали его, он всё-таки здорово устал и вздохнул с облегчением, когда конь снова перешёл на шаг. Мишка выглянул из-за спины индейца и увидел высокий каменистый холм, кое-где поросший травой. На его подножье падала тень от высокого дерева, одиноко стоявшего на открытой равнине в стороне от двух небольших рощиц. «Рисунок! – понял Мишка. – Место и время встречи!»

Возле дерева никого не было, и Токалу Ска огляделся с явной настороженностью. В этот момент из ближайшей к ним рощи показался всадник. Не индеец. На нём была светло-синяя рубашка и чёрный жилет, а то, что издали можно было принять за широкие кожаные штаны, оказалось особым предметом одежды, который ковбои Дикого Запада надевали поверх штанов. Мишка не знал, как правильно называются эти кожаные ноговицы, но назначение их понимал: они защищали ноги всадника от ушибов и острых веток. Образ ковбоя дополняли характерная тёмно-коричневая шляпа и клетчатый шейный платок. Мишка гадал, окажется ли у него на поясе пистолет, но пистолета не было.

В отличие от индейцев ковбой сидел верхом в седле и управлял лошадью с помощью уздечки.

В первый момент при появлении незнакомца Мишка встревожился: белый человек мог оказаться врагом. Но, заметив Токалу Ска, ковбой поднял руку, и вождь ответил таким же приветственным жестом.

– И как это ты ухитряешься приехать первым, даже если встречу назначаю я! – вместо «здравствуй» выпалил ковбой, когда они сошлись в тени раскидистого дерева.

– Хау, брат. Я тоже рад тебя видеть, – ответил индеец, как показалось Мишке, пряча усмешку.

Стало быть, это и есть Отаэйе. И ничего удивительного, что вождь назвал его братом. Индеец так может обратиться и к другу, и просто к доброму знакомому.

– А это кто? – спросил ковбой, глядя на Мишку.

– Вакпа Ку, – ответил вождь. – Он ищет собаку. Она убежала с твоим посыльным.

– Собаку? Эту, что ли? – Отаэйе громко свистнул, и откуда-то из-за деревьев выскочил… Верный!

– Верный! – закричал обрадованный Мишка. – Верный, ко мне!

Пёс его узнал. Подбежал, виляя хвостом-колечком, прыгнул, лизнул в щёку. Мишка крепко схватил его за ошейник, чтоб не вздумал больше никуда удирать. Теребя густую шерсть на загривке, он принялся выговаривать бродяге за своевольное поведение:

– Разбойник ты, Верный! Сбежал от хозяина, а я тебя ищи, да? Вон в какую даль забрался. Василий Дмитриевич уже, наверное, в полицию заявил, что тебя украли. Ни стыда у тебя, ни совести, бандит!

Так мама всегда говорила, если дети безобразничали: «Ни стыда у вас, ни совести!» Мишка постарался произнести эти слова строгим голосом, хотя, если по правде, на «бандита» он ни капельки не сердился. Даже был ему благодарен, ведь без Верного не было бы этого путешествия, не было бы индейцев и приключений!

Кстати, о приключениях.

– …видел отряд солдат, – говорил Отаэйе. – Они ехали к форту и везли с собой двух пленных. Я стоял за деревьями, они меня не заметили, зато я смог как следует их разглядеть. И пленников тоже. Это были твои разведчики, Токалу! Я узнал Ванбли.

– Ты уверен? – ровным голосом спросил Токалу Ска.

– Да не сойти мне с этого места! Я бы вчера ещё предупредил, но уехать никак не мог.

Мишка замер. Вот, значит, какая она – сказка… Значит, и здесь солдаты хватают индейцев, связывают и увозят в свои форты. И здесь гордые племена тоже идут по тропе войны, чтобы отстоять свои земли и свою привычную жизнь. Хорошенькое дело!

– Пленные остались в форте? – спросил вождь.

– Пока они точно в форте. Но это ещё не всё, брат. На днях в форт пришёл большой отряд из Ривер-тауна, зачем – не знаю. Сидят тихо, вроде ни к чему серьёзному не готовятся, даже ходят слухи, что собираются вскоре уезжать обратно. И я очень надеюсь, что так оно и случится. Не нравится мне соседство с большими отрядами солдат, редко из этого получается что-то хорошее…

Отаэйе говорил ещё про форт, про солдат, про неприятности, которых от них можно ожидать. Токалу Ска молчал. Мишка смотрел на него и ждал. На лице вождя не отразилось ни тревоги, ни огорчения, только показалось, будто он мгновенно разучился улыбаться. Совсем. Лицо было спокойным и сосредоточенным.

Вождь почувствовал Мишкин взгляд. Посмотрел на него и снова повернулся к Отаэйе.

– Выполни мою просьбу, брат. Отвези мальчика и собаку в Город.

– Ладно, отвезу, – кивнул ковбой. – А ты что намерен делать?

– Вернуться в стойбище, собрать воинов. Затем напасть на форт и освободить пленников.

– Постой! Ты разве не слышал, что я сказал? – ковбой не на шутку обеспокоился. – В форте крупный отряд, соваться туда сейчас – безумие! Тайком вы не проберётесь, а если полезете напрямик, вас перестреляют, как куропаток! Подожди хотя бы, пока эти из Ривер-тауна уберутся к себе.

– Они могут увезти пленных с собой, – возразил Токалу Ска.

– Нет, ты ей-богу не слышишь! Говорю же…

Вождь положил руку ему на плечо, останавливая на полуслове. И всё-таки слегка улыбнулся.

– Тебя трудно не услышать, Отаэйе. Но это мои люди, я их не оставлю.

Вот так просто: это мои люди – и всё тут. Мишку захлестнула горячая волна уважения, восхищения и тревоги. Он чувствовал, понимал, что всё происходящее – не его сказка. Он не сможет остаться с Токалу Ска. Даже если попросит – не позволят. И будут, наверное, правы. Чем поможет одиннадцатилетний городской мальчишка опытным индейским воинам? Конечно, Мишке в жизни приходилось драться, и по-дружески – кто кого уложит на лопатки, и даже несколько раз всерьёз, но ведь индейцам предстоит не драка, а полноценное сражение. И его исхода Мишка, скорее всего, никогда не узнает…

– Я пойду с вами! – вдруг решительно заявил Отаэйе. Вождь покачал головой.

– Нет, брат. Если с тобой что-то случится, мы лишимся глаз в стойбище врага и руки, которая может прийти на помощь там, куда не дотянутся наши.

Ковбой упрямо дёрнул уголком рта, но наклонил голову, соглашаясь. Вождь тоже кивнул и повернулся к Мишке. Взял его за плечо и некоторое время молча смотрел в глаза. И Мишка смотрел. Молча.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил вождь.

– Мишка… Михаил.

– Что ж, прощай, Михаил – Вакпа Ку. Счастливой тропы тебе.

– И тебе, – почти прошептал Мишка. И не ощутил неловкости от этого «тебе».

– Если я смогу разузнать что-нибудь полезное, сообщу, – пообещал ковбой и добавил: – Будь осмотрителен!

Когда индеец вскочил на лошадь, Мишка почувствовал, что должен сказать что-то ещё. Что-то важное…

– Токалу Ска! – позвал он, вождь обернулся. – Токалу Ска, ты говорил, что это сказка, и у неё свои законы, – слова нашлись сами собой. – А по сказочным законам герой всегда выходит победителем. Значит, всё будет хорошо, и ты освободишь своих людей! Потому что иначе – это уже не сказка! Правда ведь?..

– Конечно, – серьёзно ответил вождь, прощально поднял руку и послал коня в галоп.

– И да хранят вас все ваши Духи… – пробормотал Отаэйе. – Пойдём, Михаил.

Он вскочил в седло, помог Мишке устроиться позади. Верный крутился около, больше не пытаясь никуда убежать. Ковбой свистнул ему, и они двинулись в путь.

– Так это, значит, твоя собака? – спросил Отаэйе немного погодя.

– Не совсем, – ответил Мишка. – Ну то есть совсем не моя. Его хозяин – мой учитель. Я увидел Верного на улице одного, хотел поймать, отвести домой, а он убежал. Я – за ним, ну и вот…

– Ясно. А в реке ты тоже его ловил? – хохотнул ковбой.

– Почему в реке? – удивился Мишка.

– Токалу назвал тебя Вакпа Ку, это можно перевести как «Подаренный Рекой». Индейцы просто так имён не дают, впору представить, что они тебя из реки выудили.