Пепел Аар'Дайна. Часть I: Нити

– Вы так считаете?

– Конечно! – обезоруживающе улыбнулась Лиснетта.

Впрочем, её чары пропали впустую. Эльф невыразительно двинул плечом, пробормотал что-то вроде вежливой благодарности и хотел уже уйти, когда северянин протянул ему руку.

– Кажется, мы не знакомы. Роддвар Белый Щит.

Кэримин ещё раз окинул взглядом четвёрку учеников, словно бы только что увидел. На секунду его глаза остановились на Кимри. Ей показалось – или это всё-таки было не презрение, а любопытство? Решив, наконец, что соученики, выразившие одобрение его бестолковому сражению, достойны хотя бы учтивости, эльф пожал руку Роддвара.

– Эйно Даррис.

Шахарро и Лиснетта также представились, скрепляя знакомство рукопожатием. Когда же очередь дошла до Кимри, она растеряно опустила голову и даже отступила на полшага. Ей вдруг подумалось, что этот церемонный юноша с манерами аристократа вряд ли желал бы касаться руки полукровки, и значит, если она протянет ладонь наравне со всеми – её ожидает очередное унижение, когда ей откажут в приветствии… Сквозь затянувший всё туман стыда, Кимри едва услышала, как Лиснетта спасает положение, представляя её новому знакомому и поясняя, что, мол, она стеснительная. Добродушная ринминка рассудила, что растерянность Кимри может выглядеть невежливо, потому поспешила заступиться за подругу.

Эйно отвесил сдержанный поклон, и первошаги наконец-то вошли в спальню, простившись с Шахарро и Лиснеттой.

– Ты тоже учишься у Инх Шэка? – полюбопытствовал Роддвар.

– Нет, моя наставница – мастер Йосини. Я изучаю Путь Жизни и в Разделении совсем не силён. – Эйно досадливо поморщился. – Было глупо вступать в этот поединок. Тайсомин задел мою гордость, а я поддался на провокацию, как ребёнок.

– Зато теперь есть о чём подумать. Айралор нас тут врагами счёл, чуть половину столовой ради этого не разнёс. Будем знать, чего ждать и чего опасаться…

Кимри так и не решилась вступить в беседу, тихо проскользнула в свою комнату и укрылась за ширмой, прислушиваясь.

– Он в самом деле силён, – признал кэримин. – Хотя заносчивость когда-нибудь сослужит ему дурную службу.

– Ну, да, – Роддвар хохотнул. – Он уже драил купальни вчера!

Спустя пару секунд молчания Эйно вдруг спросил:

– А где же ваша застенчивая подруга?

– Наверное, спряталась в своей комнате. Она, правда, стесняется и молчунья. Но совсем не трусиха. Вчера бросилась между Айралором и взбесившимся котом с двумя тощенькими щитами. Чудо, что её не пожгли да льдом не посекли.

– Вот как.

В коротком замечании кэримина прозвучала смесь удивления и лёгкого недоверия, но и одобрения. А уж похвалы Роддвара её успехам в Пути Духа заставили Кимри вспыхнуть и отпрянуть от ширмы. Она села за стол и открыла первую попавшуюся книгу, изо всех сил стараясь больше ничего не слушать. Правда, оказалось довольно сложно не слышать гулкий бас северянина: как ни старался он говорить потише, всё равно каждое слово впечатывалось в уши, как тяжёлый булыжник. Хорошо хоть он перестал расхваливать её и заговорил об Археологическом клубе. Но – Аса'ю, смилуйся! – позвал Эйно пойти завтра с ними! А кэримин даже согласился, хотя Роддвар честно расписал ему все прелести характера мастера Эшши-Дана.

– А вы подносили ему дар учтивости? – задал Даррис странный вопрос.

– Чего? – не понял китадин.

– Это традиция пепельных эльфов: прежде чем обсуждать или начинать важное дело, нужно поднести дар, чтобы выразить уважение и серьёзность своих намерений, – пояснил Эйно.

– Ещё б знать, что первошаги могли бы подарить мастеру… – хмыкнул Роддвар.

«Книгу, конечно», – подумала Кимри, и Даррис произнёс в унисон с её мыслью:

– Книгу, конечно. Я купил на ярмарке, на лотке букиниста, список хайминских стихов с параллельным переводом на имперский. Может быть, он и есть у мастера Эшши-Дана, но после Гнева Баарота любая лишняя копия бесценна для понимающего учёного. Давайте поднесём её вместе, ото всех нас, – предложил Даррис неожиданно.

– И не жалко тебе? – удивился северянин.

Эйно, похоже, улыбнулся:

– Поверь, оно того стоит. Сам увидишь.

8. Эйно Даррис

Весь следующий день Кимри невольно наблюдала за Эйно. Несколько раз она внушала себе, что не годится постоянно глазеть на малознакомого кэримина, который явно происходит из благородного рода, и не ей чета, и вообще… Но взгляд то и дело сам собой возвращался к тонкому изящному профилю, хранившему неизменное вежливо-замкнутое выражение.

На уроке Пути Жизни стало ясно, что Эйно, действительно, хорош именно в этой магии. Мастер Йосини непрестанно хвалила его, а в конце занятия даже попросила помочь ей проверить, как другие ученики справляются с заданием. Когда Эйно остановился рядом с Кимриналь, у неё от смущения зачастило сердце. Ан'тэй как не бывало. Заклинание отдыха рассыпалось и растаяло, даже не начав действовать. Она разозлилась на себя, стиснула зубы, потом вспомнила наставления мастера Эттилора и, прикрыв глаза, сделала несколько вдохов-выдохов. Стараясь не обращать внимания на Дарриса, заново сосредоточилась на заклинании. На этот раз вроде бы получилось, но эффект оказался совсем слабым: Роддвар, уже привычно работавший с ней в паре, покривился, показывая, что почти ничего не ощутил.

– Мне помогает представить, что в руках некий поток, – мягко заговорил Эйно. – Как вода или ветер. И всё, что нужно – это уловить его и перенаправить. Мастер Йосини говорит, жизненные силы разлиты вокруг нас повсюду и щедро. Нужно только слегка подтолкнуть их.

Это напомнило Кимри объяснения мастера Эттилора о частицах, из которых всё сложено. Что, если жизненная сила – это тоже какие-то особые частицы? Наверное, можно научиться замечать их среди остального? Опустив веки, Кимриналь посмотрела вокруг сквозь ресницы – так, чтобы не мешало присутствие рядом других людей и вещей – и постаралась вспомнить то ощущение, которое испытала, когда смогла оттолкнуть перо. Из чего состояли нити, протянувшиеся от её пальцев? Что есть здесь, прямо рядом, в воздухе? Даррис сказал – поток… Вот свет, он греет воздух, и воздух движется в разных направлениях, тут теплее, там холоднее. Ветер? Как различить, где просто воздух, а где – тот, особенный, наполненный нужным ей свойством?