Агнец

– Мы тоже на это надеемся, – ответила я.

Было радостно, что в этом месте есть дружелюбные люди. Я радовалась, что нам попался именно такой оперативник, а не какой-нибудь злыдень, как тот следователь. На следующий день я осталась наводить справки о подозрительных лицах. Лидия и Джун отправились вместе с Рыжиком на слежку. Я уже стала уставать смотреть в монитор. В кабинет вошёл следователь. Его лицо было таким же угрюмым. Он узнал, чем я занимаюсь.

– Навожу справки, – ответила я.

Мужчина нахмурился ещё сильнее и сказал:

– Займись прослушиванием, нечего здесь торчать, и побыстрее!

Я пошла на третий этаж в специальную комнату для прослушивания телефонных звонков.

– И побыстрее! – передразнила я следователя. – Как будто я просто так задницу просиживала!

Мне объяснили, что я должна делать. Я надела наушники и стала слушать. Со мной в комнате был ещё человек. Он сидел рядом в таких же наушниках. Мужчина выглядел довольно молодо. Я была его помощником. Было странно слушать чужой разговор. Это смущало. Мне казалась, что я наглым образом подслушиваю. Два парня начали разговаривать о девушках и клубах.

– Ты пробовал девственницу? – спросил один.

– Нет, – ответил другой.

– Я тоже, – ответил первый, – но хотелось бы испробовать.

– Ладно, давай сходим в клуб и познакомимся с красотками, – сказал второй.

Я не услышала в этом разговоре ничего, что стоило внимания. Эти парни не говорили о наркотиках, но мой напарник считал иначе. Оказывается, Девственницей называют такой дорогой и редкий вид наркотика, как марихуана. Красоткой или Деткой называют смесь химии и марихуаны. Больше всего в Детке содержится химии, целых 97 процентов. Красотка была самой популярной наркотой. Следующие по популярности были наркотики содержащие агний. Самый популярный из них назывался Огонёк, а самым тяжелым из этой группы наркотиков считался Аг. Он большую часть состоял из агния и вызывал сильное привыкание. Мне было интересно узнавать что-то новое и даже понравилось прослушивать телефонные звонки. Мой напарник заметил, что мне интересно и начал новый рассказ с большим энтузиазмом.

Домой после практики я приходила всегда измученная и ужасно голодная. Я начала думать, что работать в наркоконтроле не так уж плохо. У меня появилась мысль, что так я смогу найти Вила. Я наелась и валялась возле телевизора. Ближе к одиннадцати мне позвонил Гай. Он недавно вернулся с практики. Несмотря на позднее время, голос у него был бодрый.

– Если ты будешь работать там, а Вил окажется наркоторговцем, что ты будешь делать? – поинтересовался Гай.

– Если его поймают, то он должен будет отбыть соответствующее наказание, – ответила я.

– Ты посадишь его? – удивился Гай.

– Ну, так сразу и не скажешь, – сказала я, задумавшись.

– Подумай и расскажи мне, – сказал Гай. – Мне интересен твой ответ.

– Ты слишком любопытный! Хорошо, что нас не смогут прослушать, – сказала я. – Ты не пьешь?

– Сейчас у меня нет времени пить, – ответил он.

– Это хорошо. Лучше работать, чем пить, – улыбнулась я.

– Ты думаешь, что лучше умереть от работы, чем от водки? – спросил Гай.

– Лучше вообще не умирать, – ответила я и замолчала.

В голове крутился вопрос Гая. Я не могла точно сказать, чтобы я сделала в такой ситуации. Гай что-то говорил, но я была занята своими мыслями.

– Я отвечу на твой вопрос, – сказала я.

– Давай, – сказал он. – Ну, так что.

– Я не знаю точно, что я сделаю, пока такое не произойдёт, но за свои поступки каждый из нас несет ответственность. Я считаю, что нам лучше никогда не пересекаться в таких обстоятельствах. Думаю, Вил только наркоманит, а не торгует, – ответила я.

– Но ты не уверена, – сказал Гай.

– Я не уверена, даже в его чувствах. Хотя нет, я знаю, что он не любит меня, – ответила я.

– Но всё равно продолжаешь слушать его бред и оскорбления, – сказал он – Ты мазохистка или умалишенная? Или два в одном?

– Не знаю. Наверное, влюбленная сумасшедшая мазохистка,– ответила я.

– Как точно! – засмеялся Гай. – Найди себе нового парня, – добавил он уже серьезнее.

– Чтобы вновь расстаться с ним? – спросила я. – Мне это не надо.

– Ты даже ещё не попробовала, – ответил Гай.

– А что ты метишь в кандидаты? – усмехнулась я.

– Как тебе моя кандидатура лицом и фигурой? – поинтересовался он.

Я рассмеялась, но став серьезной, уверенно ответила:

– Я не стану с тобой встречаться. Ты мне очень дорог и я не хочу ранить твои чувства.

– Приятно знать, что я для тебя важен, – сказал Гай. – Но я ещё не признался, а меня уже отвергли.

– Ты сейчас серьезно? – спросила я, напрягаясь.

– Я шучу, – ответил Гай. – А что такое? Испугалась? – засмеялся он.

– Не шути так больше, – ответила я. – Такими вещами не шутят.

– Прости, – сказал он.

– Всё в порядке. Не извиняйся.

Ложась спать, я думала о Гае. Меня пугало то, что он может влюбиться в меня. Этого я боялась больше всего. Я отношусь к нему как другу. Он важный для меня человек. Ему я могу полностью доверять. Я не представляю между нами ничего, кроме дружбы. Постепенно мои мысли перешли к Нэнси. После расставания с ней Гай стал выпивать в своё свободное время. У него мало знакомых, с которыми он может выпить, поэтому он пьет один, а это не есть хорошо! Мне не хотелось, чтобы он в таком состоянии натворил глупостей.

Слежку я не любила больше всего. Ладно, ещё в машине сидеть в тепле, где временами в сон клонит, а если торчать на морозе, так это вообще невыносимо. Холодно, голодно. В такие моменты я ощущала себя бездомной собакой. Я поглядывала в мобильник, смотря на время. Девушка, за которой шла слежка, как назло, не выходила. Её было не видно уже несколько часов. Если бы она вышла, то я хотя бы размяла ноги. Наконец меня сменил Рыжик. Я вбежала в кафе и заказала себе чай и парочку пирожков. Это был самый счастливый момент за весь день. Я начала завидовать девчонкам, которые остались в отделе. Угрюмый следователь был вечно недоволен и считал, что как утята бегают за мамой уткой, так и мы ходим за оперативниками, поэтому теперь по распоряжению начальника нас отправляют туда, где мы нужнее. Теперь мы помогаем не только усатому Рыжику, но и другим. Но самый лучший из них был тот, с которым я сегодня работаю. Он всё время угощал меня домашней едой. С ним было легко общаться и я не чувствовала себя неловко. Нам стали давать поручения разные следователи. У меня уже голова шла кругом от разных лиц и их поручений. Я думала, что лучше бы я сидела в кабинете и спокойно перебирала бумажки, чем морозилась на улице и слушала недовольство следователей.

– Собачья работа, – буркнула я.

Сегодня я специально надела самую теплую куртку и две кофты, но мне всё равно было холодно, особенно ногам. Мой напарник был в полушубке. Я задумалась о том, теплее ему или нет. Радовало то, что мне можно посидеть в кафе, если конечно что-либо не измениться. У меня в ухе была небольшая гарнитура. Через неё со мной мог связаться мой напарник и сообщить о положение дел. Девушка так и не вышла из квартиры. Мы отправились в отдел, но перед этим зашли в кафе и согрелись теплыми напитками. В отделе хмурый следователь раздраженно насупился.

– Работайте лучше! – воскликнул он и недовольно посмотрел на оперативника. – Слишком долго! – добавил он и вышел из кабинета.