Агнец

Я прижалась к нему, сильнее сжимая его в своих объятиях. Мотоциклисты разъехались в разные стороны. Адреналин ударил в голову. Я никогда раньше не испытывала таких сильных эмоций. Парень поехал в лес. Он выбрал дорогу, по которой не проедет машина. Дорожная полиция не погналась за нами, выбрав кого-то другого. Мы приехали к реке. Молодой человек обнял меня, улыбаясь. Река ночью выглядела иначе, чем днём. Я смотрела на речную гладь. Полиция не догнала не одного из друзей моего парня. У дорожной полиции были мотоциклы. Они иногда использовали их в погонях, но не в этот раз. Моего парня заводила погоня, как и меня. Он прижал мои бедра к себе. Я ощутила его эрекцию. На реке не было никого, кроме нас. Я сняла куртку и обнажила свою грудь. Его руки сжали её. Я дотронулась до его полового органа, сжимая его. Он припал губами к моей груди. Прохладный ветер гладил мою горячую кожу. Мы ласкали друг друга. Мне хотелось секса здесь и сейчас. Я развернулась и оперлась руками на мотоцикл. Он вошёл в меня. Ночную тишину нарушали мои стоны и плеск воды. Я выгнулась. Мои пальцы впились в сиденье. Послышался негромкий стон парня. Мы наделись. Он обнял меня и поцеловал в шею. Я улыбалась, смотря на покрытую рябью реку. Пришла пора возвращаться домой. Было три часа ночи. Я вошла в комнату и упала на кровать. Этот день был полон эмоций. Я устала и быстро заснула.

Со временем мои чувства стали притупляться. Отношения стали приносить меньше эмоций. В голове стали чаще появлялись мысли о Виле. Друг моего парня испытывал ко мне романтические чувства. Мне было приятно такое внимание, но ничего больше. Мне нужны были сильные эмоции, чтобы забыть и забыться. Наступила зима. В один из декабрьских дней я включила сенсорный телефон. Моё сердце радостно заколотилось, когда я увидела пропущенный звонок от Вила. Я хотела перезвонить, но не решалась. Что-то останавливало меня. Я думала о том, что будет, если я позвоню ему. Измениться ли что-то в нашем общении или всё останется как прежде? Пока я размышляла, зазвонил телефон. Я вздрогнула. Мне было страшно ответить на звонок и услышать его голос. Я боялась того, что он мне скажет.

– Как дела? – спросил Вил.

– Нормально. А у тебя? – поинтересовалась я. Внутри меня всё съежилось, ожидая чего-то плохого, чего-то обидного.

– Я скучал, – ответил он.

Этих слов было достаточно, чтобы я чуть не задохнулась от нахлынувших эмоций. Я счастливо улыбнулась, но ничего не ответила. Вил спросил про моего парня, и я рассказала ему о нём. Так мы вновь стали общаться каждый день. Когда мой молодой человек прикасался ко мне, когда целовал меня, я видела не его, а Вила. Я больше не могла встречаться с ним. Я закончила наши отношения, стараясь причинить как можно меньше боли молодому человеку. Он был не виноват в нашем расставании. Эта была мимолетная влюбленность, которая сгорела как спичка. Я понимала, что люблю другого человека. Бывшему парню я не говорила о своих чувствах к другому. Он думал, что в этом виноват его друг. Я объяснила ему, что мои чувства остыли. Мне было тяжело говорить ему о расставании. Я понимала его боль и от этого я сильнее чувствовала горечь расставания и свою вину. Я не хотела, чтобы друзья рассорились из-за меня. Совесть сгрызала меня. Парень пытался вернуть отношения, но после неудачи, оставил меня в покое. Мне было сложно видеться с ним. Я продолжала чувствовать свою вину. Я ранила чувства человека, и это не давало мне покоя, причиняя боль. Вил вновь стал упрекать меня. Я ожидала совершено иного от нашего общения, а всё пошло заново по старому кругу. Я начинала плохо думать о себе. Этому виной были слова Вила. Мне казалось, что я возненавижу его сильнее, чем люблю. Он продолжал употреблять наркотики, пить и говорить то, что ранило меня.

Глава 26

В январе нам предстояло отправиться на практику. Сегодня мы тянули жребий. Нас разделили на подгруппы из трех человек. Единственных девочек объединили в одну подгруппу. Джун фыркнула, когда Лидия сказала:

– Малышка, иди, тяни жребий. Посмотрим, что ты нам принесешь.

– Всё зависит не от меня, а от удачи! – воскликнула она. – Иди сама тяни!

Пока они спорили, я подошла к пластиковой банке и вытянула бумажку. Все ждали, когда я прочту, что написано на листке. Девчонки перестали спорить и уставились на меня. Парням было любопытно, куда попадет женская половина группы. Я развернула бумажку. Каково было моё удивление, когда я прочла, то, что в ней написано. Нам предстояло проходить практику на службе по обороту наркотиков. У девушек были кислые лица. Прозвенел звонок. Одногруппники вышли в коридор.

– Лучше тогда в убойный отдел, – сказала Лидия, думая о предстоящей практике.

– Лучше бы в таможенные органы попали, – недовольно сказала Джун.

– Лучше бы вы обе замолчали! Надо было самим тащить жребий! – воскликнула я. – Две клуши, – буркнула я.

– Змеюка, не шипи! – улыбнулась Лидия.

– Точно, – согласила Джун. – Не шипи!

– Какое неожиданное событие! Вы заодно! Наверное, небо упадет! – воскликнула я. – Думаете что, я в восторге от будущей практики! Да, вы только о себе и думаете!

– Она злюка, правда? – спросила Лидия, смотря на Джун.

Она кивнула. Я закатила глаза. Меня всё так раздражало!

– Это она из-за того козла такая, – тихо сказала Джун Лиде.

– Гиперзлюка, – сказала Лидия, улыбаясь. – Может Мэй теперь так и называть?

Джун засмеялась.

– Так, хорош, меня уже обсуждать! – недовольно сказала я.

– Не понимаю, как можно любить человека, которого никогда не видела, – задумчиво сказала Джун.

– Думаешь, что я понимаю! – я начинала злиться. – Это не надо понимать, это надо чувствовать! – воскликнула я и замолчала.

Мое раздражение из-за Вила переходило на других людей. Меня бесило общение с ним, но я не хотела злиться на других людей, поэтому старалась успокоиться. Теперь я не отключала сенсорный телефон, а поставила его на беззвучный режим. Когда я не хотела общаться с Вилом, мобильник просто лежал в ящике.

– Что ты за человек то такой?! Как можно обижать чужие чувства! – воскликнула Лидия с серьезным лицом. – Так подруг и теряют.

– Я не хотела никого обижать, – взволновано сказала Джун.

– Как так можно? – Лидия закачала головой. – Даже если бы она полюбила бомжа, мы не должны ей говорить что от него воняет.

– Мэй, ты обиделась? – спросила Джун. – Даже если ты полюбишь бомжа…

– Вы меня достали! Какие к чёрту бомжи?! – воскликнула я и рассмеялась. – Джун Лидочка просто прикалывается над тобой!

Лидия отвернулась, пряча улыбку. Джун осознав, что над ней смеются, воскликнула:

– Богатырша, тебя даже бомж не полюбит!

– Конечно, не полюбит, потому что меня любят только богачи, – ответила Лида.

Я отвернулась от них, не слушая продолжение их разговора. Включив музыку в наушниках, я стала слушать любимые песни. Джун встала, показала Лидии язык и вышла в коридор.

Я волновалась. Мне хотелось произвести хорошее впечатление. Я хотела, чтобы первый день практики оставил только лучшие воспоминания. Джун явно нервничала. Сегодня она была нерешительна больше, чем обычно. Лидию, кажется, ничего не волновало. Она спокойно пила тонизирующий напиток. Удивительно, но сегодня эти две дамы не спорили. Я вновь посмотрела на Лидию и улыбнулась. Несмотря на её спокойствие, она тоже была взволнована. Когда мы пришли на нас никто не обратил внимания. Двое мужчин ругались в кабинете. Дверь была открыта нараспашку.

– Работай быстрее! – кричал один. – Хватит жрать и занимайся делом!

– Да пошел ты! – кричал другой, сидя за столом. – Я имею право есть в свой обеденный перерыв! Сам иди и ищи его, если так не терпеться!

– Из-за тебя дело стоит! – закричал первый. – Ты не работаешь, а таскаешься, где попало!

Второй кинул вилку на стол и встал. По коридору шла женщина, увидев нас, она ускорилась. Второй мужчина направился к первому и схватил его за воротник. Заглянув в кабинет, она крикнула:

– Успокойтесь!

Мужчины отпрянули друг от друга и сурово взглянули на нас. Женщина сказала им, что мы будем здесь проходить практику. Первый мужчина был следователем. У него был тяжелый взгляд и хмурое лицо. Он осмотрел нас и отвернулся, как от тухлого мяса. Рыжий усатый опер вышел из кабинета и громко захлопнул дверь. Мы пошли следом за ним.

– Я не могу находиться с ним в одном кабинете! – сказал мужчина женщине.

Она взглянула на нас и улыбнулась. Я ощущала напряжение, витающее в воздухе. Джун смотрела в пол, а Лидия разглядывала помещение. Здесь всё было также как и во всех офисах и служебных помещений. На стене висел портрет короля.

– Смотри, – шепнула я Джун.

Она подняла глаза и взглянула на портрет. Джун улыбнулась. Лидия с интересом посмотрела на нас. Мы поднялись на второй этаж и вошли в кабинет начальника. Это был крупный коренастый мужчина с седыми волосами. У него было строгое лицо и тяжелый взгляд. Нам дали почитать служебную инструкцию и всякие другие документы.

– Ваша задача состоит в том, чтобы выполнять приказы без пререканий, – сказал начальник, – тогда никаких проблем не возникнет. Понятно?

– Да.

Мы должны работать вместе со следователем и выполнять то, что он говорит. Я уже предчувствовала, что будет тяжко. Джун спрятала руки за спину и нервно перебирала пальцами. Я считала, что эта работа ей не подходит. Лидия держалась, как всегда превосходно. Начальник изучал наши документы и изредка поглядывал на нас. Мы ждали следователя. Мне было интересно, каким он будет. Я начала уставать стоять на одном месте. В кабинет вошёл темноволосый мужчина лет 30. Это был тот самый хмурый следователь, что поругался с оперативником. Его глаза смотрели на нас исподлобья. Такое недружелюбие состаривало его на несколько лет. Этот мужчина выпроводил нас в коридор. Через какое-то время он вышел вместе с рыжим оперуполномоченным. Наша задача состояла в том, чтобы помогать этому оперативнику в делах. Следователь ушёл. Плечистый мужчина с усами приветливо улыбнулся нам. Я улыбнулась в ответ. Джун поприветствовала его. Лидия кивнула. Её плечи расслабились. Она улыбнулась.

– Как много у меня помощников! – воскликнул мужчина. – Надеюсь, сработаемся.