Агнец

– Каждая собака осуждает меня, – сказала Альба. – Войду в историю, как любовница будущего короля, – она усмехнулась. – Луи дал мне понять, что если бы мы поженились, это не отменило бы его свадьбы с принцессой, а лишь отсрочило её, – Альба задумалась на мгновение. – Я благодарна матери за то, что эта свадьба не состоялась. Благодаря маме, я не ощущаю тот позор, который мог бы быть.

Она смотрела на верхушки деревьев. Я взглянула в сторону фонтана.

– Я ненавидела её за то, что она расстроила мою свадьбу, а теперь благодарна ей за это, – сказала Альба. – Мне стыдно перед ней.

– Каждый о чём-то жалеет, но толку в этом нет, – сказала я. – Нужно не жалеть, а усвоить жизненный урок и оставить прошедшее в прошлом.

– Ты больше ни о чём не жалеешь? – спросила Альба.

– Есть кое-что, но я это исправлю, – ответила я.

– И что же это? – поинтересовалась она.

Я улыбнулась, но промолчала. Ветер шевелил листья деревьев. Солнце нагрело кожу. Я стала привыкать к климату Ирия и ещё больше скучать по морозу на стёклах и парящим снежинкам. Альба вытащила карманные часы. Она встала. Мы вошли в корпус и поднялись на нужный этаж. Нам встретился врач. Он сказал, что через неделю состоится операция. Я верила, что всё пройдёт успешно. Мы вошли в палату. Джун удивленно взглянула на гостя. Альба не знала, как представиться. Это волновало её. Она поздоровалась, но Джун не понимала ирийсий язык. Малышка взглянула на меня.

– Джун, эта девушка приемная дочь твоего отца. Её зовут Вальбиона, – представила я Альбу.

Джун улыбнулась. Её глаза заслезились. Я подтолкнула Альбу к стулу.

– Я рада встретиться с тобой, – сказала Малышка.

Я перевела Альбе её слова. Она рассказала Джун о Агнес. Малышка поразилась. Её сестра жила в соседнем городе. Я подумала о том, что я могла встретить её в пункте помощи наркозависимым. Альба достала фотографии сестры и показала Джун. Маленькая Агнес была милашкой с тёмными прямыми волосами. Становясь старше, она становилась всё красивее. Она была словно кукла с игривым взглядом. Последняя фотография была сделана в Аспе. Она перекрасилась в блондинку. Взгляд Агнес был уставший и пустой. Джун с улыбкой смотрела на фотографии. Она попросила Альбу рассказать об отце. Я переводила им слова друг другу. Джун грустно взглянул на Альбу, услышав о смерти отца. Она вспомнила своего брата Жака. Ей до сих пор было больно говорить о нём. Джун хотела увидеть своего отца живым и рассказать о том, как она жила всё это время. Её губы вздрогнули. Альба взяла ладонь Малышки в свои руки. Вальбиона поделилась рассказом о своей жизни. Джун внимательно слушала её, отвлекаясь от грустных мыслей. Малышка попросила провести по её руке. Альба стала водить пальцем по ладони Джун.

– Я чувствую, – сказала она.

Её лицо было полно счастья. Альба дотронулась до щеки Джун, но быстро убрала руку. Малышка улыбнулась ей и сказала:

– Спасибо, что пришла.

Альба заулыбалась. Кажется, она поняла, что сказала Джун, но я всё же перевела её слова на ирийский язык.

– Джун, через неделю состоится операция, – сказала я. – Мы придём, чтобы поддержать тебя.

Я шепнула на ухо Альбе свои слова. Она закивала. Малышка была благодарна нам.

– Джун, с этого дня я ученица целителя, – сказала я.

– Правда? – удивилась она. – И Вальбиона тоже?

Я кивнула. Альба слушала наш разговор, вслушиваясь в слова.

– Теперь я буду жить здесь, – сказала я. – Думаю, что и тебе придется остаться на Ирии. Ты не сможешь жить в другой стране из-за агния, – ответила я. – Ты узнаешь много нового об этом металле.

– Я уже знаю, что в моём теле рагний. Мне рассказал врач, – сказала Джун. – Мэй, я тоже хочу остаться здесь. Рядом с вами.

– Я рада, – улыбнулась я.

– Мне уже нравиться эта страна. Наверное, это из-за того, что мой отец ириец, – сказала Малышка, улыбнувшись.

– Только здесь женщины не работают в полиции и не служат в армии, – сказала я.

– Я бы… – Джун замолчала и смущенно опустила глаза, – хотела бы профессию, связанную с книгами. Но сначала мне нужно выучить ирийский язык.

– Вначале тебе надо встать с больничной койки, – ответила я.

– Да, – согласилась Джун, – чтобы, наконец, обнять вас.

Я погладила Малышку по руке. Альба наклонилась ко мне, и я передала ей наш разговор. Вальбиона улыбнулась и дотронулась до ладони Джун. В палату постучали. Вошёл Демид Ян. Он улыбнулся нам. Я познакомила его с Джун. Демид интересовался о её здоровье. Малышка рассказала о своем желание остаться в этой стране. Ей хотелось быть рядом с нами. Демид уже всё знал о Джун, в том числе, что её отец был гражданином Ирия. Альба достала часы и взглянула на время. Нужно было возвращаться.

– Приходите ко мне, как будет время, – сказала Джун.

– Обязательно, – ответила я.

Малышка улыбнулась нам. Мы оставили Джун и Демида наедине. Зайцы везли нас домой. Мне нравилось запускать руки в шерсть животного. У зайца, на котором я сидела, был желтоватый окрас и длинные уши. Я всегда хотела попасть сюда, и вот я здесь. Мне не было никогда так легко, как сейчас. Я не хотела покидать этот остров. Теперь он мой дом. Солнечный свет проникал меж широких листьев деревьев, пробегал по земле, падал на моё лицо и скользил по шёрстке животного.

Время обеда уже прошло. Мы подогрели еду и сели на кухне возле окна. Альба задумчиво смотрела в окно. Её обед остывал. Кажется, она думала о чем-то печальном. Но вот, Альба улыбнулась и принялась за еду. В моей комнате меня ждала одежда. На кровати лежала длинная зеленая рубаха с большой белой птицей на груди. Я надела её. Рукава были широкие, а подол доходил практически до пят. Мне нравился простой покрой рубахи. Я повязала на талии белый поясок и вышла из своей комнаты. Возле святилища меня уже ждал Серафим. Он был в зеленых штанах и рубахе. На его груди была такая же белая птица с раскрытыми крыльями. На поясе у него весели ключи. Мы вошли в хранилище. Серафим зажёг фонарь. Мы прошли в комнату с двумя лестницами. Одна вела вниз, другая наверх. Серафим спустился вниз, подошёл к металлической двери, загремел ключами и открыл её. Я следовала за ним. Балий освещал туннель фонарём. Я увидела множество дорог. Они расходились в разные стороны.

– С этой стороны приходят люди на службу, – сказал Серафим, указывая на дорогу, перекрытую решеткой. – Службы проходят несколько раз в месяц, но каждому желающему в любой день мы откроем двери.

Я кивнула. Мы повернули направо. Дорога стала плавно уходить вниз. Мы повернули налево. Серафим ступил на каменную лестницу и стал спускаться по ней. На стенах горели факелы.

– Аккуратнее, – сказал балий. – Не спеши.

Лестница поворачивала направо. Чем ниже мы спускались, тем холоднее становилось. Мои пальцы леденели. Лестница закончилась. Я заметила каменный шкаф. Это поразило меня. Я не ожидала увидеть в подземелье шкаф. Серафим погасил фонарь, который нёс. Туннель освещали факелы. Мне становилось всё холоднее. Я выдохнула и увидела белый пар. Балий открыл шкаф и протянул мне верхнюю одежду. Я ещё никогда не видела шубу с мехом внутри. Серафим надел тулуп. Я застегнула одежду и последовала за балием. Моим глазам предстало тёмно-синее озеро. Пламя факелов отражалось в нём и плясало на поверхности воды. Озеро было идеально круглым. Балий остановился, дав мне насладиться видом. Я шмыгнула носом. На другой стороне озера я увидела ещё одну подземную дорогу. Становилось холоднее. Я подошла к озеру. Мои ноги замерзли. Заглянув в воду, я не смогла различить дно в тёмной глубине озера.

– Этот холод идёт от воды, – сказала я. – Но вода превращается в лёд при такой температуре. Разве такое возможно?! – удивилась я.

– Эта жидкость называется авода. Она имеет одну форму – жидкую, – ответил Серафим. – В озере температура аводы колеблется от -30 до -35 градусов. Употреблять её в первичном виде нельзя. Это приведет к смерти. Аводу можно использовать в лечебных целях, только при добавлении воды и некоторых химических элементов. Например: при смешивании её с водой в определенных пропорциях и добавлением йода, образуется жидкость именуемая Искрой, – рассказывал балий. – Та жидкость, в которой ты находилась, когда пришла в сознание и есть искра.

Я протянула руку к поверхности озера. Холод усилился. Серафим наблюдал за моими действиями. Я двинула пальцами и почувствовала покалываниями.

– Отойди, – сказал балий.

Я спрятала руки в карманы шубы и подошла к Серафиму.

– Когда-нибудь в это озеро погружались аквалангисты? – спросила я.

– Один раз в озеро погружалась группа людей. Они были уверены в своих силах. У них были специальные костюмы и остальные нужные им вещи. Это погружение в аводу стоило им жизни, – ответил Серафим. – Всеми силами врачи и целители, пытались сохранить их жизнь, но всё было тщетно. После этого случая всех людей желающих испытать своё сердце на прочность, балии отправляют домой.

– Сколько человек было в группе? – спросила я.

– Двенадцать, – ответил Серафим. – Четыре из них погружались в аводу. Здесь присутствовала команда медиков. Это было десять лет назад. Причиной смерти стал разрыв сердечной мышцы.

– Почему произошел разрыв сердца? Из-за температуры? – спросила я.

– Из-за давления, – ответил Серафим.

Я взглянула на озеро, поежившись от холода. Балий пошёл вглубь подземелья.