Жнец и слеза Смерти

– Будь проклято это ваше королевство Райнталь, – ворчал Боб-бо, с капюшона на нос ему упало несколько дождевых капель, – Хочу обратно в Кресечи, там и погода лучше и смертные умнее. Помню, мы с Ильей в деревню одну пришли, так глава деревни нам всех своих неупокоенных вывел. И расхваливал каждого. Один кузнецом был, сгорел, ну и рожа у него была после этого! Но хозяин хвалил его, говорил жалко, мастер – золотые руки, но раз надо так надо. Ткач у него еще был, хороший малый. Правда хозяин его не знал, что этот ткач, подворовывал, да хорошо воровал, а тот его хвалил, говорил все руки золотые все делал, что не прикажешь, за любой срок сошьет и рубаху, и шапку, и шубу. А тот прохиндей был. Да и хозяин потом, у нас денег просил за своих подданных. Говорит вот так и так, померли, а убытки, убытки надо как-то возместить, а он человек небогатый, деревня небольшая надо что-то на руку дать, чтобы с голоду не помереть.

– Ты дурак и дал, – буркнул Илья, он сидел под деревом, точил косу.

– Что нам эти деньги! – отмахнулся карлик, – Жалкий металл!

– А кузнец гнилой был, и руки у него не из того места росли и помер, что пил. Печь разжег, а сам уснул, вот и сгорел, – закончил Илья.

– Люди там все равно добрее. За золото всех неупокоенных выведут, а тут все прячут, нас взашей гонят. На Илью в прошлом месяце, в каком, городе не помню, ночной горшок вылили. А запахи? По улице идешь, воняет, в трактир заходишь и понимаешь – снаружи еще воздух свежий. Как можно существовать среди этих невежд.

– Мы принюхались, – ответил Филипп, присаживаясь под навесом рядом с Кристиной, девушка внимательно слушала карлика, а может, спала сидя, сложно было понять, – Но я предпочел бы остаться в Созии. Там тепло и дожди редко.

– Ух, ты кто заговорил! – с ухмылкой на лице поддел Боб-бо.

– Мы не выбираем, где нам быть, – хмуро подметил Илья.

– В Созии тоже плохо. Там жарко, трупы гниют быстро, вовремя не заберешь покойника, считай весь город вымер от мертвячки. Мне там не нравится, – Боб-бо вытер нос, – Пусть при жизни я был родом где-то с южных осколков, но Кресечь – мой родной дом.

– Жнецы были людьми? – удивленно спросила Кристина.

– Это он так считает, – за напарника ответил Илья.

– А почему бы и нет? – возмутился Боб-бо – Даркан, первый бог, создал ангела смерти, и дал ей души, готовые служить ей до конца ее дней. Почему нам не быть бывшими смертными? Никто не знает, кроме костлявой какой был мир, до ее появления. Да если бы мы никогда не были людьми, костлявая нас сделала всех на одно лицо и одного полу, или вообще без пола, – шутливо сказал Боб-бо и продолжил, – А что произошло, когда небеса вдруг закрылись? Мы просто стали видимы для смертных. Я вот помню, пришел за стариком, он с лестницы упал и висок проломил. Не жилец. А тут раз! И я стою из плоти и крови, как смертные говорят, в чем мать родила и этот пока я пытался понять, что случилось ожил и смотрим друг на друга как два дурака. Это потом через несколько недель Костлявая нам спутников дала, и законы свои прочитала.

– И вы совсем не помните, что было с вами в первой жизни? – с любопытством спросила Камелия

– Увы, думаю, это было сложно запомнить, мы ненамного младше смерти. А она существует уже ого-го сколько лет.

– Расскажи про первого бога, о нем почти ничего неизвестно, – попросила Кристина.

– А что о нем говорить? Звали его Даркан. Он создал наш мир, потом ему все надоело, и он просто ушел, свалив все на старшего ангела Алькора, – коротко рассказал Боб-бо.

– Ты так много знаешь, – восхитилась Камелия, – Расскажи нам еще что-то.

– Мне обычно за такое говорят, что у меня длинный язык, – буркнул Филипп, ему стало скучно слушать Боб-бо,– Я пойду, поищу Калеба, – напарник ушел на разведку, и все еще не пришел.

Долго искать Калеба не пришлось, он стоял возле поломанных ураганом деревьев и внимательно осматривал сломы.

– Что не так с этим деревом? – Филипп запрыгнул на одно из деревьев.

Калеб посмотрел на Филиппа, явно размышляя стоит ли говорить, но все же сказал:

– Оглядись вокруг.

Филипп посмотрел, большая часть деревьев была сломана пополам, где-то остались неровные пни, земля завалена ветками, но только в одном месте.

– Сломы свежие, им не больше трех дней, ураганов не было, и деревья поломаны почти по одной линии, – Калеб еще раз осмотрелся и прищурился, – Там что-то есть.

Филипп пригляделся и увидел кусок красной материи, торчащей из-под листьев.

– Это накидка Марты! – правильней было сказать ее малая часть. Вещь была разорвана, остался только капюшон.

– Ты уверен? – Калеб скептически осмотрел найденную вещицу.

– Уверен, – ткань сохранила некоторый аромат хозяйки, этот мягкий и приятный букет, наполненный теплом и солнцем летних цветов, смешанный с горьким запахом табака, был незабываем. Даже дождь не смог выветрить его. Эта вещь принадлежала Марте, – Они попали в беду! Посмотри вокруг они с кем-то сражались! Эта смертная наверняка врет нам! Мы должны найти их и во всем разобраться!

Калеб с жалостью глядел на Филиппа и сказал:

– Ты ведешь себя как ребенок. Они могли и нападать…

Филипп не стал слушать. Он стал осматривать округу, не заметил ямы и скатился вниз.

– Допрыгался, – покачав головой, сказал Калеб, спускаясь к нему.

– Тут еще чья-то одежда, – Филипп уже стоял на ногах, и рассматривал брошенный кожаный дублет, с металлическими пластинами на груди, одна была оплавлена.

– Не только, – Калеб ногой откинул кучу опавшей листвы, под ней лежала коса жнеца.

– Чья это? – Филипп присмотрелся, эта коса точно не принадлежала Марте, у нее была довольно тяжелая, с толстым древком и широким лезвием, эта выглядела довольно просто, Даниэль работал серпом, значит тут были другие жнецы.

Калеб провел пальцем по лезвию, шепча заклинание на языке ангелов. На металле вспыхнули золотые буквы.

– Петр, – прочел напарник.

Филипп не знал жнеца с таким именем, но каким бы он не был, обычай требовал отдать его косу огню, как смертные предавали тела своих покойных, так и жнецы отдавали последнее, что осталось от их соплеменника, всепоглощающему пламени, если напарник не забирал оружие себе.

– Это только доказывает вину жнецов, – заявил Робин-охотник, дождь прекратился и наконец, появилась возможность развести огонь. – Убили своих, как это похоже на нас людей.

– Ничего это не доказывает, – огрызнулся Филипп, – Они все могли попасть в ловушку. Вы забыли, как я и Илья чуть вас всех не прикончили?

– Это ничего не меняет. В данный момент они наши враги, – настаивал охотник, – Я видел вас двоих с Ильей под действием проклятья и мне этого хватило.

– И я видела их. Они предупредили ведьму о вашем приходе, – подлила масла в огонь Камелия, смотря своими невинными овечьими глазами.

– А тебе я не верю… – вставив непростительное оскорбление, сказал Филипп.

– Почему? – глаза Камелии наполнились слезами, она была готова разрыдаться. В Филиппе это вызвало чувство омерзения.

– Потому, что я тебя не знаю, – ответил он, – И не верю смертным. Вы продажные существа.

– Так может говорить только тот, кто ненавидит и не знает людей, – несколько слезинок скатилось по щекам Камелии, она отвернулась и уткнулась в плечо Робина.

– Ошибаешься, я прекрасно знаю смертных, – парировал Филипп, – Вы все легко поддаетесь искушению, лжете, предаете. Разве стоит таких любить? А мы верные слуги Смерти всегда служим только ей. Я уверен, Марте и Даниэлю нужна наша помощь.

– Я думаю, нам стоит еще раз осмотреть то место, где мы нашли косу и останки жнеца.

– Зачем? – удивленно спросила Камелия, оторвав голову от плеча Робина. Глаза были у нее красные, но слезы уже не текли, – Дождь закончился, вещи высохли можно двигаться дальше.

– Уже темно, нужно устраиваться на ночлег. А с рассветом я осмотрю то место еще раз. Может мы найдем еще что-то.