Великий князь Иван III Васильевич

Став великим князем, Юрий нацелился на укрепление собственной власти и единодержавия, поставив себя еще выше над своими союзниками-князьями, начал монетную реформу и, вероятно, намеревался бороться за дальнейшее объединение русских земель и освобождение их от монголо-татарского ига. Остается лишь догадываться, каковы могли быть последствия такой широкой политической программы Юрия Дмитриевича, если бы не скоропостижная кончина через несколько месяцев после столь долгожданной победы.

Несмотря на смерть основного соперника Василия II, гражданская война не только не завершилась, но и приняла новый неожиданный поворот. Василий Косой, старший сын Юрия Дмитриевича, самовольно занял место отца, вызвав неудовольствие своих братьев, желавших видеть великим князем их недавнего соперника Василия II. Силами Дмитрия Шемяки и Дмитрия Красного Василий II снова пришел к власти в Москве, не забыв наградить союзников. В 1436 г. Василий Косой потерпел поражение и был ослеплен, что должно было нейтрализовать его как потенциального политического оппонента. Оставшиеся сыновья Юрия Звенигородского в очередной раз признали власть Василия II, сохранив при этом полученные ранее земельные пожалования.

Великое княжество Литовское в XII–XV вв.

Равновесие, достигнутое предыдущими межкняжескими договорами, длилось пять лет, вплоть до 1441 г. Именно в эти спокойные годы 22 января 1440 года великий князь московский Василий II во второй раз стал отцом, и на свет появился будущий государь Иван III.

Царь Иван III. Художник П. Г. Сергеев

О детстве юного государя известно мало. Сложная эпоха, во время которой он появился на свет, оставила о себе более глубокий след в источниках. Борьба за власть между потомками Василия I и в особенности ослепление отца Ивана III, а также пребывание в плену у Шемяки, а потом и в тюрьме вместе с отцом должно было врезаться ему в память.

Положение в семье Василия II не обещало, что однажды Иван займет престол его отца. Однако летописцы зафиксировали, что многие современники пророчили ему большое будущее. Монах Михаил из Новгородского Клопского монастыря предрекал, что, возмужав, Иван принесет погибель независимому Новгородскому государству, которое падет и станет частью Москвы. Конечно, подобное предание могло быть выдумано уже после победоносных походов Ивана III на Великий Новгород, но нельзя отрицать, что жители одного из крупнейших городов давно с тревогой ждали решения своей судьбы и, очевидно, опасались могущественного соседа в лице Москвы.

Когда Ивану не исполнилось еще и года, произошел новый конфликт между Василием II и Дмитрием Шемякой, выступавшим на этот раз без поддержки брата – Дмитрий Красный уже умер. Столкновение было неизбежно – не важно, кто именно занимал великокняжеский престол, он в любом случае стремился к объединению русских земель и к их централизации. Это означало постепенное ущемление, а затем и лишение политических прав удельных князей. Дмитрий Шемяка уже успел ощутить постепенное усиление вмешательства Москвы в его дела.

Первый поход Д. Шемяки на Москву закончился вынужденным примирением с великим князем. В конфликт вмешалась Русская православная церковь, последовательно поддерживавшая Василия II. За московского правителя в этот раз хлопотал игумен Изосима, возглавлявший Троице-Сергиев монастырь, к которому на Руси питали большое почтение. Помимо авторитета церковного иерарха, замять дело помогли и уступки со стороны государя – один из союзников Шемяки получил Суздаль.

Новый акт междоусобной войны начался неожиданно, когда великий князь, потерпев поражение от татар и оказавшись в плену, откупился, пообещав баснословную сумму денег. Вместе с Василием II на Русь прибыли сборщики-татары, росло недовольство населения тяжестью непредвиденного побора. Воспользовавшись падением авторитета своего двоюродного брата, Дмитрий Шемяка принялся собирать союзников, убеждая их возможностью избавления от навязанных перед татарами обязательств. Действуя быстро и решительно, заговорщики захватили отправившегося на богомолье Василия II и ослепили его в феврале 1446 г., отчего тот получил в исторической традиции прозвище Темный. Пленного князя в дальнейшем заставили дать клятву – никогда больше не оспаривать власть Шемяки. Так для него закрыли путь на великокняжеский престол.

Свержение Василия II имело печальные последствия для его семьи. Иван и Юрий Васильевичи находились вместе с отцом на богомолье в Троице-Сергиевом монастыре. Сторонники великого князя надежно укрыли их там, а потом вывезли в Муром. Мать Василия II, к тому времени вступившая в преклонный возраст, отправилась в ссылку в Чухлому.

Вступив в Москву триумфатором, Дмитрий Шемяка не смог удержать полученную власть. Очевидно, ему было далеко до своего отца, сочетавшего в себе качества не только хорошего воина, но и расчетливого политика. Наряду с глухим недовольством звучали голоса и тех, кто открыто выступал против сына Юрия Звенигородского. Дмитрий Шемяка не видел угрозы со стороны Василия II, его больше тревожили осевшие в далеком Муроме дети низложенного великого князя. Прибегнув к помощи рязанского епископа Ионы, в епархии которого располагался Муром, Шемяка уговорил князей Ряполовских выдать ему Ивана и Юрия, обещая наделить их подобающими земельными владениями и другим жалованьем.

В результате 6 мая 1446 г. в Переславле сыновья Василия II встретились с Дмитрием Шемякой, человеком, искалечившим и лишившим власти их отца. Прием был холодным, ни одна из сторон не имела причин испытывать друг к другу теплые чувства. Вручив подарки, Шемяка отправил братьев в заточение в Углич. Очередная ссылка, вероятно, воспринималась несколько легче детьми, увидевшими наконец родителей. В Угличе к тому времени уже находились Василий II и его супруга, здесь же в августе 1446 г. у них родился третий сын Андрей.

Ослепление великого князя Василия II Васильевича Тёмного. Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.

Изоляция бывшего политического оппонента и его семьи не помогла укреплению положения Дмитрия Шемяки. Отстоять власть силой он не мог, пришлось прибегнуть к более дипломатичным методам, тем более решение лежало на поверхности. Уже знакомый нам рязанский епископ Иона, став митрополитом, активно уговаривал Шемяку исполнить обещание и освободить Василия II с семьей. В Угличе в торжественной атмосфере состоялось примирение Дмитрия Шемяки и Василия II. Простив друг друга со слезами на глазах и целовав крест, они вместе отправились на организованный к случаю пир. Бывший пленник, его жена и дети получили подарки и отъехали в Вологду, ставшую теперь вотчиной слепого князя.

Вынужденный мир не положил конец недовольству бояр и детей боярских, а увечье и многочисленные унижения не сломили Василия II. Прошло немного времени, и игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон освободил Василия II от клятвы, принесенной по принуждению. Его новым союзником стал тверской князь Борис Александрович, пятилетняя дочь которого была помолвлена с семилетним Иваном III в 1457 г. Даже современникам не приходилось сомневаться в политическом характере запланированного брака. Жители соперничавших городов – Москвы и Твери, согласно летописи, радовались их символическому единению, а Василий II и Борис Александрович Тверской, по образному выражению, «воедино совокупишася (объединились. – А. В.)».

«В Московском Кремле». Художник А. М. Васнецов

Сражение за Москву так и не состоялось – многие московские ратники остались верны Василию и переходили на его сторону, а потому Дмитрий Шемяка, не доверяя войску, отступил на север. После взятия Галича, являвшегося вотчиной его отца Юрия Дмитриевича, Шемяка перестал представлять реальную угрозу. Завершилась же феодальная война в 1453 г., когда нашедший пристанище в Великом Новгороде Дмитрий Шемяка умер, съев курицу, отравленную поваром по приказу московского князя.

Впрочем, незадолго до смерти Шемяки в 1452 г. Василий II предпринял против него поход, ставший боевым крещением для двенадцатилетнего Ивана III. Наследник великокняжеского престола, руководивший отдельным отрядом, прикрываемым основными силами, посланными на Великий Устюг, должен был захватить небольшую крепость Кокшенгу. Сопровождаемый опытными воеводами, княжич «городок Кокшенский взял и кокшаров секл (убил. – А. В.) множество».

В России той эпохи полагали, что уже с 15 лет отрок был готов к несению военной и иной службы, другими словами, в этом возрасте он становился совершеннолетним. Ничто не мешало юноше считаться взрослым и до достижения пятнадцатилетия, если он поступал на службу, как это и случилось с Иваном III. Оттого неудивительно, что вскоре после возращения из своего первого похода он, следуя договору между их родителями, женился в Твери на десятилетней дочери местного князя Марии Борисовне 4 июня того же года.

Мария Борисовна, жена великого князя, была женщиной спокойной и послушной, или, как записал летописец, «христолюбивой, доброй и смиренной», а спустя столетие Андрей Курбский (знаменитый перепиской с внуком Ивана III – Иваном Грозным) назвал ее святой. Княгиня подобно многим женщинам того времени занималась рукоделием. В Государственном музее Московского Кремля хранится пелена, скорее всего, связанная с мастерской Марии Борисовны.

За несколько лет до смерти отца в 1458 г. у Ивана III и Марии Тверской родился сын. По свидетельству летописи, первенец появился на свет в среду 15 февраля, в день памяти великомученика Федора Тирона, в первую неделю Великого поста, и был назван в честь Иоанна Крестителя, поминавшегося 24 февраля, когда он, вероятно, и был крещен. В источниках сын Ивана III получил прозвание Молодого, поскольку рано ушел из жизни.

С того момента, как Василий II вступил в Москву, его сын Иван стал рассматриваться как наследник престола. Еще до смерти отца он в некоторых документах (например, в Яжелбицком мирном договоре 1456 г. с Новгородской республикой) называется «великим князем», ему поручаются все более серьезные и ответственные задания. В 1459 г. Иван III совершил свой первый крупный самостоятельный поход против татар, регулярно нападавших на Русь. Успех их набегов отчасти зависел от того, удастся ли степнякам быстро пересечь реку Оку, представлявшую серьезное естественное препятствие для конницы. Миссия Ивана Васильевича, заключавшаяся в том, чтобы не допустить этого, увенчалась успехом – ордынцы не смогли вторгнуться на русские земли и вернулись обратно без пленных и награбленных ценностей. Современники по достоинству оценили победу, а митрополит Иона в честь радостного события приказал возвести придел к Успенскому собору – церковь Похвалы Богородицы.

В знак доверия к наследнику Василий II оставил его за старшего в Москве, отправившись вместе с сыновьями Юрием и Андреем в Великий Новгород на переговоры. Визит к новгородцам самого великого князя с детьми был рискованным предприятием, поскольку местные власти недолюбливали московских князей, усматривая в их амбициях угрозу республиканскому строю Новгородской земли. И действительно, в тот раз на городском вече созрел заговор, цель которого состояла в убийстве Василия II с детьми. Когда разъяренная толпа пришла к резиденции великого князя, казалось, что беды не миновать. Намечавшуюся расправу, как и подобает подлинному христианскому пастырю, предотвратил новгородский архиепископ Иона, причисленный в середине XVI в. к лику общерусских святых. Один из самых веских аргументов святителя содержал в себе предупреждение о последствиях убийства – «сын бо его болшей, князь Иван… пойдет на вы, и вывоюет землю вашу всю».

Март 1462 г. оказался непростым месяцем. Впервые после победы над Дмитрием Шемякой вскрылся серьезный заговор с участием бывших удельных князей, эмигрировавших в Литву. Мятежники даже закрепили свои намерения в особом договоре, где они делили шкуру неубитого медведя. Их замысел шел дальше смены великого князя, заговорщики хотели реанимировать систему уделов и обеспечить гарантии их дальнейшей неприкосновенности. С исторической точки зрения это был значительный регресс, перечеркивавший купленные дорогой ценой результаты объединительной политики московских князей.

Разгневанный Василий II жестокими казнями изводил крамолу, по сообщению летописца, столица еще не видела таких жестоких и масштабных расправ. В марте же великий князь заболел «сухотной болезнью» (туберкулезом), прикладывание зажженного трута к ранам не только не помогло, но и вызвало их нагноение. Составленная перед смертью духовная грамота (завещание) говорит о том, что отец Ивана III уже не надеялся на выздоровление.

Василий II Темный ушел из жизни 17 марта 1462 г. Он оставил после себя непростое наследие. Вероятно, так же обстояло дело и с общественным мнением, выразителями которого выступают летописцы, не составившие сколь-нибудь значительного некролога, а в одной из поминальных монастырских книг рядом с заметкой о кончине великого князя было добавлено: «Июда душегубец, рок (час. – А. В.) твой пришел».

Несомненно, правление Василия II не было ни спокойным, ни легким для его подданных. Он завещал своему наследнику не только неурядицы, но и заделы для внутренней и внешней политики, задачи, которые предстояло решать юному правителю.

Начало самостоятельного правления

Завершив борьбу с Дмитрием Шемякой, Василий II сделал все возможное, чтобы у его подданных не осталось и тени сомнения в правах его преемника. Дмитрий Донской, как мы помним, сам того не желая, посеял вражду между потомками одной из формул своего завещания, ставшей поводом к долгой и тяжелой феодальной войне второй четверти XV в. Василий II учел опыт деда, и по его наказу в духовной грамоте было четко прописано – «а сына своего старейшего, Ивана, благословляю своей отчиною, великим княжением». Это первый случай, когда московский князь столь решительно, без оглядки на Орду, распоряжался великим княжением. Кроме того, в наследство от отца Иван III получил больше земель, чем кто-либо из его предшественников.

Завершившаяся династическая смута обещала мир и покой будущему правлению Ивана III. На самом же деле конфликты между представителями правящего дома уходили своими корнями в сущность удельной системы. Ее традиции не стал нарушать и Василий II, от которого младшие братья Ивана Васильевича унаследовали 11 городов с уездами. Каждый из них получил земли не просто во владение, но и в удел. Удельный князь обладал наиболее широкими правами в отношении своих владений, в них он вершил суд и правил без ограничений. Итак, Василий II, при жизни боровшийся за объединение русских земель, с одной стороны, постарался учесть уроки феодальной войны, а с другой, оделив четверых младших сыновей уделами, создал возможность для возникновения новых конфликтов. Едва ли отец Ивана III осознавал противоречивость своих поступков, действуя в рамках традиции, переломить которую он пока не мог.

Исполнив последнюю волю отца и дав братьям уделы, он обозначил свое вступление на трон чеканкой золотых монет. На аверсе такой монеты изображен воин с секирой, а на реверсе – имена Ивана III и его сына Ивана Молодого. Эта акция носила еще и внешнеполитический характер, поскольку некоторые из монет были направлены в Италию ко двору.

Историки давно отметили, что, придя к власти, Иван III не поспешил в Орду к хану за ярлыком на великое княжение. Многое изменилось с XIV в., когда даже Дмитрий Донской, одержавший победу на Куликовом поле, не посмел открыто игнорировать волю хана. Московские князья за прошедшие полвека стали сильнее, а вот Орда переживала не лучшие времена. Уже в середине XV в. Золотая Орда перестает существовать, распавшись на ряд государств, среди них стоит отметить Большую Орду, сохранившую наибольший авторитет, а также Казанское, Крымское, Сибирское ханства и Ногайскую Орду.

За два года до вокняжения Ивана III в Большой Орде к власти пришел Ахмат. Мечтой амбициозного хана стало, хотя бы частичное, восстановление величия Золотой Орды, из чего неизбежно следовало столкновение интересов московского великого князя и татарского правителя.

Не все было спокойно и внутри страны. Москва с 1460 г. фактически подставила Псков под контроль своих наместников. Первый администратор из столицы оставил о себе добрую память, а вот второй – ростовский князь Владимир Андреевич, что называется, не сошелся характером с псковичами. В итоге вече прогнало оскорбленного князя, отправившегося искать правды в Москву. Нестроения коснулись и церкви. Незадолго до кончины Василия II кафедру занял новый митрополит – Феодосий. Он стал первым митрополитом, утвержденным великим князем, а не Патриархом Константинопольским. Многие из православных церковных иерархов не признавали его, а сам святитель отличался крутым нравом и начал бескомпромиссную борьбу за повышение нравственного и образовательного уровня духовенства.

В этой обстановке Иван III не прекращал шаг за шагом вести политику объединения русских земель. Василий Иванович Рязанский, детство и юность которого прошла в Москве, заняв рязанский престол, женился на сестре Ивана Васильевича Анне, поддерживавшей тесные отношения с братом и часто гостившей у него, а ее сын, будущий рязанский князь Иван, даже родился в Москве. Так происходило медленное сближение Рязани и Москвы.

«Московский Кремль при Иване III». Художник А. М. Васнецов

В 1463 г. Ивану III удалось выкупить права на владение Ярославским княжеством, куда был назначен наместником из Москвы боярин князь Иван Васильевич Стрига Оболенский. С самостоятельностью Ярославского княжества было покончено, хотя его князь Александр Федорович вплоть до своей смерти в 1471 г. номинально возглавлял княжество и даже обладал правом чеканки собственной монеты. В 1474 г. все тем же путем выкупа присоединили и Ростовское княжество.

На примере Ярославского княжества хорошо видно, что присоединение представляло собой не просто формальный акт. На землях, входивших в состав Великого княжества Московского, следовало установить новые порядки, по возможности подчинить и ослабить бывших удельных князей. Ярославский наместник, как свидетельствуют источники, отбирал «добрые» села и деревни и переписывал на Ивана III, а когда дело касалось мелких служилых людей – бояр и детей боярских, он зачислял их на службу московскому государю, тем самым разрывая старые связи между удельными князьями и местными служилыми людьми. Стрига Оболенский, лишая сил местных вотчинников, также переманивал крестьян из феодальных владений на земли великого князя на выгодных условиях. Впрочем, окончательно ликвидировать вековой порядок Ивану III было не под силу, поэтому, например, все те же ярославские князья еще долгое время сохраняли обширные владения в землях, где они когда-то правили единолично.

Постепенно решались и менее значительные проблемы. Иван Васильевич наладил отношения с Псковом. Великий князь дипломатично пожаловал псковичей, предложил им «которого князя хощите, и яз вам того дам». Новый наместник кн. И. А. Звенигородский пришелся горожанам по нраву. Крепкий союз с Псковом увеличивал шансы Ивана III на победу в противостоянии с Великим Новгородом. Время внесло ясность и в проблемы церкви. Митрополит Феодосий, настроив против себя духовенство и не получив поддержки великого князя, вынужден был уйти в 1464 г. Новым митрополитом стал епископ суздальский Филипп.

В конце 60-х гг. ухудшились отношения с Казанским ханством, несмотря на подписанный еще при Василии II мир. Читателю хорошо известно, что Казань вошла в состав России при Иване Грозном в середине XVI в., однако при Иване III такое решение было не из разряда реалистичных. Целью военных конфликтов с Казанью являлась помощь одному из лояльных Москве претендентов на ханский престол.

Походы 1469 г. против Казани представляют особый интерес. Дело даже не в результате кампании, завершившейся успехом, а в ее организации, где, по замечанию Ю. Г. Алексеева, проявились первые «черты характерного стратегического почерка Ивана Васильевича». Летописец, вероятно, опираясь на недошедшие до нас официальные документы, подробно описал сбор войск, движение их к месту сбора, деление на полки. Иван III в этом походе не вел воинов вперед, напротив, он находился далеко от действующей армии, планируя поход, осуществляя общее стратегическое планирование и оставляя тактические решения опытным и доверенным воеводам. Такая форма управления вооруженными силами, как покажут будущие войны, превосходила по эффективности старую модель и, по сути, являлась оптимальной для большого единого государства.

В первые годы правления произошло и горькое для великого князя событие – в 1467 г. при странных обстоятельствах ушла из жизни его супруга Мария Тверская. Ранняя смерть двадцатипятилетней великой княгини дала почву для обширных слухов.

Сейчас крайне сложно установить, что же случилось на самом деле. Дурная весть застала Ивана III в Коломне. Марию Борисовну хоронили поспешно в отсутствие мужа, и все же современники отметили, что тело ее «разошлося», увеличившись в размерах, чего не мог скрыть погребальный покров. В Москве поговаривали о причастности к ее смерти жены дьяка Алексея Полуектова Натальи. Она, если верить сплетникам, по просьбе великой княгини, мечтавшей о втором ребенке, обращалась к ворожеям, чтобы те заговорили ее пояс. История эта дошла и до государя. Иван III наказал ворожею, приписав ей наведение порчи, но оставил без внимания тех, от кого, по слухам, исходила инициатива отравления. Впрочем, несколько позже Алексей Полуектов попал в опалу и долгие шесть лет не показывался при дворе. Историкам остается лишь гадать, кто в действительности желал смерти доброй и смиренной Марии, к тому еще и не интересовавшейся политикой.

Хотя государь успел обзавестись наследником (им был Иван Молодой), необходимость второго брака как предприятия государственного значения не подвергалась сомнению. Московские князья часто брали в жены представительниц русских княжеских родов, но следующей супругой Ивана III станет иностранка. 11 февраля 1469 г. в Москву прибыл грек Юрий Траханиот, представлявший кардинала Виссариона, в своем послании он предлагал проект брака с византийской царевной.

Софья, или Зоя Палеолог, так ее называли на родине, приходилась внучкой византийскому императору Мануилу II и была племянницей последнего правителя этой древней империи – Константина XI. Особой территорией для династии Палеологов была Морея (современный Пелопонес), являвшаяся их личным владением. На этом полуострове родилась и выросла Зоя.

Печать великого князя Ивана III

Ее отец Фома Палеолог не пришел на помощь императору Константину, когда турецкий султан захватил Константинополь. Хотя он и сохранил свой статус деспота (правителя) Мореи, но захват турками и этой территории был всего лишь вопросом времени. 28 июля 1460 г. Фома и его семья покинули родовое владение и отправились в Рим просить покровительства у Папы. Жизнь на чужбине, обеспеченная не самым большим пансионом одного из кардиналов, негативно сказалась на семье. Уже через пять лет Фома и его супруга умерли, оставив младших братьев на попечении взрослой Софьи.

Положение юных отпрысков, в жилах которых текла императорская кровь, ухудшилось. Католические иерархи, заинтересованные в обращении их в свою веру, оказывали давление на Софью. Основным рычагом, конечно, была финансовая зависимость юной Софьи и ее братьев. Покровители признавали их знатность, но требовали «подражать латинянам», обещая взамен достойную и обеспеченную жизнь.

Несомненно, византийская принцесса тяготилась таким положением. Удачное замужество могло бы решить ее проблемы. Юная Зоя не обладала приданым, и это в будущем поставит крест на некоторых матримониальных проектах ее покровителей. В связи с желанием выдать Софью замуж до нас дошли первые описания ее личности. Итальянские современники утверждали, что она была невысокого роста, полновата, но обладала красивыми карими глазами и белой кожей. Среди других ее добродетелей указывались благонравие, тонкий ум и любовь к рукоделию.