Цзи

– Разрешите вопрос, – обращается Андрей. – Я не совсем понял, каким образом им удается покинуть Россию? По поддельным паспортам?

Мурзинов кивает.

– Такое тоже возможно, но это сложнее. К сожалению, прямо с территории Чечни есть эдакий «черный выход». Через Панкисское ущелье, на территорию Грузии.

– Неужели грузины их пускают? – удивляется Огневский.

– За всех грузин не скажу, – усмехается майор, – но гражданин Шеварднадзе, которого не зря называли «лисий хвост и волчья пасть», скажем так, никогда этому не препятствовал. Новая грузинская власть в лице Саакашвили, тоже, как ни странно, словно не замечает, что в этом ущелье творится. Уж не знаю, хотят они этим позлить Россию или получают что-то от своих богатых соседей по Востоку… Как бы то ни было, уже несколько лет в ущелье процветает эдакая экстремистская вольница, где, кроме чеченцев, немало арабов, афганцев и прочих святых воинов. По сути, филиал «Аль-Каиды» [Запрещенная в РФ организация. – примеч. автора], с тренировочными лагерями, складами припасов и оружия… Уже не только наши, но даже американцы, главные хозяева Саакашвили, давят на Грузию, чтобы она навела порядок в этом регионе. Но пока что Мише удается отвертеться… Проблема в том, что с российской стороны у подхода к ущелью местность очень пустынна и пересечена, беглецы уходят бесчисленными горными тропами, которые почти невозможно контролировать. Как только группа боевиков шмыгнет в лес – ищи-свищи. Вот мы с вами и отправляемся искать и свистеть, потому что наш нынешний объект не должен уйти, ни в коем случае.

Мурзинов щелкает кнопкой, на экране проектора возникает фотография какого-то человека – чернявого, с острыми чертами лица. Внешность ближневосточная, но со странными серо-зелеными глазами. Огневский удивляется, он ожидал, что цель – очередной полевой командир, но у тех видок совсем другой: длинные бороды, решительно-диковатые рожи. А этот какой-то сильно аккуратный и ухоженный. Сними с него полевую форму – сойдет за бизнесмена из западных стран, чуть подзагоревшего в отпуске на Канарах. Такого проще представить с кейсом и кофейным стаканом, чем с калашом.

– Этот человек известен как Абу аль-Хази?, – говорит Мурзинов. – Слыхали о таком? Нет? Неудивительно. О нем почти никто не слышал. Среди арабских «воинов Аллаха», приезжающих на Кавказ, обычно встречаются два типа. Первый – больные на всю голову фанатики, второй – контроллеры от богатых шейхов, которые хотят видеть, на что идут их нефтедоллары. Но сей господин… Это настоящий уникум. Как бы так сказать… эдакий Штирлиц джихада.

Огневский улыбается этой аналогии, но только на мгновение – по тону Мурзинова слышно, что тот вовсе не шутит.

– Родился в Иордании, в 1963-м, – продолжает майор. – В одной из очень богатых семей, едва ли не приближенных к королю. Отец – важный государственный чин, а мать всего лишь наложница, родом афганка. Говорят, Хази с юности бредил джихадом против неверных, но семья была нерадикальная, люди умеренные, ценящие покой и хорошую жизнь. Когда парню исполнилось восемнадцать, сбежал из дома, собрался ехать воевать в Афганистан – согласно Корану, отправиться на джихад можно даже против воли родителей. Но предки оказались не лыком шиты, перехватили сынка в аэропорту, благодаря связям среди пограничников. В итоге как-то уговорили отложить великие планы и отправили учиться. Да не куда-нибудь, а в Америку, в Гарвард. Надеялись, видимо, что пацан «просветится» там западными ценностями и подрастеряет фанатизм. Что ж, он проучился там три года, но вдруг… Не очень понятная история, американцы потом попытались все замять, но, видимо, влип наш студент во что-то серьезное, наверно, решил-таки кого-нибудь заджихадить. Но его не посадили и даже не депортировали. По дальнейшей биографии несложно понять почему – завербовали голубчика. Тогда, в восьмидесятых, американцы еще не валили все беды мира на «Аль-Каиду». Наоборот, враг номер один у них были известно какой. Мы с вами. Шла афганская кампания, моджахеды воевали с Советской армией на американские деньги. И црушникам позарез нужны были сотрудники восточного происхождения. А наш клиент – наполовину афганец, с детства знает пуштунский, на котором всегда говорила с ним мать. В общем, совсем молодым аль-Хази отправился эдаким эмиссаром от наших заокеанских коллег к бородатым. И, видимо, преуспел там, потому что через год вернулся в США, где стал уже не просто завербованным сотрудником, а получил добротную спецподготовку, а потом и офицерское звание. Совершил еще несколько поездок в Афган, где среди прочего был у истоков милого студенческого кружка под названием «Талибан» [Запрещенная в РФ организация. – примеч. автора].

Мурзинов садится на край стола.

– Не надоела вам моя лекция? – с усмешкой спрашивает он. – Я хочу, чтоб вы поняли, с каким фруктом мы имеем дело. Это вам не тупой головорез из леса. Это матерый спец, с лучшей црушной подготовкой.

– Разрешите вопрос, – обращается один из бойцов, мосластый, с длинным лицом и маленькими глазами.

– Да, Кистененко, говори, – кивает майор.

– Что ж получается? Амеры своих агентов к чеченским сепаратистам засылают? Мы ж теперь вроде заодно, вместе против терроризма, ну и все дела…

Мурзинов недобро усмехается:

– Все плохо, но не настолько. Насчет «вместе», конечно, иллюзий строить не надо. Но нет, хотя бы они чеченских бандитов не поддерживают. Видишь ли, талантливый господин аль-Хази, прослуживший в ЦРУ десять лет, увидевший-таки уход злых русских с мамкиной родины, в какой-то момент, видимо, заскучал. Или вспомнил порывы юношества. Как бы то ни было, наш друг охладел к «свободе и демократии». Тем более что вектор ненависти американцев после развала Союза развернулся на Ближний Восток, на его мусульманских братьев. Внезапно из таких, как Хази, стали лепить образ «вселенского зла». А когда тебе постоянно говорят, что ты злодей и убийца, это не способствует тому, чтобы быть белым и пушистым. В общем, с середины девяностых аль-Хази повел против амеров двойную игру. Причем настолько умело, что его годами не могли раскрыть. Только после терактов с самолетами 11 сентября 2001-го, когда перепуганные амеры стали подозревать всех, кто на рожу араб, вскрылись и его заслуги перед джихадом. Да еще какие… Оказалось, что он был едва ли не главным из агентов внедрения, работавших над организацией знаменитого теракта в Нью-Йорке. Но взять его не смогли. Аль-Хази вам не хрен с горы, убег из Штатов заблаговременно. В Чечню.

– Обалдеть… – неуставно вырывается у Огневского, майор сверкает в его сторону черными глазами.

– Итак, – продолжает Мурзинов, – с 2001 года наш клиент обретается в многострадальных горах Кавказа. И, как вы понимаете, он там не с калашом по лесу бегает. Хази – центр множества важнейших операций, а также один из главных связных между бандитами и мировым исламизмом. Деньги, боевики, оружие – немалая доля этого идет в Чечню через него. По некоторым данным, самые хитрые и дерзкие теракты против населения тоже без него не обошлись. Взять Хази пытались неоднократно. Но, кроме прочего, этот тип обладает лисьей хитростью, осторожностью и каким-то бесовским чутьем, он всегда уходит. Рядом с ним постоянно минимум два телохранителя, прямо мамлюки, из элитных международных боевиков. Но пять дней назад армейский спецназ таки наступил этой лисе за хвост. Хази ехал в колонне из трех джипов, которую удалось перехватить в Веденском районе. Но и тут ему повезло – в стычке погибли почти все, но сам Хази опять ускользнул. Те самые телохранители грызлись за него насмерть. Одного наши таки свалили, оказался, кстати, косовский албанец. Хази, получивший ранение, и второй телохранитель скрылись… А позавчера мы получили ценнейшие сведения: наш иорданец находится в полевом госпитале в деревне Толстой-Чу в Шатойском районе, где перенес несколько операций, видимо, удачных. Еще пара дней на восстановление – и он уйдет в Панкиси, в Грузию, а оттуда – куда угодно.

– Разрешите вопрос, – говорит Огневский, – ведь Грузия теперь сильно дружит с США. Стоит только сообщить американцам, что их заклятый враг, устроивший 11 сентября, собирается туда, они все ринутся его ловить, землю перевернут, но возьмут.

– Эх ты, наивный, а еще генерал-майор… – машет на него рукой Мурзинов. – Во-первых товарищ Саакашвили известен тем, что за деньги сделает кому угодно что угодно. Если арабы предложат за Хази хорошие бабки, Миша его выдаст хоть из-под носа у США. А во-вторых, нам нельзя допустить, чтобы клиент попал к ЦРУ, ни в коем случае. Представь, сколько опыта и сведений сей хитроумный сын Востока накопил за годы войны с Россией. Амеры что угодно, но не дураки, они найдут, как заставить его снова сотрудничать. Вспомни, как они в свое время спасли кого можно из фашистской верхушки и увезли к себе, – все ради их знаний и опыта. Да, мы сейчас с Америкой по одну сторону баррикад. Но и мы, и они прекрасно понимаем, что это ненадолго. С 99-го года, с броска на Приштину, Россия снова заявила о себе, как о военной силе. А это значит, что рано или поздно с ковбоями опять придется бодаться лбами. Нельзя дать им на этот случай весомый козырь в лице аль-Хази…

Если б не субординация, Огневский пожал бы плечами. В политике он действительно разбирается мало, как-то всегда было неинтересно. Хватает просто того, что он служит своей стране. Андрей готов терпеть тяготы службы и риск мучительной смерти ради этого простого понимания, а не ради сложных размышлений о мировом балансе власти…

И именно этого простого чувства родства и причастности Огневскому не хватало теперь, когда он лежал, мучимый воспоминаниями, в подсобке китайской гостиницы, в запахе стираного белья. После того как все погибло.

Желтороссия

– Эй, сахалинец, хватит храпеть! – прозвучал на всю каморку голос тети Томы.

Вообще-то, Андрей не спал, лежал на кровати с открытыми глазами, хмуро смотрел в потолок.

– Давай, давай! – продолжала женщина. Видимо, настырность стала ее второй натурой за годы тяжелой торгашеской жизни. – Гулянка начинается.

Огневский прошел вслед за Томой в ресторан, где уже было людно и шумно. За большим столом сидело человек двадцать, примерно пополам русские и китайские лица.

Тетя Тома усадила гостя на один из стульев, махнула рукой на полного китайца на другом конце стола.

– Это Коля, муж мой, – представила она. – Сорок семь ему сегодня!

– Нихао, – поздоровался Андрей.

Китаец махнул ему рукой и потерял интерес.

– А вон молодые пришли, – заявила Тома, подзывая к себе светловолосую женщину лет тридцати и с ней тощего мужчину, с виду чуть моложе.

– Это Юля и… – запнулась Тома. – Как тебя, напомни, пожалуйста.

– Олег, – не обиделся парень. – Надо себе китайское имя взять, ну как они здесь русские берут. Может, тогда запомните?

– А это… Андрей, – представила Огневского Тома, его имя ей тоже вспомнилось не без труда. – Друг моей семьи, приехал недавно. Ему тут одиноко, смотрите, какая физиономия кислая. Давайте развлеките гостя, расскажите, что у нас на китайщине и как. Щас фуяшки появятся, начнут еду с выпивкой разносить.

Кто такие «фуяшки», Андрей не знал, но спросить не успел.

– Здоро?во, – пожал ему руку Олег.

У него было узкое живое лицо с жидкой бородой, на тонком носу держались очки в модной ярко-зеленой оправе. Еще бросалась в глаза новомодная прическа – голова выбрита по бокам, а сзади волосы собраны в хвост – что странно сочеталось с интеллигентной очкастой физиономией.

Девушка только кивнула, посмотрев на Огневского усталыми большими глазами.

– Чем занимаешься? – спросил его Олег, когда уселись за стол.

И что было ответить? Сказать, что служил в войсках ФСБ, наводил ракеты на полевых командиров, а теперь скрываешься от розыска?..

– Инженер-электронщик, программист, – неуверенно ответил Андрей.

– О! – неожиданно обрадовался Олег. – Наш человек. Я тож по этой части. С такими навыками тебя тут с руками оторвут, хоть даже в Пекине или Шанхае. По-китайски болтаешь?

– Да не… Я приехал-то пару дней назад.

– Ну так выучи. Сейчас такие времена, любой иностранец со знанием китайского сто процентов работу найдет. А уж если в ИТ шаришь, так вообще!

Перспектива найти работу в Китае слегка сбила Огневского с толку. Он как-то и не думал о том, что будет дальше, когда виза истечет и деньги закончатся. Вообще после увольнения со службы почти не задумывался о будущем. Та часть мозга, что отвечает за планирование, была в каком-то оцепенении.

Но теперь, после слов Олега, в душе даже зашевелился какой-то интерес. Целая новая страна, где его навыки востребованы… Но нет – маленький огонек не устоял перед тоскливой ледяной глыбой, заполнявшей сознание Андрея. Снова стало все равно.

– А сам ты? – спросил Огневский без особого интереса.

– Я как раз мучу русско-китайский ИТ-бизнес! – объявил Олег. – Скоро всю страну на уши поставим, обе страны! – Он с энтузиазмом посмотрел на Юлю, все еще не сказавшую ни слова. Та равнодушно опустила тяжелые веки.

– О, фуяшки, наконец-то! – продолжил парень, увидев двух официанток, и замахал им рукой. – Куня, байцзю давай! – выкрикнул он.