Белоручка

– Исаевич, – ответил Швед с ненавистью.

– Господа, господа, – вновь встрял Престольский, – давайте прекратим пререкаться! Словом, Саша, это лидер движения «Правый поворот»! Познакомьтесь ещё раз! Пожмите друг другу руки, я жду! Прошу вас, господа!

– Я ничего не слышал об этом движении, – не двигаясь с места и сложив руки на груди, отрезал Швед.

– Я же говорил тебе, Лёня! Сегодня грубость и невежество стали знамёнами общества.

– «Правый поворот», – продолжал Престольский, не обращая внимания на реплику, – когда-то был общероссийским политическим движением, но потом…

– Но потом, – не усидев, вмешался Минусов, – власть отключила меня от финансирования. Меня, нас… Никакой разницы. Потому что испугалась. Заграничные деньги – они непостоянны, как вы понимаете. К тому же, чтобы легализовать их тут, теперь приходится проделывать большую работу. Делиться. Короче, пришлось деятельность несколько свернуть. А в своё время мы были грандиозной силой.

Швед усмехнулся.

– А как же вы здесь оказались? Сослали?

– Что значит как? Что это значит? – Минусов удивился этому вопросу, но почему-то без возмущения.

– Михаил Михайлович наш земляк, – пояснил Престольский.

– А раньше работал в Москве, – с грустью добавил Минусов. – Поэтому вы со мной и не знакомы! Даже депутатом мог стать. Но в то время, по сути, отменили выборы вне партий, и я независимым пройти не смог. А шансы были велики.

Наступило короткое молчание. Все вдруг задумались о своём и почему-то о прошлом.

– Поэтому, – уже спокойно загнусавил Минусов, – у меня остались кое-какие связи во многих органах власти. И в местных тоже. Вот я и говорю, что такого советника, как Капризов, я не знаю.

– Письмо точно из администрации? Не фальшивка? – предположил Швед.

– Нет, письмо определённо оттуда, – заверил Престольский, полагаясь на прозорливость Минусова, который бы не стал лишний раз собираться, привлекая к себе внимание, даже если бы был только намёк на подделку.

– Ну так что пишут? – нетерпеливо спросил Швед.

Минусов пожал плечами.

– Я и пытаюсь рассказать, а вы не даёте.

– Хорошо, умолкаю, – сдался Швед.

– Значит, мы определили, что советника по фамилии Капризов мы не знаем. Письмо подлинное. Значит, путём несложных логических умозаключений мы выводим, что этот человек там новый. А раз новый и сразу пишет нам, то, скорее всего, он сюда прислан из столицы.

– Опять! Откуда такая уверенность? – возмутился Швед.

– А это уже, дорогой Александр Ильич, – заулыбался Минусов гниловатыми зубами, – выходит из того, что он нам написал.

Все молча, стиснув зубы, уставились на Минусова.

Михаил Михайлович неторопливо и даже торжественно полез во внутренний карман пиджака и достал сложенный вчетверо лист, на котором вслед за адресом электронной почты Минусова было напечатано следующее:

Уважаемый Михаил Михайлович!

Приглашаю Вас принять участие в работе конференции по вопросу «Взаимодействие органов государственной власти Рошинской губернии и гражданского общества».

На конференции будут обсуждаться вопросы как взаимодействия различных органов местной государственной власти с гражданским обществом, так и помощь в развитии и реализации прав представителей гражданского общества с целью повышения качества связи между этими институтами, а также процессы поиска оптимального решения во избежание возможных недоразумений.

О желании участвовать в конференции со стороны других представителей общественности просьба сообщить заранее, назвав имена и организации (если таковые имеются).

Конференция состоится NN. NN. NN в 10:00 по адресу: г. Рошинск, ул. Театральная, д. 2.

К сроку прошу вас подготовить вопросы и предложения.

С уважением,

советник губернатора

по работе с общественными проектами Д. К. Капризов

Швед с большим любопытством прочёл письмо и вернул Минусову.

– Но я так и не понял, откуда уверенность, что этот самый Капризов из Москвы? – спросил он.

– Саша, так из письма видно, – потирая руки, заговорил Престольский, который тоже впервые прочёл документ – Тут ясно, чёрным по белому написано, что они хотят договариваться. Вот же: «…процессы поиска оптимального решения во избежание возможных недоразумений». Они боятся. Хе-хе. А раз боятся и так резко изменили риторику, то очевидно же, что у этого Капризова полномочий побольше, чем у любого другого. Иначе бы прислали письмо от имени заместителя губернатора или ещё кого-нибудь. А тут он сам напрямую пишет. А раз такие полномочия, то кто их ему ещё мог дать, как не Москва?

Швед задумался. Его взгляд вновь упал на молодого человека с книжкой. Его спутница так и не появилась, а на столике вместо бокала с вином уже стояла чашка кофе.

– Поэтому предлагаю выработать стратегию заранее, – заключил Минусов. – Чтобы не было путаницы.

– Нас слишком много, – заметил Престольский. – Письмо не только же вам. Мы не успеем.

Минусов хитро усмехнулся.

– Те, которые другие, пусть думают сами. Нам что важно, господа? Чтобы мы нашли консенсус в своём кругу. И чем больше предложений и вопросов мы выдвинем, тем больше шансов поставить власть в тупик. А значит, и поиметь кое-чего. Если мы добьёмся грантов на наше развитие – пусть и как откупные, разумеется, – это уже большое дело. Плотина начинает прорываться уже от первой трещинки. И, главное, – массовость, массовость, господа. Нельзя забывать, что нас много, нас больше, чем тех, что за стенами замка сидят. И пусть они трепещут, зная об этом!

– Тогда я позвоню Стуликову и этим… ребятам из «Рассвета», – задумчиво проговорил Престольский. – И тогда мы выдадим свой список, как просят.

– Не нравится мне «Рассвет», Леонид, – с нажимом произнёс Минусов. – Всё дело могут испортить. Пока мы ведём себя мирно и интеллигентно, нам, видишь, сами писать будут. Но как только перегнём палку… А этот Стуликов – тот самый?

– Да, писатель.

– Он разве в городе? Вернулся? – удивился Швед.

– Да! – подтвердил Престольский. – Да он, кажется, никуда и не уезжал.

– Я слышал, будто он в Москву подался, – возразил Швед.

– Не знаю. А ты что же, всё интересуешься им? Или его поклонником стал? – с лукавством осведомился Престольский.

– С тех пор – нет. И никакой я его не поклонник. И книг его не люблю. Они воняют пошлостью и дилетантизмом. Главное, похвальбы там больно много, показного. Дескать, смотрите, что я думаю, а на самом деле уже сто раз до него всё это обговорено и обдумано было.

– А по поводу «Рассвета», – обратился к Минусову Престольский, – зря вы, Михаил Михайлович. Эти ребята нам ой как полезны!