Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Тетради 2014 года
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Едва застынет зверь мой коридорный,
отмоет тень полы – оставит поле —
абзацы по углам – как бы снопы,
которые замёрзли в этой доле,
которые рогатый морщат лоб
и наблюдают спрыгнувшего зверя
не моего, но имени Его —
стоят, как чайки в людях и не веря.
И тот, который вертикальный, зверь
свет сохраняет в непрозрачном мясе,
соломенным быкам срезает лоб,
лицом невидимым своим —
зиме прекрасен.
(16/01/14)
Челябинская комедия
поэмка
Как рыба силясь говорить,
когда уже в лотке сидит —
и пузырятся жабры
у продавщицы от того,
что пенно внешне и тепло
в челябинском базаре,
так мимо их плывёт Миасс
в самом себе и мимо нас,
как Данте к черной Сарре.
Здесь где-то дочь моя живёт
свой тонкий обхватив живот,
свернувший к полой жажде,
в котором свил базар вокзал —
как бы мальки ещё он мал
с ЧЕГРЕСа до Свердловска
Идёт вдоль взвод почти мужчин,
чурек плетётся из корчмы,
с прохладною винтовкой
левей золы, южней берест,
он будет жарить из небес
комедии, из воска
он выплавит свой новый лес,
и земли встанут на дыбы
вдруг ощутив своей судьбы
горизонталь и плоскость.
И кости рыб сожмёт Миасс —
как часть игры – летит КАМАЗ
и ни о чём не просит.
А на руке моей щенок —
как тень в полудне он высок
и спрятан средь колосьев.
И в пустоте идёт Дебил-
Механик-Движитель светил
Чилябонского солнца.
ДЕБИЛ
Вот я, учитель этих пчёл,
несущих мёд из языков,
как мальвы и пастушки —
они растут в своей среде,
рыдают где-то в сентябре
и умирают просто,
так просто – как старик умрёт,
узнав себя наоборот,
с изнанки и снаружи
гуляя в наволочке он —
уже почти один озон,
а станет ещё уже.
И воздух мягок, будто пруд,
и взвешен, как в исподнем
одет, на мальву, что жуют
прыщавые пастушки,
что мчат ко мне на всех парах —
пристойны, сладки, жутки
Вот я – учитель языков
и ученик их – как коньков
оставленные слепки —
они всё смотрят на меня
и за руки пчёл теребят,
и лижут пальцы редко.
Свобода! – мне кричит старик.
Тут, понимая, что он влип,
он смотрит в гору робко
и всходит [как бы среди вань]
такой худой, что рвётся ткань
отмоет тень полы – оставит поле —
абзацы по углам – как бы снопы,
которые замёрзли в этой доле,
которые рогатый морщат лоб
и наблюдают спрыгнувшего зверя
не моего, но имени Его —
стоят, как чайки в людях и не веря.
И тот, который вертикальный, зверь
свет сохраняет в непрозрачном мясе,
соломенным быкам срезает лоб,
лицом невидимым своим —
зиме прекрасен.
(16/01/14)
Челябинская комедия
поэмка
Как рыба силясь говорить,
когда уже в лотке сидит —
и пузырятся жабры
у продавщицы от того,
что пенно внешне и тепло
в челябинском базаре,
так мимо их плывёт Миасс
в самом себе и мимо нас,
как Данте к черной Сарре.
Здесь где-то дочь моя живёт
свой тонкий обхватив живот,
свернувший к полой жажде,
в котором свил базар вокзал —
как бы мальки ещё он мал
с ЧЕГРЕСа до Свердловска
Идёт вдоль взвод почти мужчин,
чурек плетётся из корчмы,
с прохладною винтовкой
левей золы, южней берест,
он будет жарить из небес
комедии, из воска
он выплавит свой новый лес,
и земли встанут на дыбы
вдруг ощутив своей судьбы
горизонталь и плоскость.
И кости рыб сожмёт Миасс —
как часть игры – летит КАМАЗ
и ни о чём не просит.
А на руке моей щенок —
как тень в полудне он высок
и спрятан средь колосьев.
И в пустоте идёт Дебил-
Механик-Движитель светил
Чилябонского солнца.
ДЕБИЛ
Вот я, учитель этих пчёл,
несущих мёд из языков,
как мальвы и пастушки —
они растут в своей среде,
рыдают где-то в сентябре
и умирают просто,
так просто – как старик умрёт,
узнав себя наоборот,
с изнанки и снаружи
гуляя в наволочке он —
уже почти один озон,
а станет ещё уже.
И воздух мягок, будто пруд,
и взвешен, как в исподнем
одет, на мальву, что жуют
прыщавые пастушки,
что мчат ко мне на всех парах —
пристойны, сладки, жутки
Вот я – учитель языков
и ученик их – как коньков
оставленные слепки —
они всё смотрят на меня
и за руки пчёл теребят,
и лижут пальцы редко.
Свобода! – мне кричит старик.
Тут, понимая, что он влип,
он смотрит в гору робко
и всходит [как бы среди вань]
такой худой, что рвётся ткань
Другие электронные книги автора Александр Петрушкин
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей