Тетради 2009—2012 года

она состоит из сыра и птичий пух
прицеливаясь изображает пу-пух
в смысле готовит обузу в смысле кефир
с кириллицей не знаком отдыхай Мефодий
пишет охотник в ружье записку свинцовую ты
птица на сто метровке теперь в свободе
как будто бы убывает пейзаж в прицел
это Америка то есть проклятый воздух
держит дыхание как террорист внутри
пишешь на коже это отходят воды
ты например Версаче ты например бля секс
тонкая техника исцеления Вавилона
мы же не стоим уже всех советских цен
и батарейка одна на всех и крона
как будто нет сил продолжать на исходе лето
перебиваешь сшибаешь смысл и десятку
Август тянет к тебе свою гравицапу
выпито все пора покидать палату
как будто бы ты продолженье того в махровом
то ли халате то ли затертом свете
а остаётся лишь то что пойдет под нож и
резку бумаги или оливы ветви
едешь себе по Сверловскому тракту по
Хуй на все положить и говорить своё
в клетчатом или белом пока кефир
есть остаётся карлсон и миру мир
он улетел он вернётся в галстуке и панаме
пусть целится Навух`До`Но Сор ружьё и буква
впервые стоят перед смертью – почти на равных
стенка на стенку чтобы настало утро
как будто бы ты продолжаешь и можешь проснуться завтра не
вероятно так продолжаешь посвист
А ну-ка, ангелы, посторонитесь, бляди, себя заради…
едешь как слово зная что это поздно

«образумься сын отец…»

образумься сын отец
вишня дерево на склоне
тень лежит на косогоре
а без мяса – мяса нет

образумься отче-сын
перетянутое горем
принадлежное горе
со своей корою спорит

рыболюди на заборе
мясо с мясом на дворе
перевёрнутое море
сыно-отче за зверей

образумься говорю
я

не-а
отвечают ей

вишня с деревом
на склоне

мясо с тенью
от зверей

На середине мяса

Елене Мироновой

летящие на смерть в лопух из снегопада
мне говорит за печь лайф-стори колобка

среди мордатых книг забава для детсада
что харакири снегу что харя у лобка

на середине мяса стоящее мой боже
а жизнь совсем не стоит исхода словаря

прибита к раме рыба дыхания не строже
но всё уходит в речь попроще говоря

летящие на смерть горящие в округу
похожи на дефис – определенья нет

доходишь до реки несешь в руках белугу
так наступает жизнь и заступают в смерть

на потолке висят как ёлки и игрушки
как палки подо льдом текущие во тьму

за тьмою не видны спиртовые полушки
а рядом смерть моя которой нежно льну

на середине мяса духовного мой боже
стоит течет Сысерть а думает Тагил

и только лишь дыхание не думает не просит
через кривую речь нам прямо говорит:

…летящие на смерть за снегопад за стыдно
за дно или одно густейшее прости