Священный Дракон Амерона

Священный Дракон Амерона
Александр Михайлович Перерва

Сказочная фантастика, фэнтези и даже авантюрный роман – к любому из этих жанров можно с полным основанием отнести фантастическую серию "Чаша Гальфара". Перед вами вторая, без преувеличения, долгожданная книга серии "Священный Дракон Амерона". Более 25 лет прошло с тех пор, когда читатели познакомились с первой книгой "Дочь Альдерозы". И вот теперь вниманию тех, кому полюбились герои книги, предлагается продолжение, в которое многие уже перестали верить, и которое буквально только что вышло из-под пера автора. Наконец будут даны ответы на вопросы, оставшиеся после прочтения первой книги, будут раскрыты тайны королевства Амерон и правящей династии Парланжер. Но еще больше вопросов и тайн оставит вам вторая книга…

Александр Перерва

Священный Дракон Амерона

1.Странное происшествие в "Три П"

В один из чудесных майских вечеров, когда на потемневшем лиловом небе зажглись первые, еще неяркие звезды, а запах цветущей сирени, разлитый в прозрачном воздухе, стал особенно пронзительным, в парке имени Покорителей Полюса случилось странное происшествие. Горожане для краткости называли свой парк просто – "Три П”. Произошло же вот что – на центральную аллею парка с одной из дальних боковых дорожек вышел странного вида гражданин, сопровождаемый двумя спутниками, производившими совсем уже экзотическое и несколько жутковатое впечатление. Гражданин был одет в длинный, до пят, черный кожаный плащ, наглухо застегнутый, несмотря на теплый вечер, на все пуговицы. На голове его была черная же широкополая шляпа, вокруг шеи, скрывая нижнюю часть лица, был обмотан шарф какого-то ядовитого, зеленовато-желтого цвета, глаза и вся верхняя часть лица были закрыты большими мотоциклетными очками.

Горожане, прогуливающиеся по аллеям парка, привыкли ко всякого рода чудачествам и, возможно, не обратили бы на черного незнакомца особого внимания, если бы тот был один. Но не обратить внимания на его спутников было просто невозможно. Дело в том, что странный гражданин вел на поводках двух довольно свирепого вида хищников. Не надо было быть специалистом в области изучения диких животных экваториальной зоны, чтобы без труда распознать в них пятнистого леопарда и черную пантеру.

Звери шумно дышали, высунув красные языки, тягучая слюна капала из их полураскрытых пастей, налитые кровью глаза зло и настороженно поглядывали по сторонам. Хищники двигались по обе стороны от черного гражданина, на корпус впереди него. Иногда они поворачивали назад свои крупные головы с прижатыми ушами и бросали на хозяина быстрые взгляды, как бы желая удостовериться, что идут в нужном направлении.

Несмотря на то, что летний сезон в парке официально еще не был открыт, многочисленные киоски и павильоны, расположенные вдоль центральной аллеи, уже вели довольно бойкую торговлю горячими бутербродами, всевозможными сластями, прохладительными и горячительными напитками. Из репродукторов, укрепленных на фонарных столбах, доносилась ритмичная современная музыка.

Был конец рабочей недели, и горожане, за долгую зиму стосковавшиеся по солнечному теплу, по зеленой траве и распускающимся цветам, во множестве наводнили аллеи и дорожки "Три П".

Появление заморских хищников не вызвало среди отдыхающих сколь-нибудь заметной паники. Очевидно, людей успокаивало то, что звери были на привязи, а их хозяин, несмотря на странный вид, вызывал ощущение силы и уверенности. Люди не только не разбегались в страхе, завидев странную компанию, но наоборот, подходили поближе, чтобы разглядеть как следует диковинных животных.

Постепенно вокруг черного гражданина собралась небольшая толпа зевак, обменивающихся друг с другом своими впечатлениями и познаниями о нравах и особенностях поведения хищных животных. При этом высказывались различные мнения относительно причин появления тропических животных в здешних, средних широтах.

Сразу же было выдвинуто предположение, что в городе начинаются гастроли передвижного зооцирка, и что хищников прогуливают по "Три П" в рекламных целях, но какая-то пожилая дама безапелляционно заявила, что зверей поймали в примыкавшем к парку лесном массиве, где они успели на прошлой неделе загрызть двух туристов-молодоженов, о чем ей собственноручно рассказала в магазине одна старушка. Эту версию опровергла другая дама, помоложе, совершенно точно знавшая, что молодоженов не загрызли, а они утонули, катаясь по реке в надувной резиновой лодке.

На эти заявления какой-то мужчина резонно заметил, что в таком лесу человека загрызть могут разве только комары, утонуть же в речке Камышинке может только пьяный воробей, а молодожены живы-здоровы, их всего-навсего оштрафовал лесник за разведение костра в неположенном месте. Тут все дружно и облегченно рассмеялись.

Гражданин в мотоциклетных очках, до этого не обращавший на толпу никакого внимания и продолжавший быстрым шагом двигаться вперед, нервно дернулся и вжал голову в плечи. Леопард и пантера глухо заурчали и начали хлестать себя хвостами по бокам. Люди, почти вплотную прижавшиеся к хищникам, невольно подались назад.

Но тут странную компанию окружила группа резвящихся подростков. Они, кривляясь, паясничая и громко хохоча, начали отпускать в адрес черного гражданина и его спутников оскорбительные замечания и мерзкие шуточки. Гражданин замедлил шаг и с некоторым интересом посмотрел по сторонам. Плетеные кожаные ремни в его руках заметно натянулись; звери продолжали тянуть вперед с прежней силой.

Подростки же развлекались, как могли:

– Дядя, ты из какого зверинца сбежал?!

– А кто тут кого выгуливает?

– Эй, кошечки, держите-ка покрепче это чучело, чтобы оно у вас не вырвалось!

Наконец кто-то, расхрабрившись, бросил в зверей пустую сигаретную коробку. Коробка, описав в воздухе дугу, шлепнула леопарда точно по носу. Удачное попадание было встречено дружным ржанием. Тут человек в мотоциклетных очках, все более замедлявший шаг, остановился совсем. Туго натянутые поводки в его руке вдруг резко провисли, и хищники в мгновение ока очутились среди не успевших ничего понять подростков.

Леопард, безошибочно выбрав среди всех своего обидчика, должно быть, предводителя группы, поднялся на задние лапы и, положив передние на плечи подростку, посмотрел тому в лицо желтыми горящими глазами. От неожиданности у парня отвисла нижняя челюсть, и изо рта выпала зажатая в зубах сигарета. Леопард же, продолжая неотрывно смотреть в глаза обидчика, широко зевнул, забрызгав того слюной и обнажив при этом матово-желтые длинные клыки. Подросток мертвенно побледнел, колени у него подкосились, на брюках, быстро увеличиваясь, появилось темное мокрое пятно.

Это продолжалось, наверное, какую-то секунду при полной, внезапно наступившей тишине. Казалось, даже музыка перестала звучать из репродукторов. Но вот наконец оцепенение, охватившее всех присутствующих, было нарушено истошным женским криком:

– Да что ж это делается! От собак проходу нету, так тут еще и тигров выгуливать стали в общественном месте. Звери на детей кидаются! И куда только милиция смотрит?!

Люди вокруг встрепенулись. Уже с разных сторон раздались возгласы:

– Милиция!

– Милиция!

Откуда-то, постепенно приближаясь, раздалась трель милицейского свистка. Еще через несколько секунд к месту происшествия, слегка запыхавшись, прибыл молоденький розовощекий милиционер. Он непрестанно поправлял форменную фуражку, сползающую ему на лоб. Оттопыренные красные уши не давали фуражке окончательно упасть милиционеру на глаза.

К этому моменту подростков словно ветром сдуло с места происшествия. Странный гражданин в шляпе и мотоциклетных очках спокойно стоял около фонарного столба, леопард и пантера сидели у его ног, щуря глаза и облизывая свои усатые морды. Люди кольцом стояли вокруг них, соблюдая значительную дистанцию. Никто не расходился. Должно быть, всем интересно было знать, чем кончится вся эта история.

Блюститель порядка, протиснувшись сквозь толпу, с изумлением уставился на живописную троицу. Его красные уши, казалось, покраснели еще больше, фуражка в очередной раз сползла на глаза. Поправив ее, милиционер медленно, но стараясь сохранять достоинство, приблизился к незнакомцу с хищниками. Не доходя до них метра два, он остановился и приложил раскрытую ладонь к козырьку.

– Сержант Волосепедов, – представился милиционер. При этом голос его сорвался на еле слышный сип. Уши сержанта стали совсем уже пунцовыми. Покашляв в кулак и прочистив горло, он повторил нарочито низким голосом:

– Сержант Волосепедов. Попрошу, гражданин, ваши документики.

– А на каком, собственно, основании? – глухим голосом пробубнил странный гражданин сквозь шарф, прикрывающий его рот. А хищники, втягивая носами воздух, потянулись мордами к ботинкам милиционера. Тот нервно переступил с ноги на ногу, но с места не сошел.

– Запрещено появляться в общественном месте с дикими животными, – откашлявшись еще раз, твердо проговорил он.

– С дикими животными? – переспросил незнакомец, удивленно вскинув голову. – Кошки у вас, то есть у нас, всегда считались животными домашними, насколько я помню. И если я со своими кошечками вышел подышать перед сном свежим воздухом…

– Гражданин, не валяйте дурака, – перебил нарушителя сержант Волосепедов. – Кошки кошкам рознь. Вы бы еще льва себе завели. Предъявите-ка ваши документы.

Незнакомец молча пожал плечами и полез рукой во внутренний карман плаща. Покопавшись там несколько секунд, он вытащил наконец оттуда сложенный вчетверо листок плотной бумаги и протянул его милиционеру.

Тот, не спуская глаз с хищников, осторожно шагнул вперед и, взяв бумагу, тут же отступил обратно. Некоторое время сержант внимательно изучал предъявленный документ, причем лицо с каждой секундой все более вытягивалось от изумления, а щеки и уши то багровели от прилива крови, то становились мертвенно бледными. Наконец он осторожно сложил прочитанную бумагу и, беспомощно оглядевшись по сторонам, обратился к странному незнакомцу. В голосе его совершенно явственно слышались заискивающие нотки.

– Гражданин, я вас убедительно прошу пройти со мной в опорный пункт, это здесь недалеко. Там мы быстро уладим это недоразумение.

– Я вынужден подчиниться, – гордо вскинув голову, отозвался задержанный, – но предупреждаю, у вас будут крупные неприятности.

Милиционер с видимым облегчением перевел дыхание и молча развел руками, всем своим видом показывая, что ему и самому все это не нравится, но что поделаешь, коль служба такая. Потом он повернулся к собравшейся толпе и, взмахнув руками, краснея прокричал:

– Граждане, па-апрашу разойтись! Ничего страшного не случилось. Звери ручные, дрессированные! Опасности не представляют! А сейчас попрошу потерпевших и свидетелей пройти вместе с нами!

Последние слова возымели свое действие, и через три минуты около блюстителя порядка и "дрессировщика" с хищниками не было ни одного человека, если не считать какого-то малыша, с задумчивым видом запустившего палец в нос и не спускающего глаз с диковинных животных. Да и того в скором времени утащила переполошенная мамаша.

Сержант жестом показал странному незнакомцу, чтобы тот следовал за ним, и направился к ОПОПу, опорному пункту охраны правопорядка, находящемуся в здании летнего кинотеатра "Полярник". Название кинотеатра вполне соответствовало названию парка, в котором он находился, и довольно удачно с ним гармонировало. Однако среди горожан по этому поводу ходила невесть когда придуманная шутка. Смысл ее сводился к тому, что посещение сеанса в этом кинотеатре по ощущениям приравнивалось к путешествию за полярный круг, поскольку даже в летнее время из-за позднего начала сеансов в открытом зале было довольно прохладно. В народе даже укоренилось выражение "сходить на льдину", что означало – пойти посмотреть кино в "Полярнике".

Сейчас кинотеатр еще не работал, и в административной пристройке светилось только одно окно на первом этаже. Это и был опорный пункт охраны правопорядка.

Сюда-то и привел сержант Волосепедов странного задержанного. Открыв дверь и опасливо посторонившись, он пропустил гражданина в шляпе и мотоциклетных очках и его зловещих спутников вперед.

Опорный пункт представлял собой небольшую комнату, обставленную соответствующим ее назначению образом: два письменных стола, составленных буквой "Т", десяток жестких стульев, несгораемый металлический сейф в углу и стоящий на нем телевизор. К основному помещению примыкала небольшая комнатушка, отгороженная металлической решетчатой дверью и служащая, очевидно, своеобразной камерой предварительного заключения для задержанных нарушителей, а проще говоря – «обезьянником». Голые стены ОПОПа, выкрашенные зеленой масляной краской, были увешаны многочисленными плакатами уголовно-правовой направленности. Лейтмотив их можно было выразить двумя фразами: "Пьянству – нет!” и "Нарушителя – к ответу!"

Но среди всех этих произведений настенного жанра было несколько поистине выдающихся. Так, например, на одном из плакатов был изображен полицейский, строго взирающий на зрителя, указательный палец его правой руки был поднят в укоризненном жесте. Надпись внизу плаката гласила:

«Если влез в карман рукой, – убедись, что это твой!»

Другой шедевр сообщал: