Предварительное следствие

Черкасов прервал разговор и поудобнее лёг в кресле, готовясь к долгому ожиданию.

Секретарша сообщила, что приехал Гапоненко. Черкасов разрешил его пропустить в кабинет и пересел к столу.

– Здравствуй, Сергей! Чем порадуешь? – с иронией в голосе произнёс Черкасов.

– Здравствуйте, Валерий Анатольевич! Кое-что выяснилось. В этом Калашине пришлось выходить на криминальных авторитетов, иначе было бы не так быстро. У братков свои люди в полиции и в следствии. Поэтому за помощь пришлось прилично забашлять. Но оно того стоит. Труп нашли в «Мерседесе», в лесу. Одно огнестрельное ранение. Ни документов, ни флешкарты менты не находили и не забирали. Местный дед, который машину нашёл и ментов вызвал, с утра за грибами намылился, ну и наткнулся. Если бы не он, может машину ещё долго искали. Там хоть дорога и рядом, но место глухое. К деду сгоняли наши ребята, но он говорит, что ничего не брал, и дома у него ничего нету.

– Что с дедом?

– Живой, но в реанимации. Ребята перестарались.

– Он же очухается и их сдаст с потрохами.

– Всё тихо будет. Он их не знает и номера на тачке висели левые.

– Ты сейчас по первому этажу проходил?

– Да Валерий Анатольевич.

– Видишь, на что приходится идти из-за этого гада Садакова. А если у него сохранилась электронная копия основных документов и схем сделок, то все наши ужимки и прыжки – бесплатный номер.

– Валерий Анатольевич, если уничтожены сами документы с печатями и подписями, нам ничего не предъявишь.

– Дурак ты. Зная даты и суммы проводок, их через суд из банков вытащат. Да и не прокуроров я боюсь. Знаешь же какие люди над нами. Они нам такой шухер не простят. Большие бабки любят глубокую тень. Если узнают о наших заморочках, башку снесут. Ты как думаешь, куда флешка делась? Ведь не выбросил он её в конце концов.

– Конечно, не выбросил. Она таких денег стоит. Квартиру его ребята аккуратно вскрыли и обшмонали. Всё чисто, никаких тайников. Спрятал где-нибудь в «Гелендвагене». Поэтому менты и не нашли. Да они флешку и не искали, они про неё и не знают.

– А где сейчас машина?

– У ментов в отделе, на стоянке.

– Надо бы, Сережа, чтобы никто уже ничего в этой машине найти не смог. Уразумел?

– Понял, сделаем Валерий Анатольевич.

– И ещё, ищи у нас, кто Садакову информацию слил, найди где дыра. Давай, действуй.

Гапоненко вышел из кабинета и быстро спустился на первый этаж. Работа там, по-прежнему, кипела. У входных дверей уже раскорячился огромный мусоровоз, в который начали заталкивать чёрные мешки. Гапоненко впритирку к дурно пахнущему борту протиснулся к своей машине, и коротко сказал водителю:

– Гони в Калашин.

Глава 2

1

Руководитель Калашинского следственного отдела Сорокин позвонил Игорю около пяти утра. После вчерашней выпивки с Беловым Игорь соображал туго и никак не мог понять о чём толкует Сорокин. Тот уже разозлился и рявкнул в трубку:

– Машина твоя сгорела, так твою мать, давай живо в полицию!

– Да у меня машины нету, вы чего?

– «Мерседес» изъятый сгорел на стоянке, чего непонятного, давай быстро сюда, ждём, – Сорокин отключил мобильник.

Игорь выругался, но начал поспешно натягивать джинсы. Через пятнадцать минут, стараясь перебить перегар фруктовой жвачкой, Игорь подошёл к райотделу полиции.

Пламени уже не было. От остова автомобиля валили клубы серого дыма, а может уже и пара, потому, что вокруг были большие лужи. Трое пожарных скатывали жёсткие брезентовые рукава и оттаскивали их к пожарной машине.

«Гелендваген» опирался теперь на колесные диски и поэтому стал ниже ростом. Резина колес выгорела дотла. Вся краска сошла, стекла полопались, внутри салона сохранились только металлические остовы кресел. От всего былого великолепия исходил тяжелый запах гари.

Остальная техника на площадке стояла поодаль и от огня не пострадала.

Игорь направился к стоящим в стороне Сорокину и начальнику полиции Кустову и, понимая, что открывать рот не стоило бы, всё-таки спросил:

– Что случилось?

– Тебя нужно спросить, машина по твоему делу проходит, – зло ответил Сорокин.

– Всяко могло случиться, – примирительно заговорил Кустов, – может аккумулятор коротнул, или разряд статического электричества, а может – молния.

– Или просто инопланетяне лучом стрельнули, – язвительно продолжил Сорокин, – небось твои раскулачить хотели тачку, ну и курили нервно при этом.

– Ну, вряд ли. В эту ночь дежурил Ковтун, он клянётся и божится, что всю территорию контролировали. Да и собаку тут прикормили, тявкает на каждого, надо и не надо. Услыхали бы.

– Видеонаблюдение есть? – напирал Сорокин.

– Есть, конечно. Но камеры нацелены на входы. Я смотрел. Ничего на них нет.

Все помолчали. Сорокин в утренних лучах солнца получше рассмотрел Климова, оценил его помятость после вчерашнего, но не смягчился и велел ему делать осмотр места нового происшествия. Сам он отправился в кабинет к Кустову, где ему был предложен утренний кофе.

Игорь машинально начал осмотр, шагами измерил расстояние до забора, в разных ракурсах сфотографировал останки машины на мобильный телефон, а потом решил получше изучить саму ограду. Металлическая сетка, натянутая на высоких бетонных столбах, превышала человеческий рост. Вдобавок, поверху шла спираль колючей проволоки. Называлась она «егоза». Официальное это название, или фольклор, Игорь не знал, но с самой «егозой» познакомился ещё в армии, не раз изодрав на ней казённые камуфляжные брюки.

Пройдя вдоль всего периметра, никаких повреждений в ограждении он не обнаружил.

Вдруг в кустах, окружающих площадку с внешней стороны, Игорь боковым зрением приметил слабое движение. Он подбежал вплотную к сетке забора, чтобы рассмотреть, что это.

Среди ветвей низкорослой ивы висели два давешних репортёра. Один ухитрялся одновременно держаться за ствол и вести съёмку тяжеленной профессиональной видеокамерой, а второй, забравшись ещё выше, в театральный бинокль пытался рассмотреть пожарище.

Игоря репортёры узнали и вежливо поздоровались. Тот недобро молчал, рассматривая их в упор. Почувствовав неловкость, сидящий повыше труженик голубого экрана развязно спросил Игоря, что это с утра у ментов сгорело.

Игорь ответил грубо:

– Что надо, то и сгорело. Вам-то, что не спится?

– Работа такая, – в один голос поведали репортёры.

– Хороша работа, людям гадости устраивать. Надо мной весь отдел смеется из-за ваших съёмок, – вспомнив пережитое унижение, посуровел Игорь.

– Ну, извиняйте, так получилось. Ничего толкового вы нам заснять не дали, а так мы хоть отметились, что на месте преступления побывали.