Anamnesis. Том 2

– Слушай, я никогда не верил во всякую чертовщину, но теперь, кажется, готов поверить…

– Ага. Особенно, если вспомнить то, что рассказывала Оксана о случае на озере. Как кто-то молотил снизу в днище лодки. Мы тогда решили, что это ей со страху показалось… Похоже, и не показалось вовсе, – задумчиво произнёс участковый.

– Семён, надо ехать к Антону! – напомнил я.

– Да-да, конечно, поехали к Тошке скорее! – подхватила сзади Оксана.

Мы побежали к машине.

Антона Иваныча мы обнаружили совсем рядом: и километра не проехали. Бегло осмотрев его, я понял, что дело плохо: открытая черепно – мозговая травма, вероятно повреждён позвоночник, сломаны обе руки и, кажется, левое бедро. Кроме того, очень беспокоило хрипящее дыхание Антона: что-то мешало воздуху свободно проходить в дыхательные пути.

– Что делать будем, Палыч? – нетерпеливо спросил лейтенант, подсвечивая мне фонарём.

– Он нетранспортабелен! – констатировал я, – По крайней мере, в твоей машине мы его не повезём. И в нашей, больничной – тоже: до ЦРБ не довезём – растрясёт. Да и ничем ему там не помогут: тут нейрохирурги нужны, а они – только в области.

Оксана в сторонке тихонько завыла.

– Тихо! – прикрикнул на неё Семён и вновь повернулся ко мне, – Так что? Выход же должен быть какой-то?!

– Единственный вариант – вызвать санавиацию из области. Загрузим в вертолёт и через час, максимум, Антон уже будет на операционом столе, – предложил я, – У тебя же есть рация в машине?

Лейтенант кивнул и потянул меня за собой:

– Пошли! Я свяжусь с Нероградом, а ты объяснишь ситуацию.

Уже через несколько минут всё было улажено. К нам из областной больницы вылетела реанимационная бригада. По моим прикидкам, здесь вертолёт должен был быть минут через тридцать – сорок.

– Семён, надо бы костёр разжечь. И побольше! – заявил я.

Участковый удивлённо посмотрел на меня:

– Зачем это?

– Темно ведь, не зги не видно! Как нас тут найдут-то? Ориентир нужен, – пояснил я.

– Точно! – хлопнул себя по лбу лейтенант, – Вот что, Палыч, ты тут с Антоном оставайся, а мы с Оксаной пойдём костёр организуем.

– Погоди! – остановил я его, – Иваныч дышит плохо. Если вдруг перестанет, я ничего сделать не смогу. Надо бы его перевернуть.

– А разве можно? – с сомнением протянул Семён.

– Вообще-то, нет. Но в данном случае – можно и нужно. Переворачивать будем все вместе: так, чтобы части тела не смещались относительно друг друга. Понятно?

– Примерно. Будешь руководить процессом! – принялся действовать Семён, – Ксюха, хватит рыдать, этим не поможешь! Иди сюда, Антона надо перевернуть.

Она робко подошла, всхлипывая.

– Оксана, вы беритесь за ноги. Семён, на тебе – туловище. Я буду фиксировать голову и плечи. Сначала поворачиваем его на правый бок. По команде, все вместе. Потом – на спину. Опять же, все вместе. Это главное: чтобы все вместе! Ясно? – попытался объяснить я.

Они покивали и что-то промычали.

– Отлично. Беритесь. На счёт «три» поворачиваем его на правый бок. Вот на этот, – на всякий случай я показал.

Мои помощники ухватились за вверенные им части тела.

– Раз! Два! Три! – скомандовал я.

Мгновение – и пострадавший лежит на боку. Заботливо придерживая голову и плечи, я оценил результат: отлично, смещений, вроде, не было.

– Продолжаем! Перехватитесь удобнее – и на спину. Тоже на счёт «три»!

Перевернули, наконец. Теперь Антон Иваныч лежал лицом вверх. Всё его лицо было залито кровью.

– Тошка! Господи, да за что же..! – тихонько заскулила Оксана.

Я осторожно потрогал шею Антона. Кажется, мои наихудшие подозрения оправдались: перелом хрящей гортани!

– Вот чёрт! – не сдержался я.

– Ты чего? – прошипел на ухо лейтенант.

– Семён, ты можешь связаться с нашей больницей? В приёмном есть рация.

– Могу, конечно! А зачем?

– Мне нужны инструменты. Причём срочно. Антону трахеостомию делать надо.

– Чего?!

– Дырку в трахее. А в неё – трубку поставить. Чтобы дышал свободно, – как мог, объяснил я, – Свяжись с моими и скажи, чтобы с машиной передали «дежурный чемоданчик». Там набор есть. Всё понял?

– Есть! – отрапортовал Семён и метнулся к «УАЗику». Но через пару минут вернулся, удручённый.

– Ну?

– Не получится. Кешку найти не могут, а кроме него никто машину не водит. Да и ключи у него, – пояснил лейтенант.

– Хреново… – констатировал я.

Будто соглашаясь со мной, Антон захрипел громче и чаще. Тональность хрипа изменилась: он всё больше и больше походил на свист. А это могло означать лишь одно: просвет повреждённой гортани неумолимо сужался из-за её нарастающего отёка. И вот-вот закроется совсем, полностью прекратив доступ воздуха в лёгкие. Времени почти не оставалось!

– Семён, срочно нужен нож! Очень острый. И трубка, с полсантиметра в диаметре и длиной пять – десять сантиметров! – озадачил я лейтенанта.

Он понял всё с полуслова, кивнул и опять побежал к машине. Почти сразу же вернулся:

– Этот подойдёт?

На раскрытой ладони лежал большой сапожный нож: просто заточенная с одной стороны под острым углом металлическая полоса. Рукоять импровизированного ножа была довольно небрежно обмотана изолентой. Выглядела вся конструкция необычайно острой.