Довоенный альбом и другие истории

Довоенный альбом и другие истории
Александр Михайлович Понизовский

Эта книга о довоенной истории СССР, отразившейся в почтовых марках, и о событиях и людях, марок не удостоившихся. Чем жила молодая Страна Советов? Как училась жить по-новому? Что поддерживало её людей в разрухе, нищете и голоде? Что они создали и от чего отказались? Как народ отвечал на вызовы, события и персоналии тех лет? Частушки, стихи, сказы, анекдоты, а также плакаты и фотографии иллюстрируют повествование. Вторая часть книги: семейные, автобиографические и просто «прикольные» истории.

Довоенный альбом и другие истории

Александр Михайлович Понизовский

Корректор Анастасия Казакова

Дизaйн обложки Александр Грохотов

© Александр Михайлович Понизовский, 2022

ISBN 978-5-0056-0752-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Довоенный альбом

Предисловие

Когда я был мальчишкой, я собирал марки, все подряд, без всякого толка и разбора. Мама приносила с работы конверты c заляпанными штемпелями отечественными марками, я отклевал их под струёй пара из чайника, высушивал и лепил в общую тетрадь в клеточку.

Источником моих иностранных марок была бумажная помойка во дворе Министерства иностранных дел. Конечно, лучшие марки срезали с конвертов сами дипломаты, а на помойку выбрасывали конверты с квадратными дырками и стандартными марками Англии, Италии, Нидерландов (королева), Франции (Марианна) и Германии (канцлер). Изредка мы с приятелем Гошей покупали новенькие иностранные марки под общим названием «колонии». Это были яркие, экзотические марки с туземцами, львами, акулами и крокодилами из Анголы, Мозамбика, с островов Барбадос или Цейлон. Одна такая марка стоила пять рублей, продавали её молодые спекулянты в подъезде рядом с магазином книги на Арбате или на Кузнецком мосту. Дубликатами менялся с приятелями.

Но вот однажды Гоша посоветовал моей маме (он всегда был хорошим советчиком) подарить мне на день рождения альбом советских довоенных марок, выпущенных в свет с 1921 по 1941 год. Стоил он дёшево – всего-то 28 рублей 75 копеек. Выглядел солидно: дерматиновый коричневый переплёт с золотым тиснёным названием; были там ещё серп и молот и какая-то веточка (думаю, не ошибусь, если скажу, что это был лавровый лист).

С тех пор я собирал только довоенные марки, чтобы поскорее заполнить альбом. Серии таких марок в магазинах продавали крайне редко. Один мой знакомый мальчик Шурик, виртуозно ругавшийся по-армянски, иногда присылал мне из Баку по несколько разнородных марок, редко – целую серию. Какой это был для меня праздник – письмо от Шурика! Так я собрал около четверти альбома, а всего там было марок восемьсот.

Когда я подрос, выучился на врача и завёл семью, мне уже было не до марок. Я подарил свой альбом одному полковнику-коллекционеру в обмен на обещание какой-то мелкой услуги. Обещания своего он не сдержал.

Прошли годы, и вот в старости, грея ноги у фальшивого камина (потому что настоящего в Израиле не требуется, да и дров маловато), я вспомнил о своём детском увлечении. Захотелось раздобыть этот альбом и заполнить его от начала до конца. Теперь это оказалось на редкость простым делом благодаря нескольким частным филателистическим конторам в Москве и интернету. Я нашёл альбом и стал покупать марки полными сериями, по годам выпуска. Очень скоро я почти заполнил мой альбом (не хватает нескольких, слишком дорогих марок) и призадумался: для чего я это сделал?

Отчасти, конечно, из-за «эффекта незавершённого действия», открытого психологом Блюмой Вульфовной Зейгарник, которую я застал ещё в живых в Московском НИИ психиатрии. Правда, была она уже очень стара, глуха и немощна – на учёные советы её буквально вносили на руках верные ученики. А в молодости она была, говорят, о-го-го какая штучка! Работала в лаборатории великого психолога Курта Левина в Берлине.

Но я отвлёкся от темы.

Марки имеют три назначения. Помимо основной своей функции – знаков почтовой оплаты – марки в силу массовости их тиражей являются мощным средством пропаганды того, что на них изображено. Понятно, что в описываемый период пропагандировались достижения социализма: индустриализация, коллективизация, мощь Красной армии и флота, развитие авиации, рекорды дальности и высоты в стратосфере, физкультура и спорт. Марки также посвящались историческим событиям и творческим людям, которые, по мнению большевиков, сыграли известную роль в конечном торжестве Социалистической революции.

Третье использование марок – коллекционирование. В детстве марки оказывали на меня магическое действие. Может, их притягательная сила объяснялась тем, что их время ушло и они стали редкостью. В общем, чёрт его знает почему, на склоне лет я предался своему детскому увлечению.

Конечно, время было интересное, насыщенное событиями и судьбами – первая в мире страна, руководствуясь марксистской теорией, пыталась построить первое в мире социалистическое общество и, главное, создать нового человека. Как это делается, никто не знал, но принцип был понятен: сначала сломать всё до последнего кирпича, а затем… «кто был никем, тот станет всем!»

А потом мне пришло в голову описать эти марки, чтобы всё-таки понять, для чего я их собирал.

Опираясь на изображения, я написал эту книжку, как жила Страна Советов первые 20 лет между Гражданской и Отечественной войнами. Как она училась жить по-новому? От чего страдала и чему радовалась? Что поддерживало её людей в разрухе, нищете и голоде? Что они создали и от чего отказались?

По мере моих ограниченных сил я показал, как советский народ отвечал на персоналии и события тех лет. Частушки, стихи, сказы, анекдоты, а также плакаты и фотографии иллюстрируют моё повествование.

Все исторические справки и цитаты взяты мною из общедоступных источников.

Начиная описывать альбом почтовых марок, как бы эту опись назвать? Пусть будет: «Межвоенная история СССР, отражённая в почтовых марках, а также в событиях и людях, марок не удостоенных».

Увидев, что книжка моя вышла худенькой, я решил добавить ещё несколько историй из моего счастливого детства и туманной юности. Это послевоенные, 50-е и 60-е, годы прошлого века. Как получилось – судить тебе, мой дорогой читатель.

1921 год.

«Чудо Георгия о Змие»

Первая советская марка появилась в альбоме только в 1921 году, хотя вышла в свет на три года раньше. «Рука с мечом, разрубающим цепь». Символ прозрачен: пролетарий освобождается от оков рабства путём вооружённой борьбы, на которой очень настаивали большевики в противовес партиям гнилых либералистов.

«Товарищи, рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась… Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своём конечном итоге привести к победе социализма… В России мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства. Да здравствует всемирная социалистическая революция!» (В. И. Ленин).

Это «освобождение», как мы знаем, обернулось ещё бо?льшим закабалением – «диктатурой пролетариата». Так назывался красный террор против враждебных пролетариям классов, а этими классами были все, кто чем-нибудь владел или не владел, но по факту своего рождения владеть был должен. «Грабь награбленное» – так для большей понятности Ленин перевёл рабочему классу выражение Карла Маркса «экспроприация экспроприаторов». Маркс утверждал также, что «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей». А раз терять нечего, то можно убивать и грабить!

Интересный эпизод об отношении Вождя к революционному насилию показан в фильме Михаила Ромма «Ленин в Октябре» (1937). Жене телохранителя Ленина пришло письмо от брата из деревни. Тот пишет, что крестьяне с «ребятами, вернувшимися с фронта», не могут решить: сейчас брать землю у помещиков или ждать какого-нибудь декрета сверху? На это Ленин немедленно реагирует: «Брать, брать, сейчас!» И ещё вопрос у крестьян: «Что делать с помещиками: просто выгнать или поубивать? Мы думали-думали и сначала решили выгнать, а потом всех поубивали». Ленин деловито: «Ну, что же? Очень толковое письмо…»

Первая серия советских марок: рабочий в подштанниках, с острым мечом в руке наступил коленом на живот поверженного дракона, распластавшего по земле огромные перепончатые крылья и кольцами завивающийся хвост. Свободной рукой пролетарий указывает на лучезарный свет восходящего солнца, проникающий через круглую дыру, пробитую в толстой каменной стене камеры, где он и прикончил эту поганую тварь.

Картина эта невольно воскрешает в памяти икону «Чудо Георгия о змие» («Георгий Победоносец»), или Илью Муромца, побившего Змея Горыныча, или Геракла, поразившего Лернейскую гидру, и так до бесконечности. Драконы, змеи, демоны зла и прочая нечистая сила – ими полна вся мифология от сотворения мира (змей-искуситель в райском саду). Им противостоит герой-драконоборец (Мардук, Геракл, Илья или тот же Георгий), который завсегда их побивает орудием, что под руку попадётся: либо отравленной стрелой, как Мардук морского дракона Тиамат, либо копьём, как Георгий змия, либо булыжником, как Иван Шадр! Понятно, что поверженный капитализм не мог быть изображён не кем иным, как драконом или Змеем Горынычем. Даже был такой переделанный из иконы плакат, где архистратиг Георгий с головой Троцкого пронзает копьём змия с головой буржуя, а на одеждах Георгия-Троцкого кресты замалёваны красными пятиконечными звёздами.

Как на плакате, так и в жизни: звёзды заменили кресты. Верить теперь полагалось не в «боженьку», а в вождей советской власти и диктатуру пролетариата. Прежняя религия была упразднена как «опиум народа», а слуги её сосланы в исправительно-трудовые лагеря. Имущество церкви конфисковано. Недвижимость взорвана или пошла под склады для картошки, лука и капусты. Что не удалось взорвать или приспособить под хозяйственные нужды, было затоплено водохранилищами строящихся ГЭС, частенько вместе с городками и деревушками, над которыми эта недвижимость возвышалась. В некоторых местах не поддавшиеся революционной стихии колокольни долго ещё торчали из воды памятниками уничтоженного мира.

Остальные марки этой серии – символы и продукты труда, культуры и науки. Труд рабочего – кузнечный молот, щипцы и наковальня. Крестьянский труд – борона, а его плоды – снопы, крынка с молоком и буханка хлеба. Символы культуры – лира, раскрытая книга, свёрнутый в трубку нотный лист и… химическая реторта (может быть, намёк на Д. И. Менделеева).

Всё так, тогдашняя Россия была отсталой аграрной страной с недоразвитой промышленностью и малочисленным пролетариатом. Кузнецы орудовали молотом, крестьяне – серпом, а класс «экспроприаторов» создал выдающуюся литературу, музыку, науку и накопил поистине огромные культурные богатства.

В этом году четырёхлетняя годовщина Октября отмечалась бешено галопирующей инфляцией и страшным голодом, охватившим многие губернии России, – последствия Гражданской войны и военного коммунизма с его продразвёрсткой. На марках – герб РСФСР. Щит герба напоминает овальное зеркало трюмо в резной с завитушками деревянной раме. Интересная деталь: пять букв «РСФСР» расположены в центре «зеркала» в форме креста! «Геральдика революции в руках управдомов», как выразился Вениамин Каверин. Цена одной марки от 100 до 1000 рублей.

«Голодная» серия: четыре большие марки, на трёх изображена река Волга с пароходами и баржами, подвозящими продовольствие голодающим. На берегу стоит изба, а перед ней крестьянин разводит руками; сидит собачка; бегут беженцы с мешками, тюками и голодными детьми. Лошадь тащит телегу со скарбом. Кто-то склонился над лежащим на голой земле обессиленным и умирающим человеком. Последняя марка развивает эту тему: в изломанной, бессильной позе на земле полулежит крестьянин, а рабочий, стоя на коленях, поддерживает несчастного и пытается накормить его куском хлеба. По углам марок изображены неуродившиеся колоски. Надпись: «Почтовая марка Помощь голодающим Поволжья». Этими марками никогда не пользовались как знаками почтовой оплаты, и поэтому они хорошо сохранились. Номинал каждой – 2250 рублей.

Надо ли добавлять, что голод приключился не только от засухи и неурожая, но и от политики «военного коммунизма», отобравшего у крестьянина весь хлеб, включая семенной фонд, предназначенный для будущего посева. Обещание большевиков «Землю – крестьянам!», которым они заманили крестьян в Революцию, обернулось трагедией: землю-то дали, урожай отняли! Известное дело: «Что посеешь, то и пожнёшь!»

Крестьяне бунтовали и иногда уничтожали продотряды, а красноармейцы расстреливали укрывающих хлеб крестьян. (А случалось, что красноармеец из продотряда брал с собой в город глянувшуюся ему пригожую деревенскую девушку и они счастливо доживали до глубокой старости.)

Голодали и бунтовали и рабочие Петербурга. Матросы Кронштадта выступили в поддержку рабочих и крестьян против диктатуры партии большевиков. Они требовали провести перевыборы Советов («Власть Советам, а не партиям», «Советы без коммунистов»), упразднить комиссаров и предоставить свободу деятельности всем социалистическим партиям, а также разрешить свободную торговлю. Мятеж был жестоко подавлен лояльными коммунистам войсками. Намёк на это в стихах Эдуарда Багрицкого:

Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лёд.
…………………………………….

Чтоб земля суровая
Кровью истекла,
Чтобы юность новая
Из костей взошла.