Проклятое золото

– Пятьдесят рублей? Да вы тут все что, белены объелись?!

– Черт!.. – Владимир бросился в широкую и высокую двустворчатую дверь.

* * *

– Я уроженец станицы Старочеркасской! – орал Колька. Слюни веером летели на сухонькую старушку в синей униформе с неестественно прямой осанкой, как будто она проглотила швабру. – Я – донской казак! И вы берете с меня деньги за то, чтобы посмотреть на вещи моих дедов-прадедов?! Они что, для этого кровь проливали?

– Молодой человек, за посещение музея всегда взималась плата. Даже в годы советской власти…

Колька наклонил голову, разглядывая темечко собеседницы.

– А мне советская власть не указ! Именно большевики репрессировали казачество как этнос!..

– Надо же, какие слова ты знаешь, – произнес Владимир. – А ты вообще когда-нибудь в музей захаживал?

– В школе нас водили, было дело… – На секунду Колька стушевался. – По двадцать копеек собрали – как щас помню… – И снова заорал: – По двадцать копеек, а не по пятьдесят рублей! Ну, была бы плата десять рублей, как в туалет, я бы ничего не сказал!

– Или плати, или уходим, – сказал Владимир. – Перед людьми неловко.

– А, гори все синим пламенем!.. – Колька полез в карман. Достал мятую сторублевку, сунул в кассу. – Ну, теперь можно идти?

– То, что вы хотите увидеть, находится в Золотом зале. Мы пускаем туда только группами не менее шести человек. И – обязательно – в сопровождении экскурсовода!

– Вы хотите сказать, что я – вор? – Колька побагровел.

«Чья бы корова мычала, – подумал Владимир. – Не с тобой ли я прошлой ночью ходил по цветные металлы?»

– Таков порядок… – попыталась объяснить кассир.

– А мне наплевать на ваши идиотские порядки, ущемляющие мои гражданские права! – заорал Колька. – Может, мне справку из ментовки принести? Типа: нет, не был, не привлекался? Или характеристику с места работы?

– Пожалуйста, успокойтесь, – сказала старушка. – Справка не нужна. Если вы хотите идти не в группе, а сами по себе, то вас будет сопровождать квалифицированный экскурсовод. Стоимость его услуг невелика – двести рублей.

– Еще двести рублей? Да вы тут что, все с дуба рухнули?! – Колька в бешенстве оглянулся на приятеля.

– Не очень-то и хотелось, – сказал Владимир. – Поехали обратно.

– Я тащился хрен знает куда не для того, чтобы вернуться не солоно хлебавши! – заявил Колька. И швырнул в окошко деньги.

«Ого, – подумал Владимир. – Что он, интересно, задумал, если готов такие деньги истратить?»

– Подавитесь, христопродавцы! – Колька был громогласен. – Ну, где наш личный вертухай? Чтоб через минуту здесь был! За него заплачено!

– Поднимитесь по этой лестнице. Вас встретят.

– Охренеть можно! – ворчал Колька, гулко ступая по широкой мраморной лестнице. Приятели шли на второй этаж. – Триста рублей! Это ж почти пол-ящика «паленки»!

* * *

Экскурсовод оказался мужского пола – невысокий, ладный парень лет тридцати. Общая чернявость и тонкие усики делали его похожим на покойного Джохара Дудаева.

Он стоял на лестничном пролете второго этажа, не без любопытства глядя на идущих.

– Это вы в Золотой зал?

– Глаза разуй! – проворчал Колька. – Кроме нас, еще кого-нибудь видишь?

– Интересуетесь историей Донского края?

– Ага, мы от нее тащимся, как блоха от дихлофоса.

– Хлопцы, мне не нужны проблемы…

– Нам тоже. Ты – экскурсовод?

– Да.

– Мы будем смотреть, а ты не путайся под ногами. И тогда проблем не будет. Все ясно?

– Что ж тут непонятно… Появятся вопросы – обращайтесь.

– Обратимся, и не сомневайся, – буркнул Колька. – Еще забодаешься в справочниках рыться…

– Прошу прощения за моего друга. – Владимир решил, что пора вмешаться. – У него была трудная ночь. Ну, начнем?

Экскурсовод кивнул и жестом указал на дверь. Вошли, огляделись и приступили к осмотру.

Золотые изделия, найденные в курганах, быстро надоели. Хотя сперва они вызвали у Кольки огромный восторг: надо же, какие цацки находят в курганах!

Мимо манекенов, облаченных в наряды, расшитые золотом и серебром, пробежали, как мимо тряпья в секонд-хенде.

Наконец, добрались до витрин с холодным и огнестрельным оружием XVII—XIX веков. Пищали, ружья… Каждому экспонату – цены нет.

– Сабля, сабля! – вдруг лихорадочно забормотал Колька. – Смотри! У, какая!..

Владимир подошел ближе. Серебряные накладки на эфесе, хищное лезвие, нисколько не потемневшее за века… А на рукояти холодно горели драгоценные камни. Надпись гласила: «Казацкая сабля, XVII век».

– Красивая, дорогая. Но не моя.

– Ты уверен?

– Вот здесь, на рукояти, был крупный рубин.

– Господи! – сказал Колька. – Да если из нее только камешки выдрать да загнать… – воровато оглянулся в сторону экскурсовода, – это ж на всю жизнь хватит да еще внукам останется! – Вихрем понесся вдоль стеллажа, тыча пальцем во все, что походило на острое, режущее и колющее: – Эта?

– Нет.

– Эта?