Проклятое золото

Страшно было. Очень страшно. Запасные батарейки я с собой взял. А о лампочке как-то не подумал. Час просидел, прижавшись к стене. А может, и два, не знаю. Потом немного успокоился. Стал вспоминать, как шел, куда и сколько раз сворачивал…

– Да неужто вспомнил? – восхитился Колька.

– Нет, конечно. Я трое суток блуждал – искал выход из подземелья. Когда закончилась вода, пришлось совсем плохо. Я то рыдал, как маленький, то маму звал, то стихи читал.

Мерещилась всякая чертовщина, но я ее уже не воспринимал. Встреть я пресловутую женщину в белом, прошел бы мимо, как будто это фонарный столб. Или спросил бы: «Не подскажете, а как отсюда выйти?»

– А что за чертовщина-то?

– Всякая, – буркнул Владимир. – Наверное, от стресса и усталости мозги начали отказывать. Я тупо шел вперед, а потом вдруг увидел свет впереди и даже не обрадовался. Как зомби, вылез из дыры, вскарабкался по склону. Миновал пустырь, вышел на дорогу. Только здесь немного пришел в себя. Смотрю – я в Мухиной балке, под открытым небом. Мимо какие-то люди идут. Смотрят на меня квадратными глазами.

Что и говорить – видок у меня был будь здоров. Одежда грязная. На спине ранец, а из ранца сабля торчит, и на рукояти бриллианты сверкают…

Сейчас люди озверели. А тогда подошли, спросили, все ли со мной в порядке, и домой отвезли. А там, как ты догадываешься, родители были уже за гранью умопомрачения…

– Вломили?

– Не сразу. Сперва безумно обрадовались, что живой. Потом стали расспрашивать и ругать.

– Сабля, которую ты нашел, их не смягчила?

– Наоборот. Отец совсем взбесился за то, что я взял ее и принес. Выдрал, как сидорову козу.

Поздно вечером мы с отцом пошли в балку, чтобы вернуть саблю на место, но дыры уже не было – накануне прошел дождь, он вызвал новый обвал.

А тут еще о драгоценной находке узнали соседи и растрезвонили на весь поселок. Так что пришлось ее в музей сдать…

Музейщики, разумеется, обалдели, когда увидели, – такая уникальная вещь! Нам выплатили вознаграждение. Не то триста, не то четыреста рублей. По тем временам неплохие деньги, но все равно – копейки. Мама с бабушкой в церковь пошли. Свечек купили, молебен заказали. Чтобы отвести от меня проклятие, которое лежит, по преданию, на всех кладах…

– Ну и как? Помогло?

Владимир помолчал немного.

– Иногда я думаю, что проклятие отвели лишь частично. А то отчего у меня вся жизнь наперекосяк?

Поле кукурузы осталось позади. До околицы приятели молчали.

– М-да, – наконец сказал Колька.

– Ты мне не веришь?

– А где она сейчас?

– В областном краеведческом музее. С табличкой: «Найдена учащимся 5-го класса средней школы В. Герасимовым. 1987 г.».

– С какого часа музей работает?

– Не помню. Кажется, с десяти.

– Ага. – Колька прикинул что-то. – Водка отменяется… Если семичасовым автобусом поедем, то успеем к открытию.

– Значит, все-таки не поверил?

– Не в этом дело. Да и тебе будет полезно взглянуть…

– Я не могу, – тут же сказал Владимир.

– Что так?

Ростов вызывал ассоциации с неудачным этапом семейной жизни. Сабля – с неприятным эпизодом детства. Но как это Кольке объяснить?

– У меня денег ни рубля, – брякнул Владимир первое, что пришло в голову.

– Спокуха! – сказал Колька. – Я оплачу проезд в обе стороны.

* * *

Автобус остановился. Открылись двери, и из динамиков зазвучал приятный женский голос: «Ворошиловский проспект. Следующая остановка…»

Приятели вышли из салона на тротуар, мощенный плиткой. Глянули на витрину «Военторга» и направились к подземному переходу.

– Эй, генеральный спонсор круиза! – сказал Владимир. – Как насчет эскимо?

Колька решительно свернул к ближайшей мороженщице. Посмотрел на ценник, пожал плечами:

– Гулять так гулять…

С мороженым в руках спустились в подземный переход, который вернее было бы назвать торговым центром. Изобилие товаров – на безденежье – раздражало.

– Гляди у меня, – проворчал «спонсор», грызя свою порцию. – Если никакой сабли нет, обратно будешь пешком топать!

– А когда покажу, – огрызнулся Владимир, – ты меня домой на руках понесешь!

Колька промолчал. С того момента, как приятели сели в автобус, он вообще что-то был неразговорчив. О чем-то думал. Да так интенсивно – того и гляди, пар из ушей повалит…

Оживился, увидев каменных баб, стоящих во дворе музея. Принялся ржать.

– Ты чего? – спросил Владимир.

– Как они на мою бывшую жену похожи!.. Особенно вот эта!.. – Ткнул пальцем в нечто, состоящее как будто из трех округлых глыб. – Точь-в-точь Ирка! Здравствуй, дорогая! Здравствуй, о, ужас!..

– Поздравляю со встречей. Может, еще воссоединитесь…

– Типун тебе на язык! – заорал Колька и направился в здание с такой быстротой, словно опасался, что каменное изваяние скифских времен оживет и потащит его в ЗАГС.

Владимир на минуту задержался, рассматривая старинную чугунную пушку – она лежала на бетонном лафете справа от входа. Интересно, сколько людей ты убила? Сколько домов разрушила? Не твоими ли ядрами крушили стены крепости Азов, когда Петр I отвоевывал у турок проход к Черному морю?..

И тут хриплый, бурлящий искренним негодованием рев сотряс холл музея и вырвался во двор: