Проклятое золото

– Может, оно и к лучшему… Тебе Крамаренко кто?

– Приятель, со школы знакомы. Хороший парень.

– Ничему хорошему этот «хороший парень» тебя не научит. Сперва, значит, цветные металлы. Потом – домики в садово-дачных товариществах. А от них до обычных квартирных краж один шаг. А это уже серьезное преступление. Сядешь. И надолго. – Капитан помолчал немного, предложил: – Давай, Вова, еще выпьем. За то, чтоб я тебя в райотделе больше не встречал.

– Почему бы и нет…

Выпили.

– Что ты как маленький? – прорычал Сопуцкий, глядя на нетронутые бутерброды. – Закусывай, я кому сказал!

Герасимов взял один, откусил, пожевал. Блаженно улыбнулся:

– Когда это я в последний раз колбасу ел?

– Вовка, я серьезно говорю: тебе очень повезло – ты попался в мое дежурство и ничего серьезного натворить не успел. Я даже протокол составлять не буду. Ограничусь в отношении тебя профилактической беседой. Но если еще раз попадешься, получишь на полную катушку! Никаких скидок на армейскую дружбу не будет!

– Спасибо, Леша.

– Телефон есть?

– У сестры есть, мобильник.

– Запиши номер. Подвернется работа – я тебе сообщу.

Владимир взял со стола авторучку, огляделся.

– Дай бумажку.

– Пиши на календаре.

* * *

Когда Владимир выводил последние цифры на перекидном календаре капитана, открылась дверь и на пороге появился Колька Крамаренко. Страшно довольный. В каждой руке держа по двухлитровой бутыли, наполненной какой-то мутноватой жидкостью.

– Вот, командир. Как и договаривались…

Сопуцкий отвинтил крышечку, понюхал.

– У кого взял?

– У бабы Веры. Лучший самогон в округе!

– Фирма солидная, – подтвердил капитан. Спросил у Владимира: – Пробу снимешь?

– Не откажусь. Наслышан.

Сопуцкий налил в стаканы – себе и Владимиру.

– Э?! – Лицо Кольки вытянулось от обиды. – Я ж принес!

– С рецидивистами не пью!

– Не очень-то и хотелось, – буркнул Колька. И демонстративно уставился в окно.

Выпили.

– Крепкая штука, – сказал Владимир, утирая губы рукавом. – Только слишком едкий какой-то. И в нос шибает.

– Это с непривычки, – сказал капитан, закусывая салом. – Самогон первоклассный!.. – Тут он оживился. – А знаешь, Вовка, что я подумал, когда понял, что задержанный на территории комбината – это ты? Что ты туда пришел клад искать!

– Клад? – удивился Владимир. – На территории комбината?!

– Ну да.

– Леша, ты сам подумай, что говоришь: какие там могут быть клады?!

– Это старая история, – сказал Сопуцкий. – Лет тридцать назад, когда строители рыли фундамент под комбинат, наткнулись на подземелье. Без входа и выхода. И на полу якобы валялось золотое распятие размером с член Петра Первого… – Капитан развел руки и хмыкнул. – Вот такой! Куда оно потом делось – никто не знает. Зато слухи появились, будто там алтарь еще есть, из чистого золота… Уж сколько лет прошло, а время от времени кто-нибудь роет. Как-то ночные сторожа – бывшие шахтеры – из подвала комбината пытались штрек проложить. Метров тридцать успели продолбить, а потом их накрыли…

– Со школы кладоискательством не балуюсь. – Владимир пожал плечами. – Отец, помнится, так выдрал, что я две недели сидеть не мог.

– Пусть он тебя сегодня еще раз выдерет. Чтоб цветными металлами больше не занимался!

– Папы давно нет. Умер.

– Извини, не знал… Крамаренко!

– Ась? – Колька обернулся.

– Твой приятель – парень нормальный. Не ломай ему жизнь. Оставь его в покое. Слышишь?

– Как скажешь, капитан!

– И сам берись за ум, пока не совсем поздно. Я тебя отпускаю только потому, что не хочу Вовку впутывать. В следующий раз посажу, однозначно!

– А протокол задержания?

Капитан молча взял со стола протокол, показал издали и порвал на куски. Сунул Кольке в руку.

– Когда выйдешь из здания – выброси. Проваливай!

– Понял, проваливаю! – обрадовался Колька. – А Вован?

– А мы еще немного посидим.

– На здоровье. Прощай, капитан!

Сопуцкий криво усмехнулся, но ничего не сказал.