Книга жутких новелл

Книга жутких новелл
Александр Леонидов (Филиппов)

Многолетние искания авторов во множестве рассказов, посвящённых исследованию человека во тьме и тьмы в человеке. Между первым и последним рассказом книги – около 30 лет писательской биографии…

Книга жутких новелл

Александр Леонидов (Филиппов)

© Александр Леонидов (Филиппов), 2024

ISBN 978-5-0064-1716-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Призрак счастливых кухонь

(рассказ)

Есть пловчихи, а есть «ловчихи». Ловчиха ловит перспективных женихов. Самый простой, и самый примитивный способ – посещать статусные и пафосные места, типа ресторанов премиум-класса, цедить там весь вечер одинокий бокал самого дешёвого из предлагаемых вин и постреливать глазками по сторонам, уповая на свою неотразимость, молодость и красоту. Лаура так и делала. На меньшее была не согласна из-за амбиций. А на большее ума не хватало.

В итоге ей показалось, что повезло. К ней за столик подсел моложавый и состоятельный «чел», без кольца на пальце, начал «активно знакомиться», с пониманием выслушал традиционное для ловчих:

– Я не такая!

И принял, что не такая, а сякая. Угощал, икрой булки намазывал, обещал золотые горы, шампанское, как и деньги, текло с его кредитки рекою. В итоге Лаура попала в огромный и престижный «пентхаус», где новый знакомый сполна оценил её кружевное эротическое бельё, и – вроде бы – оставил жить. Это не брак, конечно, но уже кое-что. Лаура знала, что богатенькие Буратины быстро не сдаются. Их, как любую крупную рыбу, нужно вываживать на крючке: не бакля, солидный господин!

Место, в котором поселилась презиравшая своих бедных родителей Лаура («да чего они мне дали», тра-та-та) – говорило само за себя. Именно на такой вот кухне – естественно, не кухаркой, а с кухаркой, ловчихи мечтают скоротать жизнь. Глазомер у Лауры был – дай Бог всякому: не глаз, алмаз! Всё сразу же считала и в числа перевела: высоту потолков, ширину площади, цену мебели, стоимость места. И ухажер, вроде бы, не совсем противный, даже и влюбиться со второго взгляда можно. Это для ловчихи не главное, но тоже бонус.

Прицениваясь по хозяйски, Лаура в свободное от любви время изучила на гигантской кухне её многофункциональный «остров», проверила лично «невидимые ручки» шкапных дверок, электродоводчики выдвижных ящичков. Мало ли, может они только снаружи шикарные? Оказалось, что и изнутри натураль-фактура!

Спортивная, подтянутая Лаура находилась на пике физической формы, понимала, что сейчас её женская капитализация максимальна, а через несколько лет уже пойдёт на спад: бабий век короток. Потому нельзя ошибиться в выборе партнёра, это не случай сапёра, когда ошибаешься только раз, но около того. Потрёпанная истасканная баба, даже стройная и молодая – капризным миллионерам не по вкусу.

Потому всё подлежало придирчивой и почти профессиональной, хоть и негласной, оценке: и деревянная столешница традиционного овального стола и мраморная – разделочного «острова», и трапециевидные силуэты стульев, и четкие геометрические изгибы, резкие закругления импортного гарнитура, и дизайнерская перекличка «гофрированного» декора.

Понравилась Лауре вытяжка, спрятанная в раздвижной короб с ромбовидным орнаментом, не поленилась она проверить (пока хозяин дома был в душе) интегрированную в стенные панели натурального дерева систему хранения винной коллекции с положенными в таких случаях датчиками температуры и светности. Оценила подсветку «рабочей зоны», в которой, пока не заделают ребёнка, видимо, придётся некоторое время работать, а не прислугой помыкать…

– А появится колыбель и коляска – разберёмся и с этим! – мечтала ловчиха. – Девки, кажется, это «бинго»!

Но больше всего Лауре нравился витавший в шикарной квартире элитного кондоминиума неприятный запах испорченных продуктов. Такой запашок обычно никому не нравится, но ловчихи – исключение.

Первое, что нужно понять про выловленного «перспективца» – не женат ли он уже? Богатые мужики такое иногда очень ловко скрывают, отсутствие кольца на пальце ещё ничего не значит. Но если в обжитом гнёздышке, миллионов на двадцать в скромной прикидке, воняет по комнатам дохлой рыбой и протухшей колбасой – это верный знак, что женской руки и влияния тут до тебя не водилось.

Так что первые пару дней в пенхаусе, наполненные бурной интимной жизнью и лукулловыми пирами (хозяин к удовольствию Лауры, ни себе ни ей ни в чём не отказывал) ловчиха не страдала от запашка тления, а наслаждалась им.

Но, когда уже обжилась до уровня бытового «ты» с намеченной добычей – стала мыслить более стандартно. То есть – захотела найти и устранить тухлятину. Как и любая женщина на её месте – кроме дебютирующей ловчихи.

Чутко поводя чувственными тонкими ноздрями, Лаура вычислила, откуда исходит запах, и, двигаясь по волне обоняния, добралась до платяного шкафа в раскидистой, заставленной мебелью натуральной кожи, гостиной этого завидного дома.

– Вот тут у него что-то сгнило, а он не чует: принюхался…

Лаура открыла дверцу гардероба, и на неё, шелестя бутиковыми тряпками на вешалках, выпал наполовину мумифицировавшийся труп молодой женщины.

– Твою мать! – сказала ловчиха вместо полагающегося при таком раскладе истерического вопля. Наверное, она бы заорала во всю мощь лёгких, но случай был настолько нелеп и дик, настолько выпадал из контекста всей обстановки, что Лаура материлась шёпотом.

Понятно, что в такой ситуации нужно бежать. Моментально. Не затягивая. Какой там, к чёрту пентхаус со всеми удобствами, когда тут такое заведено?! Не тратя времени на поиск разложенных в разных местах личных вещей, вроде белья или заколок, прямо в домашних тапках, к двери, в холл, лучше по лестнице, чем на сверкающем зеркальном лифте, к посту консьержей внизу, и, не задерживаясь (вдруг консьержи в сговоре?!) – на улицу и за угол. План созрел моментально, но, согласитесь, он разумный, да и – с точки зрения здравомыслия – единственно возможный…

Лаура закрыла гардеробную дверцу и повернулась, чтобы бежать, сверкая тапочками, но взвизгнула, вплотную перед собой увидев зловеще оскалившегося хозяина квартиры.

– Упс! – издевательски сказал он. И всадил ей нож в живот.

– Разве тебя не учили, малышка, что лазить по чужим шкафам нехорошо?! Особенно если в гостях?!

***

Призрак, проникающий в чужие дома, наслаждался роскошью богатой и просторной квартиры, чей фешенебельный уют «всё для счастливой жизни» так резко контрастировал с пропитавшим Призрака духом трущоб, помоек и воняющих мочой тупиков между бараками.

– Хорошо жить, когда хорошо! – плотоядно мурлыкал Призрак, осваиваясь во множестве заставленных фигурной испанской мебелью комнат. – Видишь, а говорили: «нет в жизни счастья»… Надо просто удачно зайти, и всё под рукой, «аll inclusive»…

Призрак жил чужими жизнями, с помощью особых отмычек делая чужую судьбу своей. Дымом, туманом он проникал в любую щёлку облюбованного «гнёздышка», после чего располагался там, будто командировочный в президентском «люксе» лучшего из отелей: на чемоданах, но наслаждаясь каждой минутой…

– Заначка у них у всех обычно тут! – ворковал Призрак, войдя на огромную кухню с высокими потолками в ласкающие, игривые солнечными зайчиками тона матового лака – снежные, фарфоровые, сахарные.

Вдоль стены тянулись шкафы с глухими и застекленными дверцами в сочетании с открытыми полками. Виртуозно выполненные из ореха-каналетто они обрамлялись природным камнем и травертином. В одном из шкафов-пенсне, приоткрыв дверцу с рифлёным стеклом, Призрак обнаружил аляповатую супницу. Большую и бесполезную: именно в ней хозяйка и держала немного налички «на всякий случай». «Немного» – это для здешней хозяйки, а в среднем – довольно привычная сумма разными купюрами, среди которых попадалась и валюта.

– Все вы одинаковые! – сказал Призрак, сворачивая находку в складную конфигурацию и засовывая деньги во внутренний карман пиджака. – Думали запретить мне красиво жить? Нет, ребята! Красиво жить не запретишь!

Да, он действительно удачно просочился в этот «эрмитаж» – сиречь, «уединённый уголок», где его, словно гвардейцы в парадном строю, приветствовала мебель из дуба и тика с природными текстурами и ламинацией, мрамор – с легированной сталью, полированная латунь – с античной медью. В гостиной – внутренние стеновые панели – с «кружевной» отделкой, шкафы-витрины – со стеклами ромбовидной гравировки. Повсюду световые блики на тонированном стекле, зеркалах и полировке, сложные геометрические барельефы, отделочная кожа мягкой мебели – разных оттенков.

Призрак заглянул в одну из спален, поцокал языком: гарнитур из патинированного белого дуба со вставками из дуба кофейного цвета, отрадная глазу игра бликов на полированных фасадах с античными капителями и завитками плавных форм… В шкатулке у кровати нашлось много дорогостоящих женских украшений, всю «ювелирку» Призрак не глядя, и неразборчиво, ссыпал в мигом раздувшийся боковой карман.

– Вы же не возражаете, господа, что я тут в ваше отсутствие поживу маленько? – спросил незваный гость у тишины и огромного венецианского зеркала в вензельной, легко-пенной виньетке красного дерева.

Квартира молчала в ответ: она вся для dolce vita, «сладкой жизни», а чьей – квартире, поверьте, совершенно безразлично. Не раздеваясь, и даже не сняв растоптанных туфлей, Призрак завалился на огромную «трёхспальную» кровать. На прежних его «лёжках» он уже сталкивался с такими постелями элиты, немного знал об их начинке. Тут внутри матраса изолированные пружины в два слоя, обрамлённые укладками конского волоса, кашемира, латекса и конопли. Слои регулируются, и можно варьировать жесткость спального места по вкусу…

– Небось, для себя покупали?! – хищно скалился Призрак, глядя в ренессансный натяжной потолок. – Вижу, вижу, себя-то любите… Не обделили… Не думали, не гадали, что я тут спать буду, ась?!

Комфортно спалось, когда вокруг тебя простор, и лаковый глянец, и зеркальный блеск, и отделка фасадов «буазери», и столешница при версальском трюмо из ценного мрамора «Калакатта». Всего лишь уметь вскрыть дверной замок – и всё это твоё!

***

Призрак уже имел опыт общения с консьержами в таких местах, и по опыту этому знал: вся обслуга тут раздираема между службой и услужливостью. С одной стороны, консьерж тут для того и посажен за мраморную стойку, чтобы жёстко всех проверять. С другой – жёстко проверишь кого-нибудь «не того», и огребёшь по полной: богатые посетители злопамятны и мстительны.

Потому главное – уверенность в себе и морда кирпичом: если твоя походка выдаёт хозяина жизни, то консьерж к тебе не привяжется. Должен бы – но ему «себе дороже». Пользуясь таким специфическим знанием о жизни, Призрак, отменно выспавшись в королевской спальне, совершал вылазки в город, по «злачным местам», заказывая себе лимузин по «перечислению». Как говорится – «лично, но безналично»: в оккупированной квартире он нашёл кредитные карточки хозяев, и блокнот, в котором они «для памяти» записали все используемые пароли, включая пин-коды банковских карт.

Именно по этой причине в смертельную западню попалась ловчиха богатых женихов Лаура, фамилии которой призрак так и не узнал. А может быть – она и называла, да он не запомнил. Она, видите ли, «не такая»! Ври мне больше, в постели оказалась именно «такой», «профессионалкой»!

– Меньше бы свой нос по чуланам совала, стерва, пожила бы подольше – думал Призрак, немного расстраиваясь, что его элитный гламурный роман оборвался на середине из-за бабского любопытства.

Но – «се ляви»!