Химера

И вновь Славка не понимал, шутит она или говорит серьёзно. Не девка, а противотанковая граната. А может, просто цену себе набивает перед малознакомым мужиком?

– Ну хорошо, – он попытался подобраться с другой стороны, – ну а в школе-то… Смазливые мальчики-отличники, фигуристые девочки-спортсменки… Уж через школьные увлечения мы все прошли. Неужели и там ничего не было?

– Представь себе, не было, – чуть помедлив, ответила она, – я в школе была таким… гадким утёнком. Хотя первый мужик у меня случился где-то в шестнадцать лет, как положено. Не от любви, конечно. Так, чисто из любопытства. Любопытство ведь портит девственниц куда чаще, чем любовь.

– Ладно, подробностей не надо.

– Ну не хватало тебе ещё подробностей…

Похрустывая тортиком, Лилия смотрела весело.

– Училась, наверное, не очень? – проронил Славка.

– Не угадал, золотая медаль, – ответила она злорадно.

– Так, подожди-ка, – запнулся он в некотором замешательстве, – и чем же ты всё-таки занимаешься, с золотой-то медалью?

– Какая тебе разница?

– Блин, да что ещё за тайны? – возмутился Славка, – разве я спрашиваю что-то криминальное?

– Не волнуйся, на шее у тебя сидеть не буду. И поменьше любопытства. Не забывай – я тебе не законная супруга, которой можно устраивать допросы. Разговор по телефону слышал? Закончится всё быстро и тем же самым.

Славка состроил обиженный вид.

– Я с тобой, пожалуй, опять курить начну. Нервничаю что-то много…

– Только попробуй! Табак терпеть не могу, так и знай.

– Ага, о моих лёгких ты заботишься, а о нервах нисколько.

– Слав, тебе сколько лет, двадцать восемь? А ведёшь себя, как ребёнок.

Так, беззлобно пикируясь, они одолели ещё по кружке чая и перешли в комнату. Славка достал бритву и принялся жужжать возле зеркала. Лилия, присев на диван, побродила пультом по телеканалам и с досадой выключила.

– Скучно, – пожаловалась она, – развлечений тут у вас, конечно, никаких, может, просто так поболтаемся? Помню, кто-то грозился меня вкусненьким угостить?

– С удовольствием, – отозвался Славка, брызгаясь туалетной водой «Гладиатор». Приблизившись к скучающей Лилии, наклонился и, добавив в голос эротичного бархата, заурчал мартовским котом:

– Конечно, я готов предложить гораздо более лучшее развлечение, самое лучшее на свете, но, поскольку ты решила отложить самое вкусное на потом…

Он сокрушённо вздохнул, Лилия, скосив глаза, слушала его с ироничной усмешкой, потом скорчила гримаску.

– Что за гадостью ты облился? Приобрети приличный парфюм.

Аккуратно оттопырила ему воротник двумя пальчиками и принялась с интересом что-то там рассматривать. До Славки не сразу дошло, что лицезреет она предательскую отметину кровожадной Аллы. Он отшатнулся, чувствуя себя воришкой, пойманным с поличным.

– Поздно прятаться! – ухмыльнулась Лилия, – чего ты шарахаешься? Наоборот, гордиться должен. Нормальный дворовой кобель, слегка подпорченный гулялыми сучками.

Славка стойко выдержал её грубоватый юмор, его даже пробрал смех, смешанный с неловкостью. Их веселье прервал звонок в дверь. Славка досадливо чертыхнулся. Он уже начал ощущать какой-то здоровый азарт в общении с ней, и чьё-то постороннее присутствие было сейчас совсем некстати. На цыпочках он подкрался к двери и заглянул в глазок. Искажённая выпуклым стеклом, физиономия Палыча казалась унылой и одутловатой.

– Привет, дядь. Что за проблемы? Я тут не один, знаешь ли…

– Да я на минутку, вопрос-то грошовый, – замялся дядька, и Славка догадался – будет просить денег.

– Сколько? – вздохнул он.

Палыч воздел глаза к потолку.

– Рублей триста одолжишь, и ладно. Пенсия у меня двадцать второго, сам знаешь, отдам сразу. Ты не подумай, я не на бутылку. В Канабеево еду, к Марусе, завтра картоху собрались сажать. Я ведь ей обещал, негоже подводить.

– Какое Канабеево, что за Маруся? – не понял Славка.

– Как какая? Ну Маруська… моя, – дядька ощерился, – ну даёшь, племяшок. Быстро сосватал да скоро позабыл?

Игру «угадайка» никто не отменял, пронеслось в голове у Славки. Понять, о чём плетёт старый, было решительно невозможно. Хотя и догадаться нетрудно – зазнобу нашёл, старый пердун. Это даже к лучшему, если так. Будет при хозяйстве и при харчах. И мне лишняя обуза с плеч.

– А, эта… Помню, конечно. А я, понимаешь, закрутился тут, забыл всё на свете, – непринуждённо сказал Славка, – на, бери пятьсот, других нет. Только, дядь, давай договоримся – без задержек. У меня, сам видишь, гостья, деньги самому нужны.

– Да уж вижу, – понимающе осклабился Палыч и кивнул в сторону Лилии, – ты, молодой человек, что-то разогнался в последнее время. Это какая-же по счёту будет?

– Не знаю, не считал, – отмахнулся Славка.

В дверях дядька застопорился и сказал, покачав головой, с уловимой ноткой осуждения.

– А с Алиской ты всё-таки зря так. Баба ведь хотела, чтобы всё путём у вас было, по-серьёзному, а не так, как когда-то.

– Жаловаться приходила, что ли? – вырвался у Славки недоумённый вопрос.

– Да как сказать… Постучалась вчера ко мне, поздно уже было. Открываю, а на ней лица нет, губёшки дрожат. Я ей – что случилось, мол, а она переночевать попросилась, куда мне, говорит, на ночь глядя. Ну я ей – где, мол, Славка-то? Она только рукой махнула – а он там, говорит, с какой-то б…ю развлекается. Жалко мне её стало. Я маленько поддатый был, но ещё оставалось. Налил ей грамм сто, чтобы успокоилась. Так что, Слав, нехорошо это, негоже так…

Славка плюхнулся на тумбочку, нервно, с хрустом, сжимая и разжимая пальцы. Это чёрт знает что!

– Она уже уехала? – глухо спросил он.

– Так вы же утром чуть не столкнулись. Мы вышли в подъезд, она пошла к станции, я сел курнуть, а тут ты с этой длинноногой вылез. Вы же следом за ней пошли, нигде там случайно не пересеклись?

Славка сидел и подавленно молчал. На душе стало муторно и пакостно, словно кошки нагадили.

– Что ж ты мне сразу не позвонил? – зачем-то спросил он.

– У-у! – Палыч махнул рукой, – с чего мне вдруг, старому пню, лезть в ваши дела? У вас вон телефончики у каждого имеются, созванивайтесь и разбирайтесь сами.

– Ладно, Палыч, ты иди, – проговорил Славка, поднимаясь, – я ей сейчас позвоню.

– А позвони, конечно. Глядишь, и образуется всё у вас, – с готовностью отозвался дядька и, вновь глянув Славке через плечо, сказал потише, – а я ведь поначалу было подумал, что это Алиса у тебя сидит. Похожи больно, только у этой голова посветлее.

Выйдя на лестницу, он ещё что-то бормотал, но Славка уже захлопнул дверь. Заглянул в залу. Лилия лежала на диване в памятной Славке позе калачиком и смотрела по какому-то каналу сводку происшествий. Он присел рядом, в голове были сумбур и каша. Достал телефон и нашёл вчерашнюю алисину эсэмэску. Только сейчас обратил внимание и подивился, какой у неё простой и легко запоминающийся номер – две пятёрки, три семёрки, две восьмёрки.