Образ зверя

– Неважно, – сказал Таш. – Знаешь, мы тебе очень признательны. Богатство мы сколотили на ставках. Мы специализируемся на политических прогнозах, но не брезгуем и боями. Пару раз ставили на тебя, и ты принес нам кучу денег.

– Мне потребовать процент? – осклабился Урс.

– Зачем требовать, если можно просто попросить?

– Забавы ради. А так у меня и без вас денег хватает. – Сказав это, Урс вспомнил вопросы бога о семье. Хватает ли?

Брат с сестрой переглянулись, скосив глаза. Смотреть на это было неприятно. «Интересно, можно к ним привыкнуть?» – подумал Урс.

– Впервые слышу, чтобы кто-то не жаловался насчет денег.

– Кто-то, кроме нас, – уточнила Таша.

– А мы вообще сможем тебя купить? – Таш поднял бровь.

Урс усмехнулся:

– Рассказывайте, с чем пришли.

Таш порывался во внутренностях плаща и извлек оттуда сложенный пополам листок.

– Недавно экран на Красной площади погас, – начал Таш. – Но перед тем, как картинка пропала, появились цифры. У меня с детства фотографическая память. Чик! – и готово. Как фотография. Я запомнил эти цифры и попытался навести справки. Оказалось, что это не так-то просто.

– Я тоже интересовался, – кивнул Урс. – Люди как-то неохотно говорят об этом.

– Да, и обычно перескакивают на религиозную чушь. Последние дни, суд, возмездие и все такое.

– Понятное дело, все напуганы, – сказала Таша.

– Вот, посмотри, – брат-близнец протянул бойцу листок. – Как думаешь, что они означают?

Урс распрямил бумагу медвежьими ручищами и вгляделся в длинную строчку, написанную энергичным наклонным почерком.

55.83168055555599807,37.6319472222220028

Принялся складывать в уме, выделяя хорошие и плохие числа, чтобы расшифровать знамение. Пять – хорошее число, но повторяется два раза, а два – это плохо. Вместе – неопределенность. Восемь – плохо. Три – хорошо. Один – плохо или хорошо, в зависимости от обстоятельств. Шесть – то же самое. Восемь – снова. Ноль – никак, ни хорошо, ни плохо. Пятерки – хорошо, но их шесть, а шесть – коварная закорючка. Две девятки – очень плохо. Восемь, ноль. Семь – снова плохо. Тройка – хорошо, но за ней – семерка. Дальше – неопределенная шестерка, радостная тройка, индифферентная единица. Ряд плохих чисел – девять, четыре, семь, шесть двоек. Два безразличных нуля. Два и восемь – плохо. В сумме сто шестьдесят один, то есть две единицы и шестерка (все – предатели). Итого: восемь. Вердикт: плохо – и по сумме, и по составу.

– Что бы это ни значило, – сказал Урс, – это что-то очень и очень плохое.

– С чего ты это взял? – спросил Таш.

– Посчитал, – пожал плечами Урс.

– Хм, любопытно! На самом деле, это координаты. Какое-то здание, которое находится к северо-востоку от нас.

– За Полосой, – уточнила Таша.

Урс удивленно поднял бровь.

– Мы хотим посмотреть, что там. Спуститься в метро, дойти до портала. Говорят, он еще работает.

– Вы знаете, что в метро небезопасно? – спросил Урс. – Там всем заправляет Крысиный Король.

– Один наш знакомый любезно подсказал, что ты родом из тех мест, – сказал Таш.

– Дитя подземелий, – драматичным шепотом произнесла Таша.

– Сказал, что ты там вырос. Знаешь каждый проход-переход.

– К тому же ты лучший боец за всю историю Сердца.

– А Сердце повидало всяких, – уважительно присвистнул Таш.

– Значит, вы хотите, чтобы я проводил вас, – медленно, раздумчиво проговорил Урс, – к этому вашему порталу.

Таши утвердительно промычали в ответ.

– Только до портала, дальше мы сами, – поспешно сказал Таш.

– Числа предупреждают, но…

«Скоро к тебе обратятся с одним предложением. Прими его».

– …мне нужно немного времени. Хочу кое с кем попрощаться. Вдруг не вернусь.

– Вообще-то мы все планируем вернуться, – возмутилась Таша.

Урс пожал плечами:

– Крысиный Король – крепкий орешек. Всякое может случиться.

Брат и сестра быстро переглянулись.

– То есть ты согласен?

– Угу.

– Ты даже о деньгах не спросил, – сказал Таш.

– За интерес, – просто ответил Урс, а потом добавил, снова вспомнив разговор с богом о семье: – Но если дадите что, не откажусь.

III

В село так никто и не сунулся. Наскоро похоронили погибших. Бабы плакали, мужики стояли, головы склонив, лица пряча. Нет-нет, да блеснет у кого слеза в свете факела, а мужику слезы лить не пристало. Размякли мужики без бойни, обабились, да вот встряхнул их нежданный враг.

Когда закончили с важным, засобирались. Чего ждать? Темнота спрячет. Дед выбрал троих, чтобы с ними пошли. Отцу, несмотря на возражения, наказал дома оставаться – мол, каменщик ты, а не воин, следи за семьей да созидай, а рушить будут другие. Марка, наоборот, с собой позвал. «Раньше на зверей повел бы тебя, сейчас веду на людей». Двое других волхвов тоже в селе остались – за порядком следить.

Марк стрелы свои отмыл, в колчан убрал. Был у него еще десяток припасен, так он, не раздумывая, с собой взял. Страшно было идти. Теперь все его героем звали, а он и не помнил толком, как свой подвиг совершил. Сможет успех закрепить? Кто знает. Как бы не сгинуть, вернуться домой.