Пустоши Альтерры. Книга 1

Обернувшись, он увидел своих товарищей в тесном, напичканном оружием и боеприпасами отсеке. Мрак сидел с хмурым видом, безмолвно проверяя автомат, словно это было единственным утешением. Грач, откинувшись на стену, тяжело дышал. Он забился в угол отсека, взгляд был направлен в одну точку на стене. Руки, казалось, дрожали сами по себе, несмотря на усилия, которые он явно прилагал, чтобы их успокоить. В позе читалась не столько усталость, сколько тяжесть внутренней борьбы.Никто не говорил ни слова.

Илья медленно опустился на жёсткое сиденье. Он не смотрел ни на одного из них, избегая взглядов. Казалось, в воздухе не хватало кислорода, несмотря на то, что бой уже стих. Фантомный запах горелого металла и плоти не покидал его, разъедая остатки хрупкого спокойствия.

Тишину нарушил Грач. Его голос был хриплым, грубым, словно каждый звук с трудом пробивался наружу.

– Всё из-за этой чёртовой дороги. Чёртов асфальт… – Он замер, подняв взгляд, полный скрытой боли. – Ещё пару километров, и могли быть мы.

Мрак молчал, крепче сжав губы. Лицо потемнело, но он не нашёл слов для возражения. Грач отвернулся, пробормотав себе под нос:

– Иногда думаю, что легче было бы остаться там, чем снова сидеть в этой проклятой коробке.

Мрак глубоко вдохнул и, скрестив руки на груди, тяжело выдохнул:

– Жизнь – чертовски херовый обмен. – Его голос был тихим, твёрдым. – Кому-то выпадет выигрыш, кому-то – проигрыш. Им досталась яма. Нам – путь вперёд. Так всегда было.

Снова наступила тишина, которую нарушал лишь мерный гул моторов. Мрак закрыл глаза, но не от усталости. Он старался прогнать образы, которые всё равно просачивались в сознание. Грач, отвернувшись, сидел с кривой ухмылкой, за которой скрывалась горечь, разъедающая изнутри.

– А что это было? – робко спросил Илья.

– Скорее всего это был рой. Мифическая напасть. Я только слышал о нём, а сегодня и познакомился. – Мрак прервался. – Купи сегодня лотерейный билет, парень. Увидеть рой на первом рейде и выжить – это большая удача.

– И часто … так? – не унимался Илья.

– Малой, отвали. Парней потеряли, лучше о них подумай – не выдержал Грач.

Илья отвернулся к иллюминатору, через который мелькали редкие огоньки на горизонте. Он чувствовал себя оторванным от реальности, словно его мысли запутались в клубке неразрешимых вопросов.

Вдали появился слабый свет. Рассвет начинал разгонять ночь, краски были тусклыми, словно сама природа боялась тревожить выживших.

Илья продолжал смотреть в стекло. Его взгляд блуждал, уже не фиксируясь ни на чём конкретном. В голове метались воспоминания о погибших и мысли о том, что ждёт впереди. Караван казался тонкой линией жизни, натянутой на лезвие фокусника.

Мрак, заметив усиливающийся свет, открыл глаза. Первым движением он, по привычке, проверил оружие. В этот момент он почувствовал, как усталость заполнила всё его существо, ещё сильнее ныла душа. Он посмотрел на Илью как на человека, которому не место в этом аду. "Ему бы бегать за девчонками", – мелькнула мысль.

Грач вдруг фыркнул, прерывая тишину:

– Красиво, да? – Взгляд был задумчивым. – Всегда думал, что рассвет – это что-то хорошее. Как будто мир хочет сказать: «Я ещё жив». А теперь мне кажется, он смеётся над нами: «Вы всё ещё здесь? Как вам удалось?»

– Перестань, – буркнул Мрак. Голос был твёрдым. – Это просто рассвет. Надежда не от солнца. Она от того, что мы снова выбрались. В следующий раз тоже выберемся.

Рассвет становился всё ярче, и караван достиг форпоста. В сером утреннем свете возвышались стены, закованные в ржавое железо и потрескавшийся бетон. Сирены хрипло зазвучали, мигнули сигнальные огни. Тяжёлые бронированные двери раздвинулись, впуская караван в безопасный периметр.

Мрак первым выбрался из машины, закинув автомат за плечо. Лицо оставалось неподвижным. Ему не хотелось видеть взгляды благодарности или слышать приветствия – всё это давно потеряло смысл.

Илья выбрался последним, кивнув бойцам на входе. Воздух был чуть свежее, чем в дороге, но он не принёс ни облегчения, ни утешения. Рассвет заливал площадку своим холодным светом, однако в нём не было тепла, а покоя он так и не принёс.

Глава 2, прошлое

Илья медленно прошёл по узкому коридору, выложенному потрескавшимися серыми плитками. Свет мерцал тусклыми всполохами, исходил от одинокого потолочного светильника, который держался на честном слове. Звуки его шагов отдавались глухим эхом, словно это место не было приспособлено для человеческого присутствия. Обдавал холодный воздух, пахнущий пылью и чем-то металлическим, неприятно цепляющим за нос.

Когда Илья наконец добрался до массивной двери, на которой некогда была надпись, стёртая временем, он замер на секунду, тяжело выдохнул и толкнул её. Дверь со скрипом подалась внутрь, открывая вид на просторное, жутко обветшалое помещение.

Казарма встретила его тягучим запахом затхлости и пота. Потолок здесь был низким, стены покрыты следами ржавчины и грубо сбитой штукатурки. Ряд кроватей тянулся вдоль одной стены, матрасы на них были вдавлены и покрыты выцветшими серыми одеялами. У изголовий каждой кровати возвышались странные металлические штыри, похожие на нечто среднее между антеннами и штыками. Они казались совершенно неуместными, их поверхность была потускневшей, с пятнами ржавчины.

Илья осторожно оглядел помещение. В углу несколько бойцов негромко разговаривали, их лица плохо различались в полутьме. Один из них, высокий и худощавый, бросил взгляд на новичка и коротко кивнул. Другие даже не обратили внимания, слишком увлечённые своими делами. Ещё трое играли в карты за деревянным столом, который стоял под искривлённой трубой отопления. Карты были потрёпанными, сами бойцы казались такими же измученными, как обстановка вокруг.

Эй, новенький! – донёсся голос с противоположного конца комнаты. Илья повернулся и увидел коренастого мужчину лет сорока, с коротко стриженными волосами и жёстким взглядом. Его форма была заметно потерта, на плече висел автомат с потрескавшимся прикладом. Мужчина указал на одну из кроватей. – Твоя койка там, рядом с Ржавым. Если не хочешь, чтобы твои вещи пропали: держи их в сумке под подушкой.

Илья неуверенно кивнул и направился к указанной кровати. Рядом сидел парень лет тридцати с рыжеватыми волосами и острым взглядом. На столе у его ног стояла банка с каким-то самодельным напитком, а в руках он вертел небольшой нож.

– Ржавый – это я – хмыкнул парень, глядя на Илью. – Не переживай, я не кусаюсь. Он кивнул на место рядом. – Здесь всё просто – главное – не мешай остальным и не суетись.

Илья хотел спросить о правилах или о том, как всё устроено, но взгляд Ржавого дал понять, что лучше помолчать. Вместо этого он просто сел на кровать, чувствуя, как старая пружина скрипит под его весом и снял ботинки. Вокруг всё больше ощущалось напряжение – не от присутствия бойцов, а от самого места, которое казалось живым.

Когда Илья попытался лечь и укрыться одеялом его тут же пронзило неприятное покалывание. Он резко подскочил, чуть не ударившись головой о верхнюю шконку. Ещё одна попытка привела к тому же – тело снова ударило статическим разрядом, неприятно жгущим кожу через одежду.

– Чёрт… – выругался он тихо, потирая руку, которую особенно сильно кольнуло. Он обернулся на Ржавого, который едва заметно ухмыльнулся, наблюдая за попытками.

– Синтетика – с ленцой прокомментировал Ржавый, кивая на покрывало. – Ну и конденсаторы на крыше подзаряжают атмосферу. Тут всегда так. Если не хочешь прыгать, как лягушка, заземлись.

– Заземлись? Как это? – Илья смотрел с недоумением.

Рукой за штырь возьмись – подсказал один из бойцов, не отрываясь от своей игры в карты. – Иначе так всю ночь и промучаешься.

Илья взглянул на металлический штырь у изголовья. Он сомневался, но всё же осторожно потянулся рукой. Металл был холодным на ощупь, едва он коснулся поверхности – все тело подпрыгнуло от удара, покалывание тут же исчезло, заряд исчез.

– Вот и всё. Тереби его время от времени – лениво прокомментировал Ржавый, продолжая крутить нож.– Добро пожаловать в нашу уютную ночлежку. Надеюсь, тебе нравится.

Остаток дня прошел спокойно. Бойцов дважды покормили в соседней комнате – баланда была едва тёплой и вязкой, но голод брал своё. Никто не жаловался, хотя Ржавый отпустил пару колких замечаний о кухне, заставив некоторых бойцов усмехнуться.

Наступил вечер, Илья наконец улёгся, а сон всё равно не приходил. В голове всплывали образы: перевёрнутая машина, утонувшая в лавине монстров. Разорванный металл, разлетающиеся колёса – всё это он видел снова и снова, мысли цеплялись за этот момент, отказываясь отпустить.

"Зачем я вообще сюда пошёл?" – мелькнула мысль. Яркой вспышкой Илья вспомнил, зачем.

Илья рос в мире, где каждая капля воды и каждый квадратный метр пространства были на вес золота. Альдена, аграрный город в сердце пустынной Альтерры не знала роскоши широких полей. Вместо них высились гигантские многоярусные гидропонные фермы – металлические башни, увитые трубами и светящиеся мягким зеленоватым светом даже ночью. Эти фермы производили всё, чем питался их город: от зерна до овощей и редких трав. Они не просто обеспечивали пищу – они были сердцем Альдены, её гордостью и её выживанием, а также главным товаром для обмена с двумя другими городами.

Дом семьи Ильи находился на краю города, недалеко от одной из таких башен. Это был простой кирпичный дом с металлической крышей и узкими окнами. За домом располагался небольшой двор, где стояли бочки для сбора дождевой воды и инструменты для мелкого ремонта. С одной стороны виднелась громадная ферма, с другой стена, где начиналась пустошь. Ночами она угрожающе гудела, будто в её недрах дышало что-то огромное и живое.

Отец Ильи, Алексей, был одним из операторов фермы. Его участок находился на среднем ярусе башни – там выращивали зерновые культуры. Алексей был не только физически крепким, а так же внимательным к деталям. На ферме нельзя было допускать ошибок: система была сложной, любая поломка грозила уничтожить посевы. Каждое утро он уходил до рассвета, пока город ещё спал и возвращался поздно вечером, усталый, но довольный, если день прошёл без сбоев.– Помни, сын – говорил он Илье, когда тот спрашивал о работе. – Здесь каждая трубка, каждая лампа и каждый грамм раствора – это жизнь. Если что-то не работает, ферма умирает, а с ней и город.

Мать Ильи, Марина, была распределителем продуктов – работала в учётной службе, которая строго следила за тем, чтобы выращенное на фермах распределялось правильно.Её день был заполнен цифрами, таблицами, отчетами и часто – упреками злых языков, когда она “включала суку” и жестко пресекала любые “серые” схемы в пределах своего участка.Дома же она превращалась в заботливую мать. По вечерам она готовила простую, но вкусную еду, потом садилась рядом с сыном, чтобы рассказать очередную историю. Иногда это были выдуманные сказки о феях, которые живут в трубах фермы и помогают растениям расти, если их не тревожить. А иногда – её воспоминания о детстве, когда фермы ещё строились и жители ели скудный паёк.– Нам повезло жить сейчас, Илья – говорила она. – Ты можешь бегать по городу сытым, а мы когда-то неделями ждали первой свежей пшеницы.

Детство Ильи нельзя было назвать лёгким, однако оно было наполнено учёбой и маленькими радостями. Когда ему исполнилось шесть лет отец впервые взял его на ферму. Это был целый ритуал: Илья встал до рассвета, как взрослый, натянул выданный отцом комбинезон и отправился в башню. Он прошел строгий контроль и наконец очутился в сердце Альдены. Там, среди ровного гудения насосов и мягкого света ламп, он впервые увидел, как работает система. Отец показывал ему, как проверять давление в трубах, как менять старые фильтры и следить за состоянием растений.– Это твоё наследство, сын – сказал Алексей, когда Илья с удивлением смотрел на сияющие ряды пшеницы, которые казались бесконечными. – Уже скоро работать придётся и тебе.

Мальчик гордился, что ему доверили такую важную задачу, пусть и маленькую. Сначала он проверял уровни воды в резервуарах, затем научился менять лампы на нижних ярусах. Вечером он принёс домой мелкие успехи: «Я сам заменил фильтр, пап!» или «Мама, я нашёл засор в трубе!». Эти мелочи казались ему великими подвигами.

Однажды на ферме произошёл сбой в системе орошения. Алексей и его команда провели всю ночь, восстанавливая подачу воды, чтобы растения не завяли. Утром отец вернулся домой измотанный, но не проронил ни слова жалобы. Этот день запомнился Илье как первый урок того, что труд – это не просто долг, а выживание.

Альдена, как во многом и вся Альтерра жила благодаря таким людям, как Алексей и Марина. Илья рос, впитывая их ценности: трудолюбие, ответственность и уважение к системе, которая поддерживала жизнь в городе.