Планета Тивит

– А зачем она мне? – с улыбкой спросил дьявол. – Что я с ней буду делать?

– Ну…не знаю…– смешалась Красовская.

– Вот и я не знаю…Хотите узнать. Как появилась это вранье? – Яна кивнула, интереса это в ней не вызывало, но спорить с самим повелителем ада, она посчитала опасным. – Раз в восемьдесят пять лет Тивит появляется над Землей. Открывается портал и один из моих Координаторов может телепортироваться на вашу планету. Там он находит талантливого, но непризнанного человека и предлагает ему в обмен на славу и уважение после смерти добровольно отправиться на Тивит. Нам нужен приток новых мозгов, новых технологий, новых идей, как и любому государству. Но когда об этом узнали там…То все переврали, придумали историю про бессмертную душу и мое коварство.

– А это не одно и тоже? Душу вы не крадете?

– Души нет! – зло отрезал дьявол. – Человек, лишь пустая оболочка, набитая потрохами, которая, умирая, разлагается почти два месяца, воняя и смердя. Навоз – это то, что остается после его смерти! Я даю им право жить дальше…Разве это не благо?

– Я далека от религии…

– А зря! Вам годами вбивают в голову, что я плохой, что я сволочь, а я всего лишь хочу вам дать возможность прожить свою жизнь по-другому.

– Звучит заманчиво, но как-то слишком идеально, – заметила Яна, – что-то я не заметила, особой радости от вечной жизни на Тивите у ваших подданных. Некоторые так вообще мечтают о смерти, – она вспомнила Координатора.

– Он жил сотни лет. Ему надоело…– отрезал дьявол.

– Так что вы хотите от меня. Я не талантлива, не несу в себе каких-то необычных знаний. Зачем вы меня похитили? – сменила тему Красовская.

– Я хочу, чтобы на Земле установился новый порядок, такой, как на Тивите. Для этого мне нужны вы…

– Я? – удивилась подруга.

– Именно. Долгое время Координаторы искали психически устойчивого здорового человека, который сможет выполнить мое поручение. Вы тот человек, который нам нужен.

– Вы, наверное, ошибаетесь…– робко заметила Яна.

– Нет, все тесты показали вашу эмоциональную стабильность, хорошую мозговую активность и высокий интеллект. Вы тот человек, который откроет нам двери на Землю, вернув из вечного изгнания и подарив человечеству ту жизнь, которой они достойны, – правитель Тивита мечтательно закатил глаза.

– Боюсь, вы ошиблись…

– Я никогда не ошибаюсь! – бросил зло дьявол. – Вы откроете порталы, через которые мои подданные попадут в ваш мир.

– Е если я не стану этого делать? Вы сведете меня с ума, как Олега Митусова? – вспомнила она про сумасшедшего, квартира которого им досталась.

– Он был слишком слаб для этой миссии, вы сильны…

– Вы наобещали ему с три короба, написали докторскую диссертацию, за это он вам согласился помогать, а когда понял, что собирается совершить пошел на попятную, а вы отняли у него работу и разум, – поняла Красовская.

– Говорю же, он был слаб! – резко отрезал правитель Тивита. В его глазах снова заплясали огоньки. Яна попыталась дернуться в сторону, чтобы не видеть его взгляда, но не могла пошевелить ни одной частью своего тела. Женщину, словно парализовало. Дьявол коснулся ее руки. Журналистка скосила глаза вниз, почувствовав жжение на своем запястье. На внутренней стороне руки от локтя до пальцев расплывалась ярко-синяя татуировка, перевернутая пентаграмма. – Для начала вам проведут экскурсию по Тивиту, чтобы вы не считали нас чем-то ужасным, а потом вы отправитесь на землю и откроете порталы этой татуировкой.

– А если я не захочу этого делать? – боль в запястье утихла. Татуировка слабо пульсировала на покрасневшей коже.

– Тогда эта метка вас убьет! И вы снова попадете ко мне, потому что грешили в своей жизни много и часто, и такой милой беседы у нас уже не будет!– глаза правителя Тивита снова полыхнули огнем, погружая Яну в беспросветный мрак, окутавший ее со всех сторон и утянувший ее сознание на глубину.

18

Харьков 2019

Максим повернул с Академика Павлова в сторону Первой Психиатрической больницы города Харькова. Светофор приветливо мигнул зеленым, впуская его в кованые решетчатые ворота закрытого медучреждения. На входе его никто не встретил, и муж Красовской спокойно сумел добраться до серого невзрачного корпуса с высоким крыльцом и металлической дверью на входе, украшенную затемненным глазком. Слева от двери располагался звонок с потертой кнопкой. На старых деревянных рамах висели покосившиеся решетки, которые вряд ли стали бы сколь бы серьезной преградой для психов, которым вдруг взбрело бы в голову покинуть столь неприветливые стены.

Потоптавшись на крыльце, мысленно формулируя в голове собственную просьбу, Макс все-таки нажал на дверной звонок. По ту сторону раздалась заливистая трель, а через пару минут шаркающие неторопливые шаги.

– Я вас слушаю! – хриплый голос за стенкой был женским, но будто бы простуженным или прокуренным.

– Меня зовут Максим Переверзев – я полковник полиции, – муж Красовской сунул в дверной глазок свое красное служебное удостоверение, а потом, чтобы окончательно убрать любые сомнения и подставил свою небритую и уставшую физиономию. На той стороне двери наступила короткая минутка тишины, а потом тот же самый голос вполне себе вежливо уточнил.

– По какому вопросу, пан полковник желает посетить нашу больницу? Вы, наверное, в курсе, что мы закрытое медицинское учреждение и не имеем право впускать каждого встречного, пусть он и обладает всемогущими красными корочками нашего доблестного МВД.

– Я все понимаю… – кивнул побритой головой Максим. – Мне пришлось вести расследование одного дела, где скорее всего замешан ваш пациент, для уточнения некоторых деталей, необходимо посоветоваться с вашим главным врачом.

– Наши пациенты все находятся на своих местах, – голос по ту сторону двери резко посерьезнел, из него исчезли доброжелательные нотки, – если вы желаете что-либо узнать про содержащихся здесь граждан, то посылайте официальный запрос через прокуратуру. Мы вам обязательно ответим.

Шаги стали удаляться от двери, и Макс понял, что теряет время. От отчаяния он коротко взвыл и со всей силы ударил по двери кулаком. Раздался глухой стук, а шаги вернулись обратно.

– Будете хулиганить, вызову наряд вневедомственной охраны, и уже им будете объяснять, что вы за полковник такой, и каких внутренних дел начальник…– ехидно подметил голос. Охраной таких больниц в Харькове полиция не занималась. Ее функции тут исполняли частные охранные предприятия, ставшие в нашу безумную эпоху всемирного передела чем-то, вроде феодальных частных армий. С ними связываться, даже работники МВД было связываться противопоказанно. Его корочку могли успешно проигнорировать, хорошенько отколошматить, а лишь потом, разобравшись принести официальные извинения, от которых было ни горячо, ни холодно.

– Простите…Я не хотел вас беспокоить. И речь идет не о ваших нынешних пациентах. Это касается довольно старой истории двадцатилетней давности. Этот человек давно умер, и никак не повредит вашей репутации. Я вас очень прошу, впустите меня…

Несколько минут за дверью царила напряженная тишина. Строгая вахтерша обдумывала стоит или не стоит пускать незваного гостя. И слишком уж эта и ситуация напоминала комедию, потому что теперь судьба спасения Яны зависела от благосклонности обычной пенсионерки.

– С кем вы хотели бы побеседовать? – уточнила она спустя пару минут.

– С вашим главным врачом, если мне не изменяет память, то зовут его…– Макс скосил взгляд на листок бумаги, на котором его опера записали все , что сумели нарыть по этому запутанному делу. Марат Ахмеджанович Сарышев? Верно?

Замок в двери скрипнул, и Максим, наконец-то, увидел того самого Цербера, который его не пускал внутрь. Им оказалась женщина средних лет с короткой прической каре и отличной ладной фигурой, так контрастировавшей с хриплым прокуренным или простуженным голосом.

– Сарышев на месте, – кивнула она, указывая куда-то в длинный полутемный коридор, – сейчас направо, потом по лестнице налево, второй этаж, триста седьмой кабинет.

– Благодарю вас, – кивнул полковник, немедленно отправляясь по указанным координатам.

Коридоры больницы были пусты. То ли все психи были на обеде. То ли свободное посещение и хождение были разрешены в другом корпусе, громада которого виднелась чуть позади основного здания через зарешеченные окна.

Через пару минут брожения по психиатрической лечебнице, муж Яны Красовской остановился перед дверью главного врача и нерешительно постучал, чуть ниже латунной потемневшей от времени таблички, которая извещала посетителя, кому принадлежит сей кабинет.

– Прошу вас…– из-за широкого дореволюционного стола ему навстречу встал довольно крепкий высокий мужчина в коротком халате на распашку и строгими очками половинками на переносице, сдвинутыми так сильно, что Максим вообще не понимал, как они у него держаться. Кабинет главного врача психиатрической лечебницы был обставлен с помпой и роскошью, что совсем не подходило под имидж бюджетной организации. Во время сбора информации ему намекнули, что иногда доблестный доктор практикует частные сеансы, выводит сильных мира сего из алкогольных запоев, а их отпрысков из состояния наркотической ломки, за что вполне справедливо берет неплохую плату, а за молчание получает еще и поощрение.

Кроме антикварного столика из красного дерева, тут имелся неплохой бар, с дорогим подбором изысканных вин, антикварный шкаф и несколько стульев, явно созданных под старину. На один из них и указал Максиму Сарышев, приветливо махнув рукой.

– Меня зовут…– начал представляться полковник, но был прерван доктором, все так же мило улыбающимся в свою седовласую бороду.

– Мне доложили о вас! И что привело столь крупного сотрудника внутренних дел в нашу скромную обитель? Никаких правонарушений мы не совершали,– шутливо подмигнул он, бросив короткий взгляд на золотые часы, пудовой гирей висящие на тоненьком запястье, давая понять, что время его не бесконечно, и пользоваться им Максиму необходимо, как манной небесной.

– Мне необходимо поговорить об одном из ваших бывших пациентов,– начал муж Красовской, не зная, как рассказать о том, что его жена просто-напросто исчезла из собственной квартиры, не оставив никаких следов, а причиной тому стали странные надписи на стенах, которые оставил сумасшедший, давно умерший мужик. Заявив такое, он рисковал остаться в клинике не в качестве гостя, а самого, что ни на есть, настоящего постоянного обитателя клиники, – вы давно занимаете пост главного врача?

Сарышев поднял глаза в потолок, что-то подсчитывая, видимо, вспоминая, сколько командует этой организацией.

– Порядка тридцати лет, – пояснил он, – за это время никаких нареканий со стороны руководства в мой адрес или адрес моих сотрудников не было. Кого можем – лечим, кого не можем – изолируем, согласно букве закона.