Планета Тивит

Корочка полетела на землю. Да уж… Вот тебе и профессор химии – божий одуванчик. Подумал про себя полковник полиции. Что же тебя так напугало-то в твоей жизни, что ты даже корочкам полиции не доверяешь?

Не спуская глаз с мужа Яны, дед потянулся за удостоверением. Раскрыл его, удовлетворенно хмыкнул.

– Как настоящее! Научились, суки, делать…

Из уст образованного человека столь открытое ругательство было неприятно слышать. Эта комедия Максиму надоела.

– Послушайте, не знаю, кто вас довел до истерики, но будьте уверены, что я не тот, кто это сделал, – торопливо стал пояснять Максим, – мою жену похитили. Она исчезла из пустой квартиры. Я не знаю, где ее искать. И единственная ниточка, ведущая к ее освобождению, это вы!

– С чего вы это взяли? – нахмурился профессор.

– Она пропала в квартире вашего бывшего ученика, Олега Митусова! – выпалил полицейский, чтобы закрепить эффект.

– Значит, они все-таки еще пробуют прорваться…– проговорил Головко, опуская револьвер, немного обреченно вздыхая.

– Кто они?

– Бесы…– коротко выпалил Иван Никитич, посмотрев на Макса испуганными глазами. – Они пытаются захватить наш мир, и, увы, и я, и Олег приложили к этому свою руку.

– Бесы? – нахмурился Максим. Ему уже порядком осточертела вся эта магия и колдовство. Он привык к другому миру, к другим правилам игры. В его настоящем Харькове все понятно…Это наркоман, это убийца… А тут какие-то демоны, дьявол, ведьмы, какие-то бесы…

– Что значит бесы? – снова повторил он, поднимая с земли свое табельное оружие, заметив, что Головко уже не смотрит в его сторону.

– Жители Тивита…Они называют себя Координаторами, но они бесы! Это разговор не для всей улицы, молодой человек. Пойдем, я тебя чаем с малиновым вареньем угощу, – Иван Никитич быстро огляделся по сторонам, словно опасаясь, что их кто-то может подслушать. Улица была пуста. Лишь где-то очень далеко ревела мотором, пытающаяся завестись старая потрепанная «копейка».

– Хорошо…– кивнул Макс.– Можно удостоверение обратно, – протянул он свою руку старику, который неожиданно утратил всю свою боевитость, став изможденным, бесконечно уставшим дедушкой, которому надоело бояться, который только и мечтает о покойной старости в окружении своих внуков.

– Да, конечно…Проходите в дом, сейчас чайник поставлю.

Обстановка в жилище профессора была, мягко говоря, скромная. Так уж повелось в нашей безумной стране, что те, кто в своей жизни прочитал лишь одну книгу, да и ту азбуку, живут намного лучше, чем интеллектуалы с заслуженными степенями. Интеллигенцию у нас не ценят и не любят, потому как она в большинстве своем, кроме как болтать о неудавшихся возможностях ни черта не умеет.

Старенький телевизор, продавленный диван, застеленный потертым покрывалом, панцирная кровать в углу, дореволюционный платяной шкаф и множество фотографий на стенах, аккуратно уложенных в деревянные рамки – все это составляло небогатый интерьер профессорского домика. Круглый сборный стол стоял посередине комнаты. На нем лежали какие-то тетрадки с длинными малопонятными расчетами, в которых Максим ничего не понял. Их Головко сразу же смахнул в сторону, сбросив на один из гнутых венских стульев.

– Чайник вскипел…– сообщил он, торопливо накрывая на стол, не очень уж умело, что говорило о том, что гости в его домике – нынче, большая редкость.

– Олег Митусов – мой лучший ученик! – сообщил с грустной гордостью Иван Никитич, когда все необходимые традиционные процедуры проявления гостеприимства были соблюдены. Обещанное варенье было выставлено на стол, а из кружек, наполненных янтарной жидкостью, исходил просто головокружительный запах жасмина. – Гордость нашего НИИ, надежда всей советской практической химии…

– Хотелось бы узнать, Иван Никитич, как он появился в вашем институте. Ведя это расследование, я не нашел никаких упоминаний о его прошлой жизни, первых работах, кандидатской, наконец…

– Олежка появился у нас в середине восьмидесятых прошлого века, – грустно улыбнулся Головко, прихлебывая янтарный напиток. – Молодой, амбициозный…Сообщил, что прибыл из Праги, где проживал долгое время с родителями. Там закончил Химфак Пражского университета, написав диссертацию кандидата химических наук. Рассказал, что хотел бы заниматься наукой и здесь, наравне со своей основной работой…Он, кажется, был директором какого продовольственного или хозяйственного универмага на Алексеевке…

– Хозяйственного, – поправил Макс старичка, следуя его примеру, сделав приличный глоток обжигающего чая, – а кем были его родители? Чем занимались? Почему оказались в Праге? Он этого не рассказывал никогда?

– Олег был очень скрытным человеком, малообщительным…Единственное, о чем он мог говорить часами была его научная работа, – вспомнил Иван Никитич, – но…

– Что, но? – спохватился полицейский.

– Однажды, между делом, поведал, что отец его служил в нашем консульстве, а мать была домохозяйкой. Из-за высокого положения родителей, ему удалось без проблем поступить в Пражский Университет, где он познакомился с господином Иржи Барышом – большим специалистом в области нетрадиционной химии.

– Что значит нетрадиционной? – не понял Макс.

– Вы слышали про алхимию? Про философский камень? Николаса Фламеля? – улыбнулся Головко так, словно разговаривал с неразумным первоклассником.

– Доводилось…– в голове сразу возникла первая часть Джоан Роулинг с незабвенной сагой о Гарри Потере.

– Вот, примерно этим Иржи Барош и занимался в свое время.

– То есть хотел превращать любой металл в золото? – понятливо кивнул Максим.

– У него была свою теория…Более теологическая…Наука, молодой человек – это не только смешивание определенных веществ друг с другом в точных пропорциях, но и способность думать и анализировать. Вот Иржи в свое время и вывел теорию, что помимо нашей планеты у нас есть планета-спутник под названием Тивит, где проживает такая же цивилизация, как у нас, только более развитая.

– Только при чем тут химия? – растерялся полицейский, у которого в голове уже все перемешалось.

– Иржи предполагал, что при помощи совершения химической реакции, можно будет открыть нечто вроде портала на эту планету. Долго занимался этим вопросом, посвятив ему почти всю свою жизнь. Олег утверждал, что учился именно у него.

– И что? Ему удалось найти способ? – нахмурился Макс.

– Нет…– пожал плечами Головко. – Одним прекрасным пражским утром Иржи Барош исчез из своей квартиры, не оставив никаких следов.

– Что? – поперхнулся полковник малиновым вареньем.

– Просто испарился… Его ученики утверждали, что вход на Тивит он все-таки нашел, другие, менее романтично настроенные говорили об обыкновенном случае пропажи без вести.

– А что говорил Олег? – напрягся Макс, вспомнив о том, зачем он сюда пришел.

– Олег говорил, что господин Барош был очень близок к тому, чтобы найти способ открыть портал. У него остались кое-какие записи господина Иржи, именно с ними он пришел к нам в НИИ.

– И вы загорелись идеей закончить труда чешского алхимика? – кивнул понятливо муж Яны.

– Как не загореться? – изумленно заморгал глазами Иван Никитич. – Это был шанс совершить самое сенсационное открытие за всю историю нашей планеты! Величайшее, молодой человек!

– И в чем суть?

– Суть…Я не буду грузить вас ненужными терминами и понятиями. Если совсем уж кратко, то портал открывается при взаимодействии определенной кодированной фразы, начертанной в определенном строгом порядке специально изготовленной краской, которая, в свою очередь, при взаимодействии с кислородом способна прорвать завесу, отделяющую наш мир от других.

Перед глазами Макс сразу же встали расписанные разными буквами стены квартиру Олега Митусова. Что там было? Кажется, что-то про Тивит…

– Вам удалось сделать эту краску? – уточнил Макс, заранее уже зная ответ.

– Да…Олег вывел идеальную рецептуру, при которой соблюдались все необходимые условия.

– Именно про это и была его диссертация? Иван Никитич? – профессор смотрел куда-то в окно, задумчиво прикусив губу, не обращая внимание на собеседника.

– Да…– Головко встал из-за стола и шагнул к окну, внимательно в него всматриваясь.

– Он смешал необходимую краску?

– Именно…Олежка был талантливым химиком…Здравствуй, Мария…