Проводница в светлом фартуке только что принесла чай, и Николай, бросив в него
кусочки сахара, сидел, помешивая, и стакан звенел в серебристом подстаканнике.
– Давай, сынок, я тебе чай-то подбелю, – сказала ему старушка, севшая недавно на
какой-то маленькой станции, – у меня молочко хорошее, от своей коровки.
– Забелите, – согласился Бояркин.
Старушка была старенькая, с темным, изборожденным морщинами лицом.
– В гости или к себе? – поинтересовалась она.
– К себе, бабушка, к себе.
– Погостил?
– Погостил. Где я только не побывал… Досыта нагостился.
Они разговорились…