Бурная молодость Жени Степанова

По утрам, Женя шёл мимо того общежития, где обитало огромное количество представительниц женского пола. Большей частью, они трудились на складах, в столовых и на возведении зданий автозавода.

На стройплощадках очень нуждались в женских руках разных специальностей. Везде требовались плиточники, штукатуры и маляры. Встречались даже вакансии бетонщиц, водителей автомашин и тракторов.

В тёплое время, окна в комнатах были постоянно открыты. Многие девушки приехали из деревень, где жили очень близко к земле. Для них в большом городе, всё было весьма непривычно.

Они выходили на небольшие балконы сразу после того, как поднимались с кровати. Только накидывали на юное тело лёгкий халатик. Очень хотелось вдохнуть свежего воздуха, на людей посмотреть, а заодно и себя показать.

Однажды Женя спешил по делам. Заметив движенье вверху, он поднял голову и на втором этаже увидел молодую особу. Слегка наклонившись вперёд, она стояла, опершись на огражденье локтями, и с улыбкой смотрела на проходившего внизу человека.

Взгляд парня скользнул по заспанной миловидной мордашке и опустился чуть ниже. Ему открылся замечательный вид двух стройных ног и скрытого между ними причинного места. Тёмный треугольник волос хорошо выделялся на фоне свежего белого тела.

Все мысли Жени занимала работа. Он размышлял, что ему, в первую очередь, нужно сделать на стройке? Поэтому, парень не придумал ничего интересней, чем сообщить на ходу: – Если идёшь на балкон, то бельё надевай.

Девушка пронзительно ойкнула. Немного присев, она прижала халатик руками к животу и ногам, развернулась на месте и резво рванулась в открытую балконную дверь. Уже напоследок перед Женей мелькнула её аппетитная упругая попка.

В другой раз, Женя тоже спешил на площадку. Он, как всегда, проходил мимо женской общаги. В этот момент, на мастера что-то упало. Оно оказалось очень увесистым и довольно упругим. У парня создалось впечатление, что ему в череп врезали тяжёлой подушкой.

Раздался тихий хлопок. Парень вдруг ощутил, как что-то холодное потекло по лицу, по груди, по спине. К голове сразу прилипло что-то тонкое и неприятно белёсое.

Схватив непонятный предмет, парень сдёрнул его с мокрой макушки и бросил на землю. Оказалось, что это пакет из прозрачного пластика. Судя по состоянью одежды, на него пролилось не менее трёх литров воды.

Сдержав громкую ругань, Женя поднял голову вверх. Многие окна общаги были распахнуты настежь, но парень никого не увидел. Внутри комнат тоже было удивительно тихо. Словно там и не жили десятки людей. Скорее всего, все девчонки зажимали себе ладошками рты и умирали от смеха над своей «милой шуткой».

Женя молча двинулся дальше. Он прошёл несколько метров и резко повернулся назад. В одном из окон мелькнула смеющаяся девичья рожица. Парень запомнил проём и огляделся вокруг.

Во всех городах нашей планеты, имеются люди, которые бросают мусор на улицу. Иногда они это делают прямо из своего многоквартирного дома. Эта общага не была исключением.

Благодаря раннему времени, дворник ещё не пришёл за работу. На газоне лежал пакет из прозрачного пластика, наполненный всяческим хламом. Кроме каких-то объедков, там находилась пустая консервная банка.

Парень взял в правую руку мешок, убедился в том, что он довольно тяжёлый, и швырнул в то окно, где видел молодую особу. Благо, что она проживала на втором этаже.

Внутри комнаты послышался смачный шлепок. Что-то свалилось на пол и со звоном разбилось на много осколков. Однако, никаких голосов, парень не слышал. Скорее всего, девушка притаилась, как мышь. Наверняка, она со страхом ждала, что следом влетит целый кирпич.

После этого случая, Женя часто ходил мимо общаги, но на него никто ничего не бросал. Наверное, урок пошёл девушке впрок.

В конце жаркого лета Женя шёл мимо городского парка «имени отдыха». Время было достаточно позднее, но музыка на танцплощадке продолжала греметь. Из тёмной аллеи, навстречу парню, вывалилась группа подгулявших девиц. Их было человек семь или восемь.

Женя поравнялся с разбитными девчонками и услышал сакраментальное: – Молодой человек, угостите нас сигаретой! – правда, прозвучали эти слова значительно проще: – Эй чувак, закурить не найдётся?

Парень достал пачку «ТУ-134» и предложил подвыпившим дамам. Девушки тотчас расхватали все сигареты. Бандерша бросила: – А спички?

Женя чиркнул серной головкой по боку коробки. Укрывая огонь в сведённых ладонях, сложенных ковшиком, он протянул пламя даме. В ответ получил удар прямо в лицо.

Била она не так чтобы сильно. Всё-таки, как не верти, женские мышцы не сравнить с мужскими. Однако метила профессионально, в челюсть, чуть левей подбородка. Благодаря высокому росту намеченной жертвы, удар получился слабее, чем думала бандерша.

– Сколько раз меня люди учили! – подумал вдруг Женя, уклоняясь от второго удара: – Просят у тебя закурить, отдай коробок. Не занимай руки спичками. Отбиваться тебе будет нечем!

Женя начал отмахиваться от наседающей бандерши. Не лупить кулаками в ответ, а только отмахиваться, уходя от ударов и подальше отпихивая от себя психопатку. В глубине подсознания сидела врожденная мысль. Нельзя женщину бить ни при каких обстоятельствах, а если случайно придётся, то ограничиваться простой оплеухой.

Остальные девчонки, как по команде набросились на смущённого парня. Сзади кто-то прыгнул на плечи и схватил руками за горло. Спереди подлетела какая-то мелкая шавка и попыталась с размаха врезать Евгению в пах. Он еле успел закрыться бедром. Удары сыпались с разных сторон. На спине повисла девица весом в мешок полный сахара и сильно давила на горло.

– Танька! – крикнула бандерша: – Бей козлину по черепу!

Женя увидел, как одна из девах запрыгала на левой ноге, пытаясь снять босоножку на толстой подошве. Каблуки на её большой обуви были в ладонь высотой и сантиметра четыре в диаметре.

– Облепили, как собаки медведя! – подумалось Жене. Он припомнил охоту на любителя мёда, которую не очень давно видел в кино. Несмотря на силу и ловкость, всё для того косолапого закончилось плохо. Подоспели охотники и пристрелили беднягу.

Дальше парень действовал на автомате, так, как научился в уличных драках на родной Безымянке. Все боевые движения происходили почти одновременно. Левой рукой он схватил за запястье, пережимавшее горло, сильно сжал и вывернул вниз.

Тонкие кости хрустнули подозрительно громко. Хватка девицы ослабла. Она заорала прямо над ухом.

Не заботясь о прочих бандитках, он закинул правую руку, как можно дальше вверх и назад. Схватил висящую на загривке шалаву за лохмы. Резко согнулся в поклоне и со всей силы кинул лахудру вперёд.

Девица перевернулась в вечереющём воздухе и ногами воткнулась в свою боевую подругу. Попала она в ту шмакодявку, которая снова пыталась въехать Жене по яйцам. Они кубарем покатились в зелёный газон.

Краем глаза парень заметил, что Танька все же сняла обувь с ноги. Подняв босоножку, словно дубинку она помчалась к намеченной жертве. Отмахнувшись от бандерши, он развернулся и рванулась навстречу. Оружие начало опускаться на голову Жени. В этот момент, он со всей своей скорости врезался в грудь крепкой девки.

Как писали когда-то в романах, семьдесят пять килограммов бушующей ярости, легко опрокинули Таньку навзничь. Она, словно кегля, закувыркалась по пыльной земле.

Дальше Женя использовал самый надёжный приём из арсенала боевого искусства. Парень задействовал быстрые ноги. Настолько стремительно мастер не бегал очень давно. Пожалуй, со школьных времен, когда сдавал норматив на спринт в сотню метров.

Какое-то время, из-за спины доносились возмущённые вопли поддатых девиц. Потом, всё, наконец-то, затихло. Облегчённо вздохнув, Женя пошёл спокойным размеренным шагом. До общаги было ещё далеко. Нужно было держать ухо востро.

В советской Осетии

Дорога до Благовещенска была очень однообразной и удивительно долгой. Закончив рассказ о Восточной Германии, Дадацкий повёл беседу о другом гарнизоне, где ему довелось послужить:

– Наш полк размещался в предместьях Владикавказа. С одной стороны находилась столица Осетии, с другой, стояло большое село, где жили, в основном, осетины. Русских там было раз, два, и обчёлся, а граждан других национальностей вообще никогда видали.

Я был тогда молодой, неженатый, очень худой и полный сил и энергии. Каждое утро я вставал в шесть утра, бежал пять километров до ближайшего озера и, в любую погоду, плавал там четверть часа. Бегом возвращался в казарму, принимал душ, натягивал форму и, только потом, шёл на работу.

Однажды, один офицер заболел. Мне приказали несколько суток проверять караулы. Иду я перед рассветом сменить часового. Согласно уставу, солдат мне кричит: – Стой, кто идёт?

Отвечаю: – Разводящий. Лейтенант Дадацкий.

Он, то ли меня не расслышал, из-за сильного ветра? То ли не понял, что я говорил? То ли его смутила фамилия, которую он сроду не слышал? Как бы то ни было, но он повторил свой вопрос.

Я ответил ему и продолжил идти. Боец опять прокричал то же самое. После третьего раз, он вдруг поднял карабин, да как шарахнет в меня с десяти с чем-то метров. Хорошо, что промазал. Иначе, я бы сейчас с вами не ехал.

В общем, я и новая смена бойцов бросились в разные стороны. Все стали дружно орать на солдата. Мол, ты что, сдурел, идиот? Только тогда, он узнал, что пришёл офицер из его воинской части.

Парня потом отругали, но даже не стали сажать на губу. Мол, согласно уставу, он всё сделал правильно. Трижды спросил, не получил внятных ответов и сделал предупредительный выстрел над головой постороннего.

Переживая воспоминания давних времён, Дадацкий чуть помолчал и продолжил рассказ: – Кроме службы, меня интересовали обычаи местных людей, что находились вокруг. Старожилы полка мне рассказали, что, несмотря на антирелигиозную пропаганду, проводимую в СССР, осетины всегда почитали православные святцы.

Главным у них считался Джеоргуба, осенний праздник в честь их святого Уастырджи, покровителя мужчин, путников, защитника слабых и обездоленных. У русских его называли Георгием Победоносцем.

Подготовка начиналась уже с воскресенья, накануне 23 ноября. Торжества продолжались неделю. Вторник почитался особенным образом. Для праздника закалывали жертвенное животное: барана, а то и быка. В те дни, осетины не могли есть свинину или курятину.