Ковчег острова Альмендралехо. Приключенческий роман

– А мне они нравяться, один выстрел – и мужчина на полу. Класс! – наперекор заявила Глафира. – Саид, мне тоже такой нужен.

– Хорошо, – согласился Саид. – Каждая женщина должна быть защищена от чужого мужчины.

* * *

Яхта под парусами двинулась в сторону архипелага. Данила исподтишка через бинокль следил за пиратами. Ветер хлопал ладошами парусов, яхта шла, чуть наклонясь влево и зарываясь носом в голубые волны, которые качали её, словно мать родное дитя.

– Ну, как там наши «друзья»? – изредка спрашивал Саид у Агафодрова.

– И не чешутся, – отвечал меланхолически Данила. – Даже на палубе никого не видно. Может, спят ещё?

Прошло с полчаса, как яхта покинула свой рейд, вот уже и сам силуэт преследователя утонул в горизонте, и ничто не предвещало погони. Агафодров встал из-за рубки, потянулся:

– Всё, ложная тревога. Нам всё чего-то кажется, всё чего-то кажется, что между мною и тобой ниточка завяжется, – пропел он басовитым голосом.

– Не может быть, – отозвался Саид, – они что-то замышляют. Ведь не ради интереса она за нами третьи сутки гоняются.

– Дай – ка я посмотрю, – предложила Глафира и взяла бинокль у Данилы.

Она долго всматривалась в горизонт и, наконец, вымолвила:

– Нет никаких кораблей, только какая-то маленькая надувная лодка плывёт.

– Лодка? – заинтересовался Саид. – А по какому курсу она движется?

– Да прямо к нам, – ответила Глафира, не отрывая бинокль от глаз.

Саид оторвал руки от штурвала и потёр потные ладони.

– Это хорошо. – Несколько минут спустя он спросил: – А теперь они где?

– Не знаю, плохо видно. Кажется, разворачиваются. Нет-нет, – закричала Глафира, – они стоят на месте.

– Всё, теперь они наши, – заключил Саид. Он взял фордевинд и повернул резко вправо. Паруса повисли, затем хлопнули, и яхта резко накренилась на правый борт. Все поняли, что они пошли к эритрейскому берегу.

А вот и острова Дахлака, они вырастали слева, словно грибы после дождя, маленькие, большие, зелёные и скалистые.

– Ну, что там? – спросил Саид у Алексея, который заступил на свою вахту с биноклем.

– Кажется, что-то есть, – осторожно ответил Подноветный.

– А ты помолись, если кажется, – сказал капитан.

– Да точно, точно, идет за нами, – повысил голос Алексей.

Саид, застопорив штурвал, подошел к Алексею и протянул руку к биноклю.

Всматривался он несколько минут, затем отнял бинокль, поморгал глазами, словно стряхивая с них усталость, и снова стал всматриваться в горизонт. Затем со вздохом облегчения сказал:

– Это они. Ну, что ж, начнём играть в мышки – норушки. Так говорят по русски? – спросил он Глафиру.

– По русски говорят: играть в кошки – мышки, – ответила она. – Но это одно и то же, Саид. Только вот не знаю, кто из нас кошка, а кто мышка.

Слева по борту уже видны доки и терминалы эритрейского порта Массауа, горы и башенные краны. Там, на рейде, томились десятки грузовых и пассажирских судов, всюду видны паруса яхт, рыбацкие лодчонки и баркасы. Прямо по курсу яхты плывёт огромный паром до острова, на палубах которого кишат люди.

Когда яхта наших путешественников спряталась за небольшой зелёный островок, Саид приказал:

– Ну, все, мужики, – пора.

Все бросились к своим местам, и скоро паруса вместе с телескопическими мачтами были уложены, а яхта – катамаран превратилась в мощный катер. Фыркнули моторы, за кормой взбурунилась вода, и катер, осев задом в воду, словно бешеный жеребец перед стартом, рванул вперед. Изумрудная вода перемежалась с голубой, там, где острова и островки располагались слишком далеко друг от друга, бурунилась мелкая волна. Катер лавировал между островов, словно болид формулы-1. Обитатели немногочисленных яхт и рыбацких лодок, которые обитали здесь, разинув рты, смотрели на невиданное ими судно, которое с огромной скоростью проносилось мимо них, грозя перевернуть своей волной их крохотные судёнышки.

Обитатели катера успели заметить, как из-за оконечности островка, где они трансформировали свое судно, появился пиратский катер и бросился им вслед. Саид торжествовал.

– Если они пойдут за нами и дальше, они обязательно наткнуться на подводную скалу или окажутся в ловушке, из которой им придется выбираться целые сутки, – кричал он сквозь свист ветра.

Так они крутились между островов с полчаса, пока наблюдавшая за преследователями Глафира не закричала:

– Они останавливаются, они останавливаются!

Остановился и катер наших путешественников. Саид взял бинокль, посмотрел и сказал:

– Видно, у них тоже опытный лоцман, проверяют лотом глубину. Ну и пусть их, я знаю, что они здесь долго будут ворочаться, как медведи в берлоге. А нам, ребята…

– Почему одни ребята, – запротестовала Глафира. – А девчата?

– И девчата тоже, дорогая Глафира – джан. Одним словом, нам пора плыть своим курсом. Вперёд.

Уже к закату солнца они проскочили горловину Баб – эль – Мандебского пролива и стали уходить на восток по Аденскому заливу…

11

Питер Черрик уже полгода каждый четверг, следуя указаниям отца, ездил на съёмную квартиру и дожидался определённого часа. Чтобы не скучать, он брал с собой ноутбук, открывал карту мира и погружался в виртуальное путешествие. Такие путешествия он любил с самого детства, но будучи человеком не очень коммуникабельным, Питер предпочитал путешествовать больше в мечтах, чем в реальности. Отец много раз предлагал Петру сходить на покорение Анд, сплавиться по быстрым рекам Кавказа, побродить по Таиландским джунглям или слетать на канадские острова, чтобы увидеть белых медведей, но Пётр неизменно отвечал:

– Папа, если бы все люди, как ты, только и делали, что путешествовали, то кто бы растил хлеб, строил корабли, самолёты, автомобили, растил детей, а?

– Сынок, я считаю, что человек – не камень, он не может постоянно сидеть дома или на работе и заниматься только зарабатыванием денег. У человека, кроме необходимости пожрать, одеться и согреться, есть стремление к познанию мира, самого себя, наконец.

– Я понимаю, папа, но для того, чтобы познать себя и мир, не обязательно самому лазить по горам, опускаться в глубины океана или бродить по сельве, прериям или джунглям. Эти вещи много раз проделывали до нас другие люди, их сотни, тысячи, миллионы. Сейчас такие технические возможности, что стоит только нажать кнопку – и ты можешь очутиться в разных местах Земли и даже в космосе, на любой другой планете.

– Да, ты действительно розовый мечтатель, – ответил отец. – Но ведь можно совмещать и сочетать мечты с действительностью. Неужели тебе не хочется ощутить упругость морозного ветра на заснеженной вершине, посмотреть, как плещется в болоте бегемот, проплыть на арктической льдине, спуститься в пещеру и полюбоваться подземным озером, в котором обитают необыкновенные рыбы, сталактитами, сталагмитами? Неужели не хочется, сын?

– Нет, папа, я, видно, не такой романтик, как ты. Я больше в маму, чем в тебя. К тому же, зачем затрачивать столько сил и средств, чтобы посмотреть на сталактиты или на акулу, когда одним нажатием курсора я могу переместиться в любую стихию, в любой район земного шарика. Да куда захочешь, хоть на планету У – 386 в созвездии Кентавра.

– Ну, хорошо, – соглашался отец. – В конце концов, это, может быть и к лучшему.

Пётр тогда не понимал, что имел в виду тогда отец, но сейчас, после его исчезновения, он, кажется, начинал догадываться. Пётр был очень добросовестным и ответственным человеком, и когда отец сказал, что сын должен приходить каждый четверг в эту чёртову пустую квартиру, он это делал с младенческим прилежанием.

Квартира находилась на самой окраине Нью – Йорка, в лесопарковой зоне около Беркли-Хайтса, в старой кирпичной многоэтажке. Хозяин дома не влезал в личные дела своих жильцов, иначе кто же поедет в этот район, где среди гор строительного мусора, старых полуразрушенных зданий и приюта бездомных горемык жили огромные крысы и одичавшие собаки и кошки. Приют в этом доме искали те, кто впервые приехал в город и искал работу, начинающие клерки и актеры, студенты и безработные, в котором можно было снять жильё за низкую плату.