Жизнь длиною в жизнь

– Все девушки красивы, но в душе, ни чего не пошевелилось. Лучше бы ты мне ни чего не рассказывал о любимой женщине. Теперь я из-за тебя не скоро найду свою жену. Хотя, ты знаешь Федор, после твоих слов, я понял, что влюблен в Дарью. Я еще подумаю над этим. Я стану Георгиевским кавалером, но боюсь, что война кончится раньше, чем я стану офицером. Но я не такой красавец и роста мне не хватает.

– Георгий, разве дело в красоте и росте. Ерунда это все. Если девушка тебя полюбит, разве есть разница, высок ты или нет. Если дама гонится за красавцем, зачем тебе такая? Человеку нужен человек, а не кукла или истукан. И про ордена я пошутил. Дашка хорошая, если увидит, что ты ее любишь и ты ее мужчина, будет тебе согласие с ее стороны и любовь. Она человек с большим сердцем. А я Георгий так тебе благодарен, что ты вытащил меня на этот бал. Сегодня я встретил ту девушку, о которой мечтал. Я не ошибаюсь. От нее исходит тепло, и она пахнет любовью. Я влюбился. Мне кажется, что это не романтика, а то чувство, которое должно привести меня под венец. Я добьюсь ее любви и уважения. Давай спать Зобс.

VII

Хочется немного подробнее рассказать о Софье. Последний ребенок в семье, последыш, самый любимый в русских семьях. Баловень судьбы. С детства не знала, что существует слово, нет. Исполнялась ее любая прихоть. Вот в такой обстановке она и росла. Чего она желала в жизни? А чего может желать избалованный ребенок, развлечений и сладкой жизни. Все к этому и шло. Ребенок рос, стал подростком, появились новые знакомые, но после нескольких минут общения, все ее, вновь обретенные подруги, отворачивались от неё. Девочка стала чувствовать одиночество, а ее тянуло в общество. Не может ребенок быть один. Три старших брата не могли ей заменить подруг, хотя они и были дружны с Софьей. В десять лет в ее жизни появилась Серафима. Познакомились они случайно, хотя их дома стояли рядом, просто, круг общения их родителей был разным. У Софьи отец, отставной генерал, у Серафимы отец, владелец ювелирной фирмы и магазинов, ни какой связи, но судьбе было угодно свести их вместе. Ранней весной, в праздничный день обоих девочек вывели на прогулку в парк. Серафима огонь, сорвиголова, черные глаза огнем горят, Софья одинока и не понята, в глазах нет яркого свечения. Подружились они быстро. На Софьины капризы Серафима не обращала внимания, ее это не беспокоило и не огорчало, как других подростков. Софья все время пыталась командовать Серафимой, а на деле получалось, что главенствует всегда Серафима. С осени они и учиться вместе стали и постепенно в характере Софьи наступил перелом. Девушка стала спокойная, уравновешенная, с большой жаждой знаний, она по-другому увидела мир. Оказалось, он прекрасен. Не надо ни над кем командовать и главенствовать, лаской и прилежанием можно добиться большего в жизни. Нельзя приказать солнцу светить ярче, траве быть зеленее. Надо принять мир, таким, какой он есть, а главное, не от родителей зависит твоя судьба, а от тебя самой. Все как в Библии, что посеешь, то и пожнешь. Теперь, кроме Серафимы, у нее появилось множество подруг, ей стало интересно жить в обществе, среди людей. Все свое свободное время она пропадала у Серафимы. Чем могли заниматься девчонки подростки? Читали книги и мечтали о счастливой жизни, но мечтали не о жизни с принцем, их мечты были земные, они мечтали о земном счастье. Впервые с неравенством в жизни Софья столкнулась, когда у Серафимы умер отец. После смерти мужа, мать Серафимы не могла содержать дом, в котором они жили, им пришлось переехать в другой дом, так сказать, в более скромное жилище. Софья спросила об этом у своих родителей, но те не смогли дать ей вразумительный ответ. Теперь Серафима нуждалась в Софье, но Софья ее не подвела, их дружба стала еще крепче. Девушки взрослели, в четырнадцать лет они выглядели великолепно и обе поступили в пансион. Началась война четырнадцатого года. Вот тут Софья узнала, что человек смертен. Через два месяца после начала войны, погиб средний брат. Румянцевы никогда не кланялись пулям. Семен Румянцев поднял свою роту в атаку и погиб как герой.

Так ушел из жизни еще один человек долга. Русский столбовой дворянин, офицер и Георгиевский кавалер. Он выполнил главную привилегию русского дворянина, он первым пошел и умер за свою Родину. Слава русскому дворянству

Через полгода был убит и младший брат. Нет, он не кинулся в атаку, он, просто не отступил, не побежал с поля сражения. Смерть принял в своем окопе.

Так ушел из жизни еще один человек долга. Русский столбовой дворянин, офицер и Георгиевский кавалер. Он выполнил главную привилегию русского дворянина, он первым пошел и умер за свою Родину. Слава русскому дворянству.

Теперь на войну отправился и старший брат. Он не был военным, он был карьерным дипломатом, но за братьев и Родину, должен, же кто-то идти и воевать. Александр мог избежать мобилизации, но уважал бы он себя после отказа от воинской службы, вот в чем вопрос. Он потомственный дворянин, граф, будет сидеть в тылу, а за него будут воевать другие, да никогда в жизни, и он ушел на фронт. Через четыре месяца в «Русском инвалиде» был опубликован список погибших офицеров. Пятым по счету был указан Александр Румянцев.

Так ушел из жизни еще один человек долга. Русский столбовой дворянин. Он выполнил главную привилегию русского дворянина, он первым пошел и умер за свою Родину. Слава русскому дворянству.

На этом род графов Румянцевых прекратил свое существование. Старый граф рано или поздно умрет, а Софья выйдет замуж и сменит фамилию. И эти столбовые дворяне воспользовались главной привилегией русского дворянства. Они первыми пошли и погибли за свою Родину. Так в течение года Софья из четвертого ребенка, превратилась в единственного. От баловня судьбы ничего не осталось. Свою судьбу она решила сама. Если замуж, то только за офицера. Детей буду рожать столько, сколько смогу, надо же кому-то Родину защищать. Софье шестнадцать. Первые выходы в свет. Её заметили сразу. Высокая, красивая, великолепно танцует, веселая и задорная. Ухаживания принимала спокойно, без трепета. Было несколько предложений руки и сердца, но все претенденты получили отказ. Даже Серафима удивилась.

– Соня, этот поручик бравый офицер, ты же сама говорила, что пойдешь за офицера. Так в чем дело?

– Ох, Сима, в том-то и дело, что бравый. А я хочу спокойного и земного. Что бы у него глаза горели, когда он смотрит на меня, а не на мою грудь. Я сама почувствую своего суженного, будь спокойна за меня.

Алексей Волков появился в жизни Софьи совершенно случайно. Они не могли встретиться друг с другом в быту. Алексей чуждался светских приемов, все его помыслы были о море и службе. Его в дом привел дядя, когда решил сделать визит к своему товарищу по полку и пришел в гости к отцу Софьи. Старик, после гибели сыновей здорово сдал, и он решил поддержать старого товарища, заодно, взял с собой своего племянника. Алексей не хотел идти в гости к генералу, он, попросту, его не знал, но на уговоры дяди согласился. Софью он увидел сразу, как только вошел в дом. Рядом с ней находилась и Серафима, но на нее он даже не взглянул. Софья покраснела, хотя они и не сказали друг другу ни одного слова. Вот так два взгляда и судьба решена. Алексей несколько раз навещал Софью, но при встрече, постоянно молчал. Из него не возможно было выдавить ни слова. Серафима начала подтрунивать над ним, а он продолжал молчать. Впервые голос Алексея девушки услышали, примерно, через месяц знакомства.

– Милые дамы, меня не будет некоторое время в Петербурге, мой крейсер во главе эскадры уходит в поход. Так, что я не пропадаю. Война. Когда буду в увольнении, навещу вас.

Софья промолчала, а выручила подругу Серафима.

– Ну, слава Богу, а мы уже думали, что наш лейтенант немой. Одни охи и вздохи. Но мы с Софьей не можем понять, по кому это сохнет наш офицер? Мы же так можем и поссориться. Вы нам обоим нравитесь.

Тут Серафима съязвила. И так было всем понятно, кому Алексей отдает предпочтение.

– Что бы вас не обидеть девушки, вы обе прекрасны, но свое сердце я хочу отдать Софье.

Софья покраснела, но в ее глазах была огромная радость. Ей и без слов было все понятно. Алексей уехал.

VIII

Крейсер Алексея вышел в море. Немецкая и российская эскадры двигались параллельными курсами, но бое столкновения не было. Алексей был на хорошем счету у командира корабля. Он был великолепный штурман. Карту Балтики он знал назубок. Все фарватеры и все течения, каждую мель и розу ветров. Командир пользовался им, как энциклопедией. И на этот раз командир испросил у Алексея совета. У русских моряков в обиходе не принято было обращаться по звания, только по имени отчеству.

– Алексей Петрович, я думаю, сегодня немцы не предпримут атакующих действий, они ждут подкрепление, но мне так хочется подпортить им крови, жаль, наш главный калибр не достанет до них. Тут где-то должна быть мель, в милях десяти по курсу.

– Павел Сергеевич, вы угадали мои мысли. У меня есть идея, но я не решался вам ее предложить.

– Отчего же голубчик, я ведь не кусаюсь и дельные предложения принимаю. Это в адмиралтействе долго думают, а нам с вами негоже бояться, нам врага бить надо. Выкладывайте, чего у вас там.

– Тут банка песчаная есть небольшая, но крейсер мы не выманим из строя, побояться немцы строй нарушить. А идея вот в чем. Надо послать вперед линкор, пусть станет перед банкой и просигнализирует, что главная машина сломалась, хода нет, прошу помощи.

– Так в чем же идея?

– Все просто. Линкор на малых оборотах будет отходить в берегу. Командир немецкой эскадры прикажет какому-нибудь судну атаковать линкор. Он на всех парах погонится за линкором и сядет на мель. Тут мы его и прихлопнем, как муху. Затея рискованная, может осадки немца и не хватить, но и тут наш линкор может спокойно уйти пассажирским фарватером, что в двух милях от берега. Немцы побояться береговых батарей и в погоню не кинуться. Переговорите с адмиралом, он командует эскадрой, а я пока все это на карте нарисую.

Командир ушел к адмиралу, а Алексей проложил курс и дал письменные разъяснения своей идеи. Через полчаса на мостике появился командир в хорошем настроении.

– Адмирал дал добро, хоть и покочевряжился немного. Не хотел немцев раздражать. Мол, потом кинуться в драку. Я его и успокоил. Раз сейчас не кидаются, то и после не кинуться, если и кинуться, то без плана и ровного ряда, а это нам будет на руку, мы им по зубам и дадим. Мы на ветру стоим, у нас маневр есть. Спускай катер и на линкор иди. Вот тебе приказ по эскадре.

Все было выполнено, как и задумал Алексей. Немцы читать азбуку Морзе, тоже умеют. Линкор от семафорил. Сломалась главная машина. Требую помощи. Из-за немецкого крейсера выскочил на всех парах линкор и прямо пошел на мель. От первого залпа наш корабль увернулся, потом дал полный ход и ушел к берегу, под прикрытие береговых батарей. Немцы не сразу поняли, в чем дело. Раздался скрежет, и их линкор глубоко увяз в балтийском иле. Стоящий на приколе корабль легкая мишень для российских пушкарей. С нашего линкора увидели, что немец потерял ход, корабль развернулся и открыл огонь из всех калибров. Море охватило зарево. Потом было пущено еще несколько торпед, и немецкий линкор навсегда остался в водах Балтики. Немецкая эскадра не пошла на спасение своих моряков и около пятисот матросов и офицеров было взято в плен. На русской эскадре все ликовали. Адмирал лично поблагодарил Алексея.

– За ваш план вы будете представлены к награде, я думаю, Георгиевская лента в скором времени украсит ваш китель.

В течение месяца, больших боестолкновений не было. Небольшая перестрелка из главных калибров. Для Алексея приключения не окончились. Уже перед самым входом в Кронштадт, один из старших офицеров ударил матроса. Алексей не выдержал и отчитал капитана третьего ранга.

– Вы не имеете права рукоприкладствовать. Для этого есть взыскания. Мы не в семнадцатом веке живем. Нам с этим матросом завтра в бой идти. Кто вам потом спину прикроет?

– Да какое вы имеете право мне замечания делать? Что, сильно загордились лейтенант? Ваше дело курс прокладывать, а не учить меня. Я старший офицер корабля, это мое дело дисциплина на судне. А тут сопляк меня учить вздумал, я на вас взыскание наложу.

От таких слов Алексей вспылил и чуть не ударил офицера. Сдержался, иначе суд. Командир корабля не смог сгладить скандал. У капитана третьего ранга родня в адмиралах и он подал рапорт на Алексея. Крейсер стал на якорь, и офицеры отправились на берег. Есть плохие минуты, а есть и прекрасное время. На берегу Алексея ждала Софья. Хорошая весть уже дошла до берега, а плохая сама добежит. Поначалу Софья скромно подошла к Алексею, а потом, вдруг обняла его за шею и поцеловала в щеку.

– Ты знаешь Алеша, я горда не за тебя, а за себя. Правильно я сделала, что отказала всем женихам. Я тебя ждала.

– Ох, Софьюшка моя, рано ты гордишься за меня, до наград еще далеко.

И Алексей рассказал Софье о происшествии на судне.

– Алексей, поехали к моему отцу, если понадобится он и к Николаю II на прием пойдет. Он заслуженный генерал, император примет его.

– А вот тут Софья, я тебя очень прошу, протекции мне не делай. Я русский офицер и за себя постоять смогу. Все будет хорошо. Не волнуйся. Поехали к тебе домой, там наверняка нас и Серафима ждет. Тебе уже семнадцать лет, шампанское то тебе пить можно?

– Можно Алеша, мне теперь все можно. Поехали.

Алексей и Софья появились у родителей с шампанским и цветами, там их ожидала Серафима. Ни родителям Софьи, ни Серафиме, Алексей о происшествии ни чего не рассказал. День прошел весело. Утром с вестовым Алексей получил приказ явиться в адмиралтейство. Ничего хорошего от этого он не ждал. Там же и находился его командир корабля.

– Ух, Алеша, ничего хорошего от этого приема я не жду. Пошли к адмиралу. В обиду я тебя не дам. Пусть это мне будет стоить должности.

Они зашли в кабинет к адмиралу. Тот долго не рассуждал.

– Лейтенант Алексей Волков, вас представили к награде Георгиевского кавалера. Прошение подано на высочайшее имя. Теперь о плохом. Вы не имели права отчитывать старшего офицера на виду у матросов. Есть устав. Вы его знаете. Вас могли понизить в звании, но за вас вступился командир корабля, я согласен с его доводами. Вы переводитесь командиром вспомогательного корабля «Быстрый». Вот там и наводите свои порядки. Ничего говорить не надо, это приказ. Свободны оба.

Алексей со своим командиром вышли из кабинета.

– Послушайте Павел Сергеевич, да, что же это такое, какой там «Быстрый», это же корыто, пять человек экипажа. Труба дымит, за десять миль видно. Это насмешка надо мною.

– Не кипятись Алексей Петрович. Я тебя прекрасно понимаю. Ты там с месяц, другой, прослужишь, я тебя обратно заберу к себе и уже не штурманом, а старшим офицером. Лады.

– Хоть вы меня успокоили. Договорились.

– Я видел, у стенки тебя девушка красивая встречала, а ну кайся, что за девица.