Жизнь длиною в жизнь

Жизнь длиною в жизнь
Александр Чигаев

Революция. Гражданская война и длинная, длинная жизнь. О людях которые любили жизнь, но больше всего они любили свою родину Россию.

Жизнь длиною в жизнь

Александр Чигаев

© Александр Чигаев, 2018

ISBN 978-5-4493-7785-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Жизнь длинною в жизнь»

Предисловие.

Этот роман я писал очень долго, и не, потому что он трудно давался. Вовсе нет. Писалось легко, я писал о близких мне людях. Просто, пришлось переворошить гору исторического материала. Занимательная вещь история. Её пишут люди, в основном, эти люди заинтересованы. Они получают зарплату и пишут они, эту самую историю так, как выгодно их хозяевам. И ни куда от этого деться невозможно, к великому сожалению. Сегодня мы постоянно сталкиваемся с тем, что историю постоянно переосмысливают и переиначивают. Иногда, настолько искажая факты, что диву даешься. Я пошел другим путем. Я стал читать записки людей, совершенно не заинтересованных в искажении фактов. Они, просто, описывали свою жизнь, жизнь того времени, в котором они существовали. И оказалось, что история России выглядит несколько по иному, совершенно не так, как нам хотят сегодня преподнести некоторые политики и историки. Русский язык прекрасен, и не там поставленная запятая, совершенно искажает смысл происходящего. Сегодня всему миру пытаются навязать точку зрения, что Россия постоянно была агрессором, а просвещённая Европа, все время сдерживает агрессивные планы России. А вот это совсем не так. Россия ни когда не имела колоний, и ни когда в своей истории не навязывала свой порядок, тем малым российским народностям, которые проживали в России. Англичане и французы, при завоевании новых земель, сразу же навязывали свой язык и религию, покоренным народам. Огнем и мечем, выжигали их культуру. Все эти народы, в скором времени теряли свою идентичность и свой язык. В России же, такого ни когда не было. Всегда сохранялась вера и язык. А русский язык становился языком межнационального общения. Ни кому и в голову не могло прийти заменить финский язык русским. Поляки, вообще получили полную свободу, им оставили, даже, их денежную единицу. Это в какой стране могло такое произойти, что бы при агрессоре наступил рассвет культуры. После вступления Польши в Российскую империю, польская культура расцвела. Появились композиторы и художники. Маленький захолустный городишко Варшава, где не было ни водопровода, ни канализации за несколько лет стал третьим городом в России, потеснив с этого места Одессу. Варшава превратилась в одну из красивейших столиц Европы. А сегодня об этом ни кто не вспоминает. Польша ушла из России не потому, что ей было плохо, Польша ушла из-за коммунистического режима. По этой причине ушла и Финляндия. Сегодня ни кто не вспоминает, по какой причине Грузия пришла в Россию. Да что там Грузия. Многие народы пришли в Россию сами. Они находились на грани вымирания, и только в России они восстановили свою этническую принадлежность, сохранив при этом религию и язык. Не было бы сегодня Болгарии, как государства и болгар, как народ. Только благодаря России, сегодня есть такое государство на Балканах. Украина на коленях пришла в Россию, и этого сегодня не помнят. Запорожским казакам Екатерина Великая совершенно бесплатно раздала земли, а Галицкое панство, хочет вымарать имя Екатерины из истории Украины. Потомки запорожских казаков, пришедшие на кубанские земли стали многовековым оплотом России. Кубанские казаки сохранили свою культуру и веру. Они великолепно поют украинские народные песни, и ни кто им не мешает этого делать. Сегодня хотят переиначить и историю двадцатого столетия, хотя, остались, еще живы люди, которые делали эту самую историю. Не хочу касаться Великой Отечественной войны, есть, кому заниматься этим и без меня, но Японию вспомнить хочется. Когда американцы подарили японцам две «Малютки», в виде двух атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, Россия спасла Японию. Сегодня ни кто не задает интересный вопрос. Почему простые японцы не поодиночке, а целыми селениями принимали православную веру и почему в Японии стоят православные храмы? Россия подарила японцам жизнь, в виде вакцины против полиомиелита. Полиомиелит занесли в Японию американцы, а у японцев ни оказалось иммунитета, против этой болезни. Голодная и разрушенная Россия, пережившая войну, напрягла все свои силы и безвозмездно передала вакцину японцам. Япония была спасена. Это историю вымарали американские идеологи из памяти японцев. Обо всем, об этом, можно написать тысячи книг, но это не моя тема.

Зарубежные идеологи постоянно твердят о рабстве в России. Коснемся и этой темы. Назовите мне страну или стой, где не существует социального различия, между людьми? Есть только утопические идеи, но социальное неравенство, это суть всего живого на земле. Человечество, это лишнее подтверждение всего этого. Начиная от муравейника и пчелиных семей, и заканчивая львиным прайдом или волчьей стаей, везде социальное неравенство, такова жизнь земная. А было ли рабство в России вообще, даже при крепостном праве? Немецкие или английские помещики могли убить своего вассала, лишить его крова, я уже не говорю о праве первой брачной ночи. Когда такое было в России? Ни кому и в голову не могла прийти такая идея. Вы сейчас вспомните боярыню Морозову. И тут ответить просто. Конечно, изверг везде есть и Россия не исключение в этом. Но где и в какой стране могли помещика отправить в тюрьму или на каторгу, как отправили боярыню в России. Такого история Европы не знает. В какой стране рабы могли пойти воевать за свою Родину? Армия Наполеона ужаснулась, когда крестьяне стали грудью за свою Россию. Все время муссируется тема, что русский лодырь и русский пьяница. Так лодыря и пьяницу завоевать легко. Так почему же ни кому не удавалось одолеть Россию. Раньше в России и вовсе не пили. Все это пропаганда. В начале двадцатого века Россия занимала второе место в мире по потреблению алкоголя, но не от начала, а от конца этого списка. Меньше всего пили, только в Норвегии. Работали русские люди замечательно. Они кормили весь мир хлебом. Да, да, и Америку в том числе. Продажа российского масла за границу была сопоставима с продажей русского золота. Вот столько продавалось масла Россией. Споила Россию коммунистическая власть, вот это чистая правда. Американцы пили гораздо больше. Страна чуть не разрушилась из-за повального пьянства. Был введен сухой закон на всей территории Соединенных штатов, да и сегодня там пьют не меньше.

Все время Запад пытался понять русскую душу, но ни чего у них не получалось. Похоже, сегодня, до них дошло. Русская душа, это, прежде всего духовность. Вот теперь они серьезно взялись за это. Американская настоящая мечта. Что может быть лучше этого? Человек, благодаря своему уму и своим знанием возносится на вершину жизни. Прекрасно. Но в России пытаются внедрить не настоящую американскую мечту, а ту, которая полностью извращена и развращена. Культ денег превыше всего. Нет матери, нет отца, нет друзей. Все эти понятия заменяет доллар. Богатый человек, это не обязательно счастливый человек. С собой в могилу деньги не унесешь. В России было много богатых людей, но все они были меценатами, чего не скажешь о богачах Ротшильдах и им подобным. Насаждение культа денег привел к появлению пятой колоны в России, и чем больше этот культ, тем больше эта колона. Мы это все прекрасно видим в больших городах. Этих людей не интересует Россия, их интересуют только деньги. За деньги можно купить все и всех. Это развращает страну и людей. Когда в мире, таковых людей станет большинство, то мы все пройдем точку невозврата, и человечество погибнет, как вид. Слава Богу, Россия не допустит этой точки, духовность победит зло. Вот, именно, по этой причине вся западная пропаганда и бьет по России. Господа, ни чего у вас не выйдет, на том стояла, стоит и будет стоять русская земля. Россия – это не Азия, Россия – это не Европа, Россия – это Россия. Свой мир, свой континент и своя жизнь.

Собирая капля, по капле материал для романа, я пришел к полному убеждению, человечество будет жить вечно, ибо духовность России убить ни кому не под силу. Слава России. Я люблю тебя Россия.

Питерским Гардемаринам

Морского кадетского корпуса

И Отдельных Гардемаринских классов

1920 года выпуска, ПОСВЯЩАЕТСЯ!!!

Они очень любили жизнь, но еще больше, они любили свою Родину.

I

Федор, гардемарин морского корпуса с детства мечтал о море. Мальчик, рожденный в Санкт-Петербурге, после крещения в церкви Николаевского военного госпиталя был отправлен на родину к отцу в Воронежскую губернию. Впервые море он увидел в пять лет, когда летом приехал к отцу. Море его поманило, и он влюбился в него на всю свою жизнь. Дети о многом мечтают в жизни, но Федор только о море и думал. Он наотрез отказался ехать домой, и отец оставил его возле себя, в Петербурге. Теперь он влюбился и в Петербург. Детство прошло быстро, после гимназии вопросов не было, куда идти учится. Морской корпус, какой же еще выбор. Конкурс был огромен, но кроме этого нужно было иметь и безупречную поколенную роспись. Морским офицером не мог стать кто угодно в те времена, кроме безупречных школьных знаний, фамилия имела огромный вес при поступлении, слава Богу, с этим все было в порядке. Гимназию Федор окончил с золотой медалью, так что, экзамены в корпус не сдавал. Его отец подал прошение, на Высочайшее имя, Николай II начертал на прошении, принять, и вот Федор в морском корпусе. Первая часть детских мечтаний сбылась. В сентябре 1916 года его приняли в старший класс. Он гардемарин элитного морского корпуса России. Россия воевала, вся страна напряглась. В ноябре состоялась присяга на верность Императору Всея Руси. Во время присяги элитных подразделений, всегда присутствует и Царь. Хоть Николай II, и был очень занят, но традицию он не нарушил. На руках у Николая II был его сын, одетый в морскую форму. Все проходило торжественно и четко. Федор впервые видел Императора так близко и давал он свою присягу искренне, думая, что это на всю жизнь и один раз. Он еще не знал, что через три месяца ему придется присягать временному правительству. Николай II отречется от престола в столь трудное время для России. Романовым это он ни когда не простит. Ему было бы понятно, что в спокойное время для Державы, когда ей ни чего не угрожает, царь может отречься от престола. Влюбился, к примеру, в простую девушку. Любовь для него главное и выше Престола, тут вопросов нет, оставайся Великим князем и женись на любимом человеке, есть закон престолонаследования, свято место пусто не бывает, есть, кому на себя Державу принять, но в лихие времена этого делать нельзя Помазаннику Божьему. Он отвечает не за себя, он отвечает за всю Россию матушку. В народе Николая II называли «Кровавым», нет, не правильно это, какой он кровавый, не подписал ни одного смертного приговора тем людям, по которым веревка плакала, а сколько те злодеи лиха принесли в Державу, подумать страшно. Николай II должен называться «Слабым». Конечно же, Царь любил свою Россию, но этого мало в трудные минуты. Действительно, надо было стать «Кровавым», что бы утопить в крови всю ту поганую нечисть, которую прислали из-за границы, что бы навсегда, или, хотя бы, надолго отбросить Россию назад, сделать ее слабой и послушной. Но все эти испытания были в будущем. Федор стал на одно колено и прочитал, выученную, им наизусть, слова присяги, после чего, искренне поцеловал знамя. В эти минуты он был горд, горд за себя и свое Отечество. Такие минуты жизни забыть сложно, да, пожалуй, и не возможно. Это остается на всю жизнь, на долгую или короткую, тут как Бог даст. Теперь Вера, Царь и Отечество для него не пустые слова. Это честь, честь офицера, а честь всего одна. Теперь он вспомнил слова своего отца, хотя, тот и был сугубо штатским человеком.

– Запомни Федор на всю свою жизнь, если ты решил связать ее с военной службой. Любовь к матери и женщине, жизнь Родине, честь ни кому! Если ты отступишься, хоть на йоту от этого, у тебя не будит ни отца, ни братьев, ни фамилии. С Богом Федя. Я верю в тебя.

В кубрике казармы были накрыты столы, и Федор впервые в своей жизни выпил стакан водки. Все гардемарины были возбуждены, каждый из них хотел быть полезен Родине, все рвались на корабли и все хотели воевать. В кубрике появился дежурный офицер.

– Гардемарины, я понимаю ваше рвение. Не торопитесь, и Вам хватит с кем воевать. Вы еще успеете себя проявить. Сегодня ваше главное дело, это учеба. Флоту нужны достойные и знающие офицеры, главная ваша задача прилежно учится. Теперь разойдитесь. Отбой, как всегда в двадцать два ноль, ноль.

Федор пошел к себе домой. В доме праздник. Присяга, это праздник не только его. Собрались все офицеры его большой семьи. Федор больше не пил, а вот родственники часто выпивали. Тостов было много, и за Царя Батюшку, и за Россию матушку. Молча, выпили и за убиенных на фронте. Не только за офицеров, но и за весь российский люд. Тут не было разницы, какого ты сословия. Все полегшие за Родину святы.

Занятия в училище проходили буднично. Каждый будущий морской офицер учился отменно, ни кого не надо было заставлять это делать. Плохой судоводитель, это гибель корабля. Ребята были дружны, только некоторые из большой знати вели себя надменно, но с осторожностью. Все были горячими парнями, и любая ссора могла привести к дуэли, а это означало конец морской карьеры.

II

Этот Рождественский день 1917 года Федор запомнил на всю свою жизнь. Утром всей семьей были в церкви. К обеду вся семья и гости собрались у его отца. В это не спокойное время людей не было много. Все трое братьев, мать с отцом. Дядя, штабс-капитан лейб-гвардии Измайловского полка с женой и дочерью, несколько сослуживцев отца. Хоть был и торжественный день, в то время Новый год не был большим праздником, а вот Рождество всегда встречали с размахом. Изысканных закусок было не много, так, все русское. Икра зернистая, семга, заливная осетрина, разносолы, от квашеной капусты, до маринованных грибов, Смирновская водка, немного шампанского, Крымского производства и огромное количество пирогов. Даша, красивая и молодая деревенская девушка прислуживала за столом. После нескольких рюмок водки мужская компания стала, несколько веселее, но все равно чувствовалось напряжение. Война жуткая и гадкая портила всем настроение. Глава семьи был врачом, доктор медицинских наук, профессор, главный врач одной из крупнейших больниц Петербурга, сколько перед его глазами прошло искалеченных и изувеченных войной людей. Сколько он видел смертей, и не счесть. Из трех его сыновей, двое выбрали военную службу. Средний, Глеб, окончил морской корпус и служил мичманом на линейном корабле, отвечал за установку мин и торпедное оборудование. Младший, Федор, был гардемарином морского корпуса и хотел стать штурманом. Старший, Лев, окончил Петербургский университет и был хорошим бизнесменом. Работал в одном из крупнейших банков России и успешно играл на бирже.

В общем, обед прошел не очень весело. Мужчины встали из-за стола и перешли в кабинет хозяина дома Николая Федоровича, что бы обсудить обстановку в стране и поговорить, о своем, о мужском. Женщины остались в зале, и им было о чем поговорить.

Пока Николай Федорович доставал сигары и разливал мадеру, слово взял штабс-капитан. Он обращался ко Льву.

– Послушай меня мой дорогой племянник. В стране зреет буря, и я так думаю, начнутся беспорядки, слишком я высоко сижу и много вижу. Я заместитель командира не простого полка, а лейб-гвардии. Собирай-ка ты свои капиталы Левушка и дуй в Париж. Тут тебе делать нечего.

– Я уважаю, Ваше мнение дядя, но как на это посмотрят люди и мои коллеги. В трудный час для страны, я соберу все мои деньги и уеду, это не по совести.

– Да, какая там совесть, просто, когда начнутся беспорядки и все побегут из страны, ты будешь нашим плацдармом.

Тут в разговор вступил и Николай Федорович.

– Неужели так все плохо в стране Александр? Вроде, фронт стабилизировался. Мы переходим в наступление. Немного прижмем немчуру и победа, как всегда, будет за нами.

– Ох, Коленька, братец мой любимый, да, разве в германце дело? Ты ничего не видишь в своей больнице. Тебе все одно, что особ царской фамилии лечить, что простого мужика или солдата пользовать. Тут дело в другом. Немец эту войну выиграть не может, проиграет он, а вот смуту у нас в стране затеять может. Если будет бунт в нашей стране, то ты прекрасно знаешь, что такое российский бунт, страшнее не придумать. Месяц назад я по делам службы был в Воронеже, наш брат там начальник полиции, так вот он мне такое поведал, что я и вообразить себе не мог. Вешать надо было всех этих большевиков, меньшевиков и эсеров, а наш царь-батюшка игрался с ними. Увеселительные прогулки по Сибири им делал, они, видите ли, на каторгу с фортепиано стали ездить, а если чихать начинали, то для них и швейцарские курорты подавали. Послушай меня Лев, собирай добро и в Париж уматывай. Это мы военные останемся в России и умрем за неё, а тебе-то, зачем это делать. Смута уляжется, вот и вернешься.

– Я благодарен Вам за совет дядя, подумаю.

– Думай быстрее, что бы потом с голым задом не остаться.

Мужчины курили сигары, пили мадеру, потом перешли и на португальский портвейн. Беседа приняла более мирный характер. Штабс-капитан продолжал.

– Слушай Николай, тут люди взрослые сидят, хоть и твои дети, ответь мне на вопрос, как тебя угораздило ребенка сделать на стороне? Пусть твои сыновья слушают, вон Глеб, Георгиевский кавалер. Ну, влюбился ты в актрису, я это понимаю. Но зачем, же ей ребенка делать? Вот скажи, как нам теперь его принять в наш круг? Мы столбовые дворяне, что с простолюдином делать. Ни сегодня, так завтра нам его признать нужно.

– Братец мой, давай не будем касаться этой темы, хотя бы сегодня. Придет время, и эту проблему решим. Ни я первый, ни я последний. Влюбился, что тут сказать.

Мужчины продолжали мирно беседовать, все-таки праздник большой, а с ребенком, вот как обстояло дело.

Это было еще в начале двадцатого века. В Мариинском театре давали балет «Ацис и Галатея». В это время Николай Федорович был личным врачом наследника престола цесаревича Георгия Александровича, и они с супругой, находились в царской ложе театра. Доктор был скромным человеком по жизни, и ему не часто приходилось проводить время с царскими особами, но его с женой пригласили, и он не мог отказать. Видимо, так было угодно Богу. В этот день прима балерина госпожа Рыхлякова блистала, и Николаю показалось, что она так танцует, только для него. Ему казалось, что весь спектакль она смотрит, только на него. Доктор влюбился, да так влюбился, как можно влюбиться, только в шестнадцать лет. Он, умудренный опытом человек, доктор наук, влюбился, как гимназист, и с этим ничего поделать было нельзя. На следующий день он явился к актрисе домой с огромным букетом красных роз. Это сегодня легко это сделать в феврале, а в то время в Голландию самолеты не летали, и цветы достать было, ох, как не просто. Актриса не была обделена вниманием богатой публики. А кто был для нее Николай? Да, известный врач, но не миллионер с заводами и пароходами, ни герцог с огромными поместьями и домами. На много старше ее, она молодая, карьера в расцвете, еще появится богатый воздыхатель. В общем, актриса приняла его прохладно. Николай посещал все её спектакли, присылал цветы, но взаимности не получал. Потом Николай стал врачом при дворе принца Ольденбургского и уехал за границу. О своей любви он немного забыл. Да, он периодически посылал ей цветы и писал письма, но ответа ни когда не получал. Так прошло несколько лет. После приезда из-за границы, Николай Федорович возглавил крупнейшую больницу Петербурга.

В последнее время актриса себя плохо чувствовала. У нее начали болеть суставы, и она не могла танцевать. По совету врачей она взяла месячный отпуск. Отдых не дал желаемого результата. Её осматривало множество врачей, давали рекомендации, лечили, но эффекта не было. Один из медиков заподозрил у нее костный туберкулез и ей посоветовал обратиться к доктору (?). Актриса долго размышляла, как ей поступить. Ей было неудобно обращаться, именно, к этому доктору. Она отвергла его ухаживания. Но ей очень хотелось танцевать, и она написала ему записку.

– Дорогой и уважаемый Николай Федорович! У меня большое горе, я не могу танцевать совсем. Если я Вам хоть немного дорога еще, то прошу Вас, зайдите ко мне. Я нуждаюсь в помощи. И подпись. Варвара.

Когда Николай получил эту записку, он тут же отправился к актрисе домой. Какой же она стала прекрасной. Слегка поправилась, на лице румянец. Карие глаза, чуть, чуть раскосые с искрой. Великолепные вьющиеся каштановые волосы. Высокая, красивая и великолепная фигура, что называется, смерть мужчинам. Добавить ничего нельзя. Николай ели, ели сдерживал себя, чтобы не признаться ей в любви. Но одно дело, когда это просто женщина и другое дело, когда она становится твоей пациенткой. Тут не до Амуров, надо и честь свою блюсти. Его приняли приветливо, но доктор занялся своим основным делом. Был проведен тщательный осмотр. Слава Богу, это не костная форма туберкулеза, подумал Николай, тут бы я не справился. Пришлось бы актрисе на долгие годы уехать в Швейцарию. В гипсе она бы правела не один год. Тут немного отлегло.

– Ну, что ж дорогая моя Варвара, самое худшее уже позади. Слава Богу, это не туберкулез. Завтра вы заедете в клинику, надо будет сдать некоторые анализы. Наверняка, я найду незначительное малокровие, вы хоть немного и поправились, но вы держите диету. Вам придется, на время отказаться от этого. Питерская погода вам не подходит. Надо солнце, много солнца и фрукты.

– Николай, дорогой, это все, что нужно?

– Понимаешь Варвара, машины и те ломаются от долгой работы, а ты не машина, ты создана из плоти. Стерлись хрящи суставов, как бы тебе проще высказать, на понятном языке и без медицинских терминов, нет смазки между костями, вот, суставы и болят. Нужно время, нужен активный отдых. Завтра, когда увижу твои анализы, расскажу тебе подробнее, что нужно делать.

– Николай, я готова для тебя сделать все, что ты захочешь, только сделай так, что бы я смогла танцевать.

И Варвара обняла Николая. Николай был холоден. Если бы его обняла здоровая Варвара, он бы тут же признался ей в любви и начал бы целовать и ласкать ее, но он врач, а долг врача не велит ему такого.