Взгляд со стороны

Государство выделило мне участок на строительство комплекса горнолыжной базы. Заключил контракт с хозяином горнолыжного курорта «Паландокен» о совместном пользовании новой горнолыжной базы с другой стороны горы. Так было выгодно обоим конкурентам.

Развитие и прибыль горнолыжных баз можно было делить по вкладам с обеих сторон.

Даже в случае провала моего бизнеса, партнёр мог взять под свое начало мои расходы. У меня были гарантии со всех сторон на развитии горнолыжного бизнеса в Турции.

Однако в этом году меня дважды ограбили с партией алмазов на конечном пути следования на территории самой Турции.

О моем передвижении через границу с алмазами и дальнейшее продвижение по территории Турции знали с обеих сторон границы три человека от России и три человека от Турции.

Включая меня и основного поставщика алмазов. Если убрать с подозрения меня и основного поставщика алмазов, которые никак не заинтересованы в провале контрабанды алмазного бизнеса.

Тогда получается, что кто-то из двоих со стороны Турции, а также кто-то из двоих со стороны России находятся в совместном сговоре по перехвату очередной партий алмазной россыпи из России.

– Никак не пойму в чём могу тебе помочь? – удивлённо, спросил, Мирза, когда мы обратно устремились по государственной трассе в сторону армянской границы. – Неопытного туриста профессиональные авантюристы расколют при первой беседе со мной. Даже если буду прикидываться, что совсем не знаю никакого языка, кроме иврита.

– Не думаю, что на моей стороне находятся профессиональные авантюристы, которые сразу догадаются, что со мной подсадка к их проделкам. – настаивал на своём Мирза. – Тебе надо просто прикидываться тупым туристом.

– Если нас задержат турецкие или азербайджанские пограничники? – стал прокручивать все варианты своей защиты. – Какие песни ты будешь петь пограничникам насчёт меня? Ведь моя личность совсем не гражданин приграничных стран.

– По нашему маршруту пограничников с обеих сторон границы совсем нет. – ответил Мирза. – Даже если нас встретят пограничники или представители разведки, то у меня имеются документы на право поиска в горах потерявшихся туристов. В направлении вершин горы Арарат часто пропадают туристы, которые ищут здесь библейский Ноев ковчег.

– С моей проблемой мы разобрались. – продолжил страховаться на пути к очередному происшествию. – У меня имеется вопрос насчёт контрабанды. Если нас задержат с контрабандным грузом на одной из сторон границы. Тогда точно попаду за решётку. Мне никак не хочется загорать на нарах ни в России, ни в Турции, ни в Азербайджане.

– Насчёт нар ты слишком преувеличиваешь. – серьёзным голосом, ответил Мирза. – В этот раз у нас не будет никакой контрабанды. Мы просто хотим проверить наш канал контрабандной поставки алмазов и выявить предателей на одной из сторон границы. Здесь никакого риска нет. Насчёт тебя, как туриста позаботился с обеих сторон границы. У меня давно двойного гражданство в Азербайджане и в Турции.

В обеих странах числюсь инструктором по горнолыжному спорту с правом поиска пропавших туристов до границы двух государств. В обоих случаях по двум сторонам границы ты пропавший турист с Израиля, который ищет библейский Ноев ковчег на горе Арарат.

– Тогда у меня к тебе последний вопрос. – проявил ещё один свой интерес к авантюре Мирза. – Кто будет заниматься горнолыжным спортом в твоё отсутствие на горнолыжном курорте «Паландокен». Ведь ты фактически оставил всю группу израильских туристов без своей опеки, на целых четыре дня до окончания нашего отдыха в горах Турции.

– О безопасности группы израильских туристов можешь не переживать. – смеясь, ответил Мирза. – Сейчас на нашем горнолыжном курорте «Паландокен» конец сезона. В настоящее время инструкторов горнолыжного спорта почти столько же, сколько иностранных туристов. Так что израильская группа туристов без присмотра не останется. Договорился с администрацией горнолыжного курорта «Паландокен», что меня на три дня подменят другим инструктором горнолыжного спорта. К тому же являюсь соучредителем горнолыжного комплекса с обеих сторон вершины горы. Кроме того, за удачное разоблачение предателя тебе дам вознаграждение в десять тысяч американских долларов.

– Несмотря на то, что в настоящее время беден. Всё равно не польщусь на твоё вознаграждение. – сказал серьёзным голосом. – Такую сумму американских долларов не могу записать в декларацию во время вылета из Турции. Не могу принять твоё вознаграждение на свой банковский счёт. За любой вид получения американских долларов должен подготовить отчёт перед банком о каналах появления доходов. В противном случае могут арестовать мой банковский счёт, а меня посадят в тюрьму на неопределённый срок. Пока не выяснят подлинный источник моих доходов. Не могу подставлять семью ради каких-то долларов. Когда мы вылетали из Таджикистана на постоянное место жительства в Израиль, на тот момент международная компания МАК «Сандро», имела годовую прибыль, примерно, по пятьдесят миллионов долларов на счетах компании в четырёх банка в разных странах. Но, улетая, с собой в кармане имел всего шестьсот американских долларов. Так что если ты хочешь меня отблагодарить за удачное разоблачение предателя среди своих родственников, то, когда откроешь свой горнолыжный туристический комплекс, не забудь пригласить меня на открытие своего бизнеса, то есть, как говорится среди наших совместных земляков "не забудь накрыть поляну в мою честь". Не забывай обычай своих земляков.

– Обязательно приглашу тебя на презентацию своего бизнеса, если даже мы не разоблачим предателя среди моих родственников. – пообещал мне, Мирза. – Буду рад видеть тебя на презентации хотя бы за то, что ты мой земля, а также за то, что ты согласился участвовать в моей авантюре по разоблачению предателя среди моих родственников. Может быть, в дальнейшем мы с тобой будем даже компаньонами по поставкам туристов из Израиля.

Пару часов мы ехали по современной государственной автомобильной трассе, совсем не разговаривая. Мирза думал о чём-то своём. В то время как мне удалось высыпаться после огромного количества выпитого мной крепкого пива за столиким пивным баром в гостинице «Palan Hotel».

Надо было ещё хорошо выспаться перед ночным переходом через государственную границу между Турцией и Азербайджаном. Если б сейчас была государственная граница Советского Союза, то, несмотря на хитрости деда Исмаила нас всё равно могли вычислить на границе Советского Союза.

– Скоро в мой автомобиль сядут два родственника. – сказал мне, Мирза, когда мы стали ехать по просёлочной дороге. – С этого момента прикинься полным профаном на звуки речи любого языка, даже если язык тебе хорошо известен.

– Ани ло медобер руссит. (Я не могу говорить на русском.). – сказал, на иврите. – Ани ло мевин русссит. (Я не понимаю русский). Бевакаша, ахшав ата мадабер рак бе иврит. (Пожалуйста, сейчас ты говори только на иврите.)

Мирза вытаращил на меня от удивления свои глаза и едва не совершил аварию. Остановил свой джип буквально на краю огромного провала вблизи горной дороги.

Немного придя в себя от страха едва несовершенной автомобильной аварии. Мирза вышел из своего джипа и стал так громко смеяться. Его смех громким эхом раскатился в горах. Поднял в небо огромную стаю птиц, которые долгое время не могли успокоиться от страха и с метались в ущелье.

– Ну, ты, даёшь! – немного успокоившись от страха и смеха, сказал Мирза, садясь обратно в свой джип. – Никак не ожидал от тебя, что ты сморозишь нечто такое на иврите. У тебя сейчас классно получилось.

Показал крест на своих губах, что больше от меня Мирза не услышит ни одного слова на русском языке. Когда мы вскоре стали подъезжать к небольшому аулу в горах, то во весь голос запел на иврите песню "Коше ли" (Тяжело мне), которая хорошо запомнилась мне с первого дня моего приезда в Израиль.

Мирза с ухмылкой удивлённо посмотрел в мою сторону. Не говоря ни единого слова, он просто покрутил пальцем у своего виска.

Джип остановился возле небольшой хижины на краю дороги. Из хижины вышли два парня. Один парень коренастый крепкого телосложения. Другой парень худощавый небольшого роста.

Мирза вышел к ним из джипа. Как подобает у мусульман родственникам или хорошим друзьям, Мирза трижды обнялся с парнями, почти по-русски. Затем стал о чём-то говорить с ними на турецком или азербайджанском языке. Так как из этих схожих на звук языках знал лишь некоторые слова, то оба языка в моем понятии были одинаковые.

Потому что всё равно ничего толком не понимал на этих языках. Единственное, о чём догадывался, так это о том, что все трое парней говорили обо мне. Так как Мирза постоянно твердил слова Интерпол и турист, которые одинаково звучать на любом языке земного шара.

Прошло пару минут разговоров. Затем худощавый парень ушёл обратно в хижину и вскоре оттуда вернулся с пакетом, в котором очевидно были продукты на время нашего перехода, через государственную границу двух республик.

Парни поговорили о чём-то своём и вскоре повернули к джипу. За руль автомобиля сел коренастый парень, который назвал себя Исса. Худощавый парень по имени Абаз и Мирза сели на заднее сидение. Остался рядом с водителем. Примерно один час мы ехали по горной дороге вблизи границы с Арменией.

Когда горная дорога неожиданно закончилась, то мы до самого темна без зажжённых фар джипа, словно на ощупь ехали по прогалинам в хвойном лесу, едва не цепляясь за стволы деревьев хвойного леса.

Когда джипу некуда было ехать, то джип развернулся между деревьев. Из джипа вышли Мирза и Абаз. Вышел следом за ними. В джипе остался лишь Исса, который помахал приветливо нам рукой и тут же уехал на джипе в обратную сторону.

Всё так же, не рискуя освещать дорогу фарами. Мирза уверенно шагнул в сторону зарослей хвойного леса. Последовал за ним. За мной шёл Абаз с пакетом продуктов.

Тусклая луна едва пробивалась сквозь хвойные заросли деревьев. Мы шли почти на ощупь. Едва замечая друг друга между стволами хвойного леса, который плотной стеной стоял в огромном разломе горного массива чёрной стеной стоящего по обе стороны хвойного леса.

Таким образом, служащего нам ориентиром движения вперёд. Как только хвойный лес закончился у отвесной скалы, за которой слышно было рёв горной реки, Мирза показал жестом руки, что нам нужно покушать.

Абаз тут же развернул пакет с продуктами, которыми оказались куски жареной баранины, чурек и козье молоко. Мы присели на камни у края леса и принялись за свой сильно запоздалый ужин.

Чурек и жареная баранина, завёрнутые в бумагу и в какую-то ткань, были горячими, словно их только что приготовили на огне. Козье молоко из бурдюка тоже отдавало свежестью парного молока из молодой козы, которую тут доили.

Хорошо подкрепившись, мы едва протиснулись в расщелину скал между двух огромных стволов хвойных деревьев. Несколько минут пробирались в расщелине скалы прежде чем почувствовали вокруг себя пещерное пространство. Лишь после этого Мирза включил небольшой фонарик, который составлял единое целое брелока на ключах от автомобиля.

Свет фонарика настолько тусклый, что едва освещал ноги Мирза идущего впереди нас. Нам приходилось идти буквально стопа в стопу, чтобы не оступиться о камни в полной темноте пещеры и не провалиться в бездну.

Определить время прохождения пещеры было сложно, так как мои мысли были полностью сосредоточены на том, куда ступали мои ноги, которые в любой момент могли провалиться в расщелину между скал и увлечь меня за собой в бездну.

Так как кроме места становления моих ног практически больше ничего не видел. Лишь ощущал с одной стороны отвесную скалу, а с другой стороны пустоту, глубину которой трудно было определить.

Даже камушек, упавший из-под моих ботинок не успевал долетать до дна промытой расщелины, пока мы проходили расщелину в скалах способную вернуть к нам звук упавшего камушка на дно этой расщелины.

Получается, что расщелина, промытая водой за миллионы лет, исчислялась расстоянием не в десятки и не в сотни, а в тысячи метров. От таких мыслей у меня по коже бегали мурашки.

От страха волосы на моем теле становились, словно иголки у ёжика и сквозь колючие волосы-иголки проступал от страха холодный пот. Мои ноги буквально подкашивались.

Боялся, что оступлюсь случайно об камни и вместе с попутчиками улечу в бездну. Тогда даже моя мама не узнает, где находится могилка моя.

Многие годы своей сознательной жизни бывал в горах Северного Кавказа и Средней Азии. Пробивался с группой студентов, сквозь государственные границы разных стран по горным массивам Гималаев в сторону Памира.

Прошёл не один десяток пещер и расщелин в скалах. Зависал в страховке строп на скалах, когда подомной были глубокие пропасти в сотни метров.

Но мне никогда не было так страшно как здесь в пещере, где невозможно увидеть и ощутить глубину пропасти.