Преступление из наказания

– Палыч, я понял: вы заглянули туда не по личной «нужде», а по производственной. Интересовались вчерашним заходом сынка?

– Хвала твоим мозгам, Петрович! – хмыкнул подполковник. – Ты, как всегда, прав: мы «навещали» бабу Надю…. Ну, уборщицу.

– И?

Подполковник осклабился.

– Сынок, оказывается, заходили!

– И, наверняка, громко?

– Угадал!

Лицо подполковника «улыбнулось», едва ли не в духе Листа в переложении Ильфа и Петрова: «Быстро! Ещё Быстрее! Быстро, как только можно! И ещё быстрее!».

– Сынок «шумнули» так, что услышали даже в зале! Впрочем, там он и начинал. Это уже потом он переключился на сортир. Кстати, по словам бабы Нади, в туалете сынок «оказались» следом за папенькой.

– Отслеживал передвижения?

– Похоже на то. В любом случае, папеньку сынок начал «критиковать», едва тот пристроился «на очке».

– Баба Надя? – «феноменально догадался» я.

– Они-с!

– А что – по поводу возвращения?

Я и не думал намекать подполковнику на недоработку. Но и «мент» оказался адекватен: «пуд соли» – на то он и «пуд соли».

– Опросили всех «небожителей», Петрович. Все в один голос клянутся и божатся, что в коллектив вернулись все… кроме сынка, который и не являлся «членом коллектива». А баба Надя показала, что сынок вывалился из дверей заведения под буквой «М» «в жопу пьяным» – цитирую первоисточник – сел в папину «Волгу», и укатил.

– Не рулевым, надеюсь?

– Нет: пассажиром. Кстати, охранник, дежуривший в тот вечер, подтвердил слова бабы Нади в части отбытия «наследника».

Я покосился на подполковника. Хорошо, так, покосился: с ухмылкой и иронией. На мгновение «опер» даже нырнул глазами в район гульфика, но там они пребывали только до моего текста.

– Ладно, Палыч. Как говорил великий комбинатор, «считайте серенаду законченной. Утихли балалайки, гусли и позолоченные арфы. Я пришёл к вам как юридическое лицо к юридическому лицу».

– Ладно так ладно, – несколько разочарованно откашлялся подполковник, уже возвернувший глаза на место. – Не хочешь серенады – прими голые факты.

– Принимаю.

– Мы побывали у сынка, и он произвёл на нас благоприятное впечатление.

– Кто-то, кажется, обещал – без серенады? – хмыкнул я.

– Хорошо: вместе с сынком мы обнаружили и его рубашку. А вместе с ней, точнее, на ней – и «пятна бурого цвета, похожие на кровь».

Подполковник словно забыл, что только что «отставил», и снова ухмыльнулся.

– Ну, ты же знаешь меня!

– Это ты – к тому, что «пятна бурого цвета» уже перестали быть «похожими на кровь»?

НачУУР «огорчённо» хлопнул себя по ляжкам.

– Ну, вот и поговори с этим человеком!.. Ладно: сдаюсь.

– «Биология» дала заключение?

– Ну, я попросил тетеньку…

– Кровь – «от нашего подзащитного»?

– Да!

Подполковник самодовольно шмыгнул носом, и подмигнул мне с видом неисправимого заговорщика.

– Но это не всё.

– Верёвка?

– Тьфу, ты!

«Опер» крякнул от огорчения, вскочил на ноги, и заходил кругами.

– Ну, до чего же ты скучный человек, Петрович! Хоть раз бы позволил чуду свершиться! Нет: всё-то он знает, всё планирует, всё предвидит, ничем его не удивишь!

Выпустив пар, он двинул на меня грудью, как на амбразуру.

– Ну, да: на верёвке, на которой упокоился наш клиент – кровь сыночка! Кстати, сыночек и недолго упирался.

– На «биологии» ты побывал до рандеву с сыночком?

– Ну, а то! – ещё раз «самодовольствовался» подполковник. – Исключительно для того, чтобы составить с клиентом разговор предметный, а не «вообще».

– И?

– Сынок показал, что оцарапал большой палец левой руки об осколок метлахской плитки в туалете.

Я вспомнил: что-то «бурое, похожее на кровь», эксперт соскоблил с уголка плитки.

– Подтвердилось?

– На все сто!

– И «пальчик» на плитке – тоже сынка?