Война по распорядку. Красным по белому. Альтернативная сага

Парни опомнились и наперебой стали успокаивать Риту:

– Да шутим мы!

– Не бойся, малая, никто Киру не обидит!

– Никакой крови, да и клятв никаких не будет! Кира же свой. Мы просто пошутили, и, кажется, глупо…

– Кажется им! – сверкнула глазами Анна-Мария. – А мне вот ничего не кажется: дураки вы и есть дураки!

– Ладно, хватит нас костерить! – Глеб присел на корточки и заглянул в Ритины глаза. – Ты ведь уже успокоилась, правда?

Рита кивнула и улыбнулась.

– Вот и ладушки! – Глеб распрямился и чуть насмешливо спросил у Анны-Марии:

– А ты, защитница слабых и угнетённых, поведай лучше, что тебя в рассказе отца удивило больше всего?

– Да всё! – выпалила девушка, потом призадумалась. – Хотя, нет. Больше всего меня удивило, наверное, то, что существует другой мир, параллельный нашему, где всё прошло не так хорошо, как будет у нас.

– Нет, – сказал Кирилл.

– Что нет? – повернулся к нему Глеб.

– Нет никакого другого мира. Это вашим родителям так хочется думать, что он остался и существует параллельно с нашим. А мир один, тот, в котором живём мы, и будущее есть только у него, совсем не то, что было ТОГДА.

Все примолкли. Потом Глеб сказал, обращаясь к Кириллу:

– Я, пожалуй, с тобой соглашусь. Только ты, пожалуйста, при наших родителях такого не брякни.

– И ни при ком другом, – добавила Анна-Мария.

– Ну, это само собой, – кивнул Глеб. – Всех, кстати, касается!

В комнату вернулись мужчины.

– Ну что, молодёжь! – потирая руки, весело воскликнул Николай-старший. – Как насчёт того, чтобы попробовать себя в роли журналистов? Мы готовы дать интервью!

– Легко! – дерзко ответила за всех Машаня.

– Тогда зовите с кухни мам, и приступим!

**

– Какое интервью? – возмутилась Наташа. – А ужинать?

– А мы, – Николай приобнял жену за плечи, – совместим приятное с полезным: интервью будем давать во время ужина. Кто «за»? – обратился он к аудитории. Потом повернулся к Наталье: – Вот видишь, лес рук! – Та только головой покачала.

В жизни адмирала Берсенева это был если не самый весёлый, то самый необычный ужин. Он, хотя вопросов не задавал, но ответы выслушивал со всем вниманием. И узнал, признаться, много для себя нового. Сначала интервьюеров интересовали ответы на вопросы «почему?». «Почему в той жизни всё пошло не так?» Вопрос тут же попросили изменить с «не так» на «по-другому» Потом последовали: «Почему пришло в упадок сельское хозяйство?», «Почему развалился Советский Союз?» и даже «Почему вы так и не долетели до Марса?» И ещё много разных «почему?», на которые Михаил, Глеб, Николай и Ольга отвечали то серьёзно, то шутливо. Когда пошли вопросы типа «кто?», Ольга объявила о своём выходе из игры и пересела ближе к Наташе. Самым непростым оказался вопрос «Кто вас сюда переправил?». Ответили честно: не знаем. Но в то, что это случайность, не верим: нас выбрали осознанно. Замешан ли в этом Бог? А бог его знает! Но какая-то разумная сила во Вселенной есть, точно! Наконец, пришёл черёд самого неудобного за вечер вопроса, и задал его Глеб-младший:

– Вы часто упоминаете Львова-Кравченко. Что с ним стало?

Отвечать досталось Михаилу, и он впервые за вечер солгал, сказал: «Не знаю».

А что он ещё мог ответить, если информация хранилась под грифом «Совершенно секретно!»?

**

Барон Пётр Евгеньевич Остенфальк для шведского истеблишмента был фигурой заметной. Ему завидовали, им восхищались, о нём поговаривали… Поговаривали, что до революции в России Пётр Евгеньевич носил другую фамилию, и был особой, приближённой к императору Николаю II. Поговаривали, что ещё тогда ему удалось сорвать в оранжерее барона Остенфалька самый прекрасный цветок – проще говоря, он женился на его старшей дочери. Поговаривали, что именно Пётр Евгеньевич организовал побег царской семьи из революционной России. Побег, который наделал столько шума, и который, несомненно, был бы удачен, кабы не проклятая германская мина. Поговаривали, что это Пётр Евгеньевич спас из воды русскую принцессу Анастасию, после чего она некоторое время жила в особняке Остенфальков в пригороде Стокгольма. Поговаривали, что именно за этот подвиг Пётр Евгеньевич был удостоен не только шведского гражданства, но и ордена, и титула барона. Поговаривали, что новоиспечённому барону удалось вывезти из России не только семью, но и большую часть состояния, которое он уже в Швеции, соединив с приданым жены, вложил настолько удачно, что теперь может не думать о деньгах.

Так поговаривали, и, надо сказать, поговаривали не безосновательно. Аверс с профилем Петра Евгеньевича и надписью «Барон Пётр Остенфальк» под ним сиял настолько ослепительно, что никому и в голову не приходило взглянуть на обратную сторону медали, где под тем же профилем было написано по-русски «Пётр Евгеньевич Львов, глава Европейского бюро Первого главного управления КГБ, генерал-лейтенант»…

1937 ГОД

Над всей Испанией безоблачное небо

Жехорский

Июль в столице – время года, когда под подошвами сандалий чуть проминается размякший от жары асфальт. Потому вдвойне приятно после трудов праведных переоблачиться из официальных в летне-партикулярные одежды, присесть на скамье под зелёными кронами деревьев, не очень-то и вслушиваясь в их шелестящий шёпот, подставив лицо нагоняемой лёгким ветерком со старинного московского пруда прохладе.

Машаня убежала за мороженым и вернётся, думаю, не скоро: очередь за лакомством всяко не маленькая. Есть время поразмышлять на темы, с которых на службе мысли просто соскальзывают…

В оставленной нами реальности цифры в сочетании 1937 были нарицательными, зловещим напоминанием о чудовищных репрессиях, накрывших кровавой пленой всю территорию Советского Союза. Живя в другой реальности уже более двадцати лет, сперва в Петрограде, а теперь здесь, в Москве, столице Социалистического Союза, я взял за правило вглядываться в лица людей: из окна ли служебного автомобиля, во время многочисленных встреч, или просто по ходу столь любимых мной пеших прогулок. Они, эти лица, были часто радостными, иногда печальными, изредка раздражёнными, но крайне редко испуганными. Отсутствие в людях страха перед властью я считаю, пожалуй, нашим главным достижением, и друзья, кажется, в этом со мной солидарны. А вот по поводу другого резонансного для той реальности события, которое случилось как раз в июле, правда, прошлого 1936 года, мы к общему мнению так прийти и не можем. Ёрш твёрдо заявляет: было! Васич – подозреваю, что всё-таки, скорее, из чувства противоречия – не менее твёрдо говорит: не было! Я сомневаюсь. О чём речь? Да о фразе «Над всей Испанией безоблачное небо». Сорвалась она 18 июля 1936 года с антенны одной из радиостанций, расположенной в испанской Северной Африке, или это таки журналистская придумка? Но интересно даже не это. При своём мнении остаётся каждый из нашей тройки и о причине, почему эта фраза точно не прозвучала в нашей реальности. Почему в Испании не случилось гражданской войны? Почему ныне здравствующий генерал Франсиско Франко так и не стал генералиссимусом, диктатором и не получил титул «каудильо»? На эти и другие «почему» у меня и двух моих друзей – Ольга по обыкновению голову «подобной ерундой» не забивает – есть собственное мнение, хотя местами и схожее с мнением других.

Чтобы хоть как-то разобраться в этом вопросе предлагаю, дорогой читатель, организовать виртуальный круглый стол, да хоть прямо здесь, на этой, к слову сказать, совсем не круглой скамейке. Представьте себе, что по правую руку от меня сидит начальник Генерального штаба маршал Социалистического Союза Абрамов, а по левую – председатель КГБ СССР, опять же маршал Ежов.

Виртуальный Абрамов. «А здесь и правда хорошо, не то что у меня в кабинете. Молодец Макарыч, что нас сюда вызвал, как считаешь, Ёрш?»

Виртуальный Ежов. «Кто бы спорил, Шеф у нас голова!»

Кончай базар! Вы всё-таки не мои друзья, а лишь их воображаемые – кстати, мной воображаемые! – виртуальные копии. Потому извольте высказываться строго по заданной теме!

Виртуальный Ежов. «Как скажешь, Шеф. Одна просьбочка: первое слово – твоё».

Принимается! Итак! Что стало одной из главных причин, приведших к Гражданской войне в Испании из той реальности? Мировой экономический кризис или Великая депрессия касательно Соединённых Штатов. Когда доброму самаритянину перестаёт хватать средств на сносное существование, то привычные ценности – а в Испании это королевская власть и католическая вера – перестают для него быть столь уж ценными, уж простите за тавтологию! В итоге король отправляется в изгнание, а симпатии его бывших подданных примерно в равной пропорции переходят к левому «Народному фронту», объединившему коммунистов, социалистов и прочую левую братию, и «Испанской Фаланге», объединившей вокруг себя все правые силы. При отсутствии между непримиримыми противниками надёжной прослойки в виде сильного центра, столкновение сторон было неизбежно, что и случилось после победы Народного фронта на парламентских выборах в феврале 1936 года. Далее «Безоблачное небо», гражданская война, разрушенные города, тысячи погибших и фашистская диктатура на несколько десятилетий.

«А тебе не кажется, Шеф, что это довольно вольная трактовка тех событий?» – ехидно поинтересовался виртуальный Ежов.

А хоть бы и так! – Не знаю, видел ли кто, как сидящий на скамейке мужчина без видимых причин пожал плечами? – Моя воля, как хочу, так и трактую! Тем более что это всего лишь пояснение к основному вопросу. Так что произошло в нашей реальности? После того как король Альфонсо XIII отправился-таки в изгнание, страна на какое-то время погрузилась в политический хаос, схожий с тем, что был в той реальности. Но лишь схожий. И возникшее отличие я с полной ответственностью готов списать на счет Союза Суверенных Социалистических Республик. Грамотная экономическая политика позволила нашей стране не только самой избежать серьёзного экономического кризиса, но и отчасти сдержать его развитие в остальном мире. Коснулось это и Испании. Помимо экономической, есть ещё и политическая составляющая того, что события в Испании не пошли по тому кровавому сценарию. Российские эсеры и социал-демократы в настоящий момент имеют значительный вес в Социнтерне. Неоднократно встречаясь в Лондоне, где расположена штаб-квартира Социнтерна, с товарищами из Испании, они, во-первых, предостерегали их от политического союза с коммунистами, которые находятся под влиянием Коминтерна, во-вторых, настоятельно советовали подумать о конституционной монархии, что для Испании, вполне возможно, является благом. В итоге на выборы 1936 года социалисты пошли отдельным списком, отказавшись войти в Народный фронт, заняли, правда, лишь четвёртое место, уступив второе и третье места тому же Народному фронту и Фаланге. Но вместе с победившей центристской партией «Возрождение Испании» образовали устойчивое парламентское большинство, что позволило начать ряд важных реформ и, в частности, внести изменение в Конституцию Испании, установившее в стране конституционную монархию. Король Альфонсо XIII возвратился в страну и в настоящее время политическая обстановка в Испании достаточно стабильна, чтобы опасаться возникновения гражданской войны.

У вас, мои виртуальные друзья, есть что добавить?

Виртуальный Абрамов. Так точно! Я, видя, как пыхтел Макарыч над экономической составляющей, этого момента вообще касаться не буду. А вот о роли союзных вооружённых сил в предотвращении возможного вооружённого конфликта на Пиренейском полуострове сказать обязан! Макарыч об этом умолчал, но реальная угроза правого мятежа – специально не употребляю слово «фашистского» – была. Но хорошо сработала наша внешняя разведка, и мы были наготове. Была допущена «утечка» в мировые СМИ и в ряде влиятельных газет появились статьи о правом заговоре в вооружённых силах, расквартированных в испанской Северной Африке. Извини, Ёрш, что влез в твою епархию, но для понимания эта ремарка необходима. Кстати, одна из статей была подписана «Эрнест Хемингуэй». Впрочем, этим вклад писателя в копилку испанской демократии и ограничился и один из своих лучших романов он так и не написал. Статьи всколыхнули мировую общественность, которая растолкала мирно дремавшую Лигу Наций. Была принята резолюция, в которой оговаривались превентивные меры, препятствующие распространению военного пожара – если он таки вспыхнет в Африке – на континентальную Испанию. Были назначены страны-гаранты исполнения резолюции: Англия, Франция и СССР. Мы тут же договорились с Англией и Францией о совместных действиях на такой пожарный случай. Во-первых, плотно запечатали Гибралтарский пролив, чтобы возможные мятежники не смогли попасть в Испанию из Северной Африки морским путём. Во-вторых, Германия, Италия и Португалия были негласно предупреждены о жёстком пресечении любых попыток вмешаться в вооружённый конфликт в Испании, если таковой возникнет. Может, потому генерал Франко так и остался сидеть в Северной Африке, оставив мечты стать каудильо и генералиссимусом, если таковые, конечно, у него в нашей реальности возникли. А вот левых чуток потрепали, свои же, но об этом лучше меня расскажет Ёрш.

Виртуальный Ежов. После того как наша коммунистическая партия окончательно поставила идею мировой революции на тормоза, Коминтерн, имеющий по этому вопросу противоположное мнение, стал, по этой и ряду других причин, организацией, присутствие которой на территории СССР было нежелательно. Гнать их напрямую никто не гнал, но намёки пошли. Сочли товарищи за благо перебраться в Швецию. Там тоже надолго не прижились и обосновались в Швейцарии. Потом… короче сменили ещё не одну страну, что позволило Иосифу – Сталин у нас известный шутник! – бросить фразу: «Бродит по Европе призрак Коминтерна!». Призрак-то призрак, а в Испании они отчебучили такое, что вполне могло привести если не к полноценной гражданской войне, то к нехилому мятежу наверное. Собственно на мятеж они испанских товарищей и подбили. Задурили головы испанским коммунистам, у которых были хорошие позиции в некоторых армейских частях, в том числе и на кораблях военно-морского флота. И те ведь практически подготовились к восстанию. Осталось дождаться сигнала, которым должен был послужить арест короля. Помните, Шеф упоминал о его возвращении в Испанию? Так вот, вернуться Альфонсо XIII должен был на испанском крейсере, который отправили за ним в Италию, где король горевал в изгнании, вглядываясь с надеждой в туманную даль.

Мы обо всём этом знали. И понимали, что толку с того мятежа не будет, одно кровопролитие. А как помешать? Пробовали осторожно отговорить испанских коммунистов. Не получилось. Пришлось проводить спецоперацию, возглавил которую лично барон Пётр Остенфальк, он же глава Европейского бюро Первого главного управления КГБ, генерал-лейтенант Львов Пётр Евгеньевич…

20 мая 1936 года у парадного подъезда лучшего в Генуе отеля остановился автомобиль. Шофёр бойко покинул место водителя, обежал машину и почтительно распахнул заднюю дверь авто. Покинувший салон джентльмен находился в той прекрасной мужеской поре, когда в тебе никто не заподозрит в равной степени ни юношу, ни старика. А разброс этот, как сами понимаете, составляет лет тридцать, а для иных и поболе. Дорогой, сшитый явно на заказ, костюм-тройка ладно облегал спортивную, выше среднего роста фигуру, что позволяло сделать минимум три вывода: джентльмен не лишён вкуса, джентльмен не стеснён в средствах и, наконец, джентльмен тщательно следит за своей фигурой. А намёк на то, что пред нами, скорее всего, аристократ, мы сделали тогда, когда назвали его джентльменом. Хорошо уложенные с пробором посредине волосы тяжело отливали серебром. Добавьте сюда суровые черты лица и скорректируется возраст: джентльмен не вчера перешагнул через сорокалетие. Я бы ещё с удовольствием взглянул на его шляпу, трость и перчатки, – ну куда в то время без них? – но суровый господин посчитал, что несколько метров до дверей отеля преодолеет и так, потому, по-видимому, – почём мне знать точно? – оставил эти атрибуты респектабельности в автомобиле.